Найдя все необходимое, я поставила на варочную панель сковороду и налила немного масла. Немного подождав, пока оно нагреется, вылила туда содержимое миски. Накрыв стеклянной крышкой и убавив немного температуру нагревания, включила чайник. Пить хотелось очень сильно, так как все то время, что я, как сумасшедшая, бегала по кухне в поисках еды и посуды, кожа зудела от прожигающего меня взгляда Ягуара, который уже не разговаривал по телефону, а просто стоял и смотрел на меня, облокотившись бедром о столешницу.

– Никогда не думал, что девушка в мужской рубашке с голыми ногами будет так порочно сексуально выглядеть со сковородой в руке, – хриплый и горячий вздох опалил мне ухо, от чего я вздрогнула всем телом от неожиданности и возбуждения. От Ягуара пахло хорошим кофе и дурманящим ароматом мужских духов. Убийственное сочетание, от которого хочется наброситься на мужчину и зацеловать до боли в губах.

– Раз ты закончил, омлет будешь? – прокашлявшись от волнения, спросила я.

– Буду, – коротко ответили мне, нежно целуя за ушком.

Боже, Боже, Боже!!! Что же этот мужчина со мной делает?

– Как представлю, что у тебя под этой рубашкой ничего нет, так и хочется приласкать пальцами и языком твое девственное сокровище, – хрипло шептали его губы мне на ухо. – Если бы не ребенок, я уже давно бы это сделал, на этой вот самой столешнице.

«Алена, соберись, сопротивляйся!» – кричал разум.

«Смирись и наслаждайся», – говорило тело.

Его руки медленно оглаживали мои голые бедра, посылая маленькие точечные разряды тока в низ моего живота, заставляя до боли кусать губы, чтобы он не слышал, как мне приятно ощущать его каменно-твердую плоть ягодицами, а спиной – сумасшедшее бьющееся сердце в твердой груди, что сейчас тесно прижималась ко мне сзади. Он то медленно приподнимал полы рубашки, то опускал, как будто проверяя меня на выдержку и стойкость. Честно, я боролась с ним, с его волшебными руками, мягкими обжигающими губами, которые блуждали вдоль моей шеи, не позволяя ему ничего лишнего и непристойного. Я боролась с собой и впервые в жизни четко осознала, что против этого мужчины у меня нет никаких шансов выстоять, но я буду изо всех сил стараться сопротивляться его животному магнетизму и нечеловеческой силе воли и духа. А в том, что они у него были, я ни секунды не сомневалась.

В его руках я ощущала покой и защищенность. Его теплые прикосновения дарили столько эмоций, сколько я раньше никогда не испытывала сразу. Трепетное чувство разгоралось в груди, оплетая сердце плотными кольцами нежности. Каково это – владеть сердцем такого мужчины? Который любил бы меня всем сердцем и душою, который защищал бы от всего мира и дарил бы взамен не деньги, не власть, а себя, полностью и без остатка. Впервые в жизни я осознавала, что если кто-то будет владеть этим мужчиной, то он будет владеть целым миром. Такие мужчины, как Ягуар, любили бы раз в жизни и до заката своих дней.

Боль ударила в солнечное сплетение, заставляя неприятно поморщиться и судорожно вздохнуть в ответ. Алена, кого ты обманываешь? Себя? Не стоит. Ты никогда не верила в сказки, в которых писалось о волшебных свойствах великой любви. Все это мечты оптимистических писателей, которые верят в белых лошадок и принцев. Жизнь жестока и непредсказуема, как извержение вулкана. Она обжигает, возносит до небывалых высот и предательски сбрасывает вниз, окрыляет и ломает крылья, дает надежду и тут же ее забирает.

Нет ни одной женщины в мире, которая не хотела бы познать в совершенстве это великое чувство. Быть уверенной на сто процентов, что тебя не обманывают, не предают и не используют в корыстных целях. Что тебя любят, такой, какой ты на самом деле являешься, со всеми твоими тараканами и фобиями, страхами и неудачами. Дарить взамен своему любимому человеку круглосуточную поддержку и заботу. Жаль, что этот мужчина меня не любит и никогда не полюбит, а как бы мне этого хотелось, поскольку я уже чувствовала к нему не испытываемую ранее ни к кому тягу.

Я непроизвольно толкнулась назад бедрами и получила в ответ судорожный вздох и тихое рычание на ухо.

