- И что же делать? – прижала я руки к груди. – Как его спасти?!

- Пока пусть побудет вне времени. А вечером, на совете, я определю его настоящую мать и передам Жара ей, - ответил Эдрин. – Дед уже всех оповестил. Соберутся все драконицы, у которых были похищены яйца.

- Ты определишь? – переспросила я, чувствуя какой-то подвох.

- Да, я, - кивнул он. – Тебе придётся ещё немного посидеть тут, одной. Переночуем и завтра уйдём.

Из всего этого я сделала закономерный вывод.

- Значит, ты не нашёл того, кто пытался меня убить? – произнесла, прищурившись.

- Не волнуйся об этом. Я позабочусь о твоей безопасности, - как-то неохотно ответил Драко.

- И всё? – сложила я руки на груди. – Тебе совсем не интересно, почему на меня напали?

И Эдрин отвёл взгляд. Он знал! Знал, из-за чего меня убить пытались! Знал и не собирался мне об этом рассказывать.

- Ну, знаешь ли, - прошипела я, уперев руки в бока. – Я имею право знать, что тут происходит!

- Имеешь, - согласно кивнул он, по-прежнему не глядя на меня. – Вопрос в другом, нужно ли оно тебе, Лита?

- Конечно, нужно! – взмахнула я руками.

- А вот я не уверен, что тебе понравится то, что ты узнаешь, - покачал он головой.

- Это уже мне решать, - нахмурилась я.

- Как пожелаешь, - склонил он голову. – Идём… в гостиную что ли.

И на замершего в стазисе Жара покосился. Я тоже посмотрела на дракончика, поёжилась и… первой вышла из спальни. Было страшно и беспокойно видеть моего маленького Жара таким, будто неживым. Мне буквально больно становилось от одного только взгляда на него, словно и у меня внутри тоже комок стазиса образуется, сковывая что-то очень ценное, самое нежное и трепетное.

- Ты же понимаешь, что придётся отпустить его? – тихо спросил Эдрин, идя рядом с притихшей мной по коридору.

Я понимала, всё понимала, но было так больно и горько, что сказать ни слова не смогла. Так молча и шла за ним, по коридору, до лестницы, потом направо и в третью дверь от окна.

И мы пришли в красную гостиную. Так вот что имели в виду драконьи бабушки! Здесь действительно было очень много света, и он был красным, по той простой причине, что в каждом окне этой большой, просторной комнаты имелась впаянная мозаичная фигурка летящего дракона, из красного стекла, да.

Красиво, очень красиво. Настолько, что глаз не оторвать. И в тоже время жутко, будто по воздуху кровь или красный огонь расплескались.

Я передёрнула плечами, прогоняя неприятные ассоциации, прошла к обтянутому бордовым бархатом дивану, опустилась на него, сложила руки на коленях и выжидательно посмотрела на Эдрина, всем своим видом говоря – я готова слушать.

Драко тянул, откровенно тянул время. Он прошёлся по гостиной, посмотрел в окно, потом перешёл к следующему, за ним к третьему. Тут было пять окон, и он к каждому из них подошёл, провёл ладонью по красному мозаичному стеклу, будто поглаживая драконов. И только потом повернулся ко мне. И так посмотрел! Будто в самую душу заглянул. Так пристально, внимательно, напряжённо. И уверенно, решительно. Я буквально физически почувствовала, что он вот прямо сейчас принял какое-то очень важное решение. Надеюсь, оно не касается меня.

Надежда издохла на подлёте, у неё не было ни драконьих крыльев, ни драконьей силы и живучести…

- Помнишь легенду, которую я рассказал тебе в самом начале нашего путешествия? – спросил Эдрин, подходя ко мне.

Остановился он буквально в шаге от меня, даже ближе. Присел на корточки, положил руки на мои колени и подался вперёд, почти касаясь моего носа своим.

- Вспомни ту легенду, Лита. Вспомни.

Так, и что там за легенда-то была? Кажется, что-то странное, невразумительное и нелогичное.

- Ты не мог бы… - ненавязчиво попыталась отстранить его, упершись руками в его грудь. – Мешаешь сосредоточиться.

- А ты постарайся, - прошептал Драко, и не думая отстраняться.

Я чувствовала его дыхание на своём лице, горячее, слишком горячее для человека. И взгляд. Да у меня глаза сами собой к переносице съезжались при попытке рассмотреть его так близко. А он ничего, смотрел вполне себе прямо. И не по-человечески… У него зрачки вдруг вытянулись!

Я посмотрела на один глаз, в котором зарождался огонь, потом на второй. И решила, что пора паниковать.

- Так, немедленно прекрати пугать меня! – потребовала нервно, всё же оттолкнув его. – Не помню я никаких легенд! И вообще, какое это имеет отношение к тому вопиющему безобразию, что происходит здесь и сейчас?! Это тебе не старые байки! У нас на руках маленький, нуждающийся в защите и помощи дракон. И меня кто-то из местных, вдруг, с чего-то, убить вознамерился! Вот и ответь мне, лорд Эдрин Драко, за что меня хотят убить и почему Жар ещё не вернулся к матери?!

- Не помнишь, значит, - нахмурился Эдрин. – А говорила, что тебе интересны наши легенды.