– Аллах, не шевелись, ибо я за себя не ручаюсь, – опаляя своим судорожным дыханием, прошептал Ягуар. – Как же мне хочется ласкать твое тело, знакомиться с ним заново! Даже сейчас я абсолютно уверен, что второго раза мне будет мало, как и первого.

Он резко отошел от меня, увеличивая между нами расстояние. Я быстро обернулась через плечо, чтобы посмотреть на его лицо и попытаться заглянуть в его душу, но увидела лишь только его широкую напряженную спину. Ягуар больше не стал задерживаться и что-то говорить. Он стремительно и, казалось, раздосадованно вышел из кухни, оставив нас наедине с Лисой, которая все это время играла на полу с котом, даже не подозревая о том, что сейчас происходило рядом с ней, как и о том, что в данный момент с каждой секундой рушится моя беззаботная и спокойная жизнь.

С Лисой я просидела на кухне около двух часов. Мы быстро перекусили моим омлетом, запив его вкуснейшим восточным чаем с кусочками экзотических фруктов. Малышка многое мне рассказала о себе и своей погибшей семье. Меня немного удивило, что ее мама была русской, а папа – чистокровным арабом. Ее родители познакомились много лет назад, еще в студенческие годы Катерина, мама Лисы, приезжала в Абу-Даби на практику. Она была переводчицей, и в один из дождливых дней едва не попала под колеса машины Рашиля, отца девочки, который ехал с работы домой. Романтическая встреча под дождем сделала свое дело, и уже через месяц они поженились. Родители Рашиля были против этого союза, так как ему уже давно присмотрели другую кандидатуру на должность будущей невесты и жены. Но внезапная беременность Кати поумерила их пыл, и они смирились, но, видимо, только на время, так как после рождения Лисы отец Рашиля настаивал, чтобы он развелся с русской оборванкой и женился на дочери его партнера по бизнесу. Вот ведь козел бесчувственный! Но не это было самым страшным, а то, что они не принимали в свою семью Лису, свою кровную внучку.

Вот ведь скоты! И чем им ребенок не угодил? С таким зверским и бесчеловечным отношением я сталкивалась впервые, и мне это очень не понравилось. Благо, за Катю и Рашиля заступился Салим, родной дядя Рашиля и брат его отца Аббаса. Его заступничество за племянника позволило Лисе прожить в счастливой семье около четырех лет. Пока судьба-злодейка не забрала у малышки ее родных людей. Ее солнечную и нежную маму и доброго, любящего ее всем сердцем отца.

Не помню, в какой момент мы обе расплакались, но, прижав к своей груди маленькое теплое тельце девочки, я решила, что больше никто никогда не будет обижать этого ребенка, пока я жива. Пусть я чужая в этой стране и у меня нет никаких прав, я все сделаю для того, чтобы ее жизнь снова заиграла яркими красками и наполнилась теплом и доброй улыбкой. Я не понаслышке знаю, что это такое, когда тебя бросают близкие тебе люди. Мы обе были в этом огромном мире сейчас, как две одинокие тусклые звездочки, которые потерялись на небосклоне, среди миллионов ярких звезд, но найдя друг друга, наконец поняли, что вдвоем нам намного уютней и теплее.

Лиса, согретая и убаюканная на моих руках, быстро заснула. Ее маленькие пальчики так трогательно и сильно, даже во сне, сжимали ворот моей рубашки, что я едва опять не расплакалась от переполнявшей меня нежности и сердечной боли. Во сне личико девочки выглядело так красиво и волшебно, со слипшимися от слез ресничками и мило приоткрывшимися губками. Маленький человечек, маленькое чудо. Как можно не желать такую внучку, как можно бросить на произвол судьбы свою кровиночку? Не знаю, как сложится моя дальнейшая судьба здесь, но Лису я буду отбивать даже у самого дьявола.

В крайнем случае, попрошу у Салима помощи. Мне почему-то казалось, что он не будет против, если я заберу к себе Лису. Это был очень ответственный и серьезный шаг в моей жизни, и я готова была его сделать ради счастья этого ребенка. Здесь она была никому не нужна, над ней издевались куклы из гарема Ягуара, обзывая ее русской попрошайкой, а иногда даже били. Запугивали и насмехались, втайне от Салима и Ягуара. Лиса не хотела тревожить своими незначительными проблемами дядю и его сына, а просто убегала и пряталась в своей комнатке на чердаке, не выходя оттуда целыми днями, плача над фотографией своих родителей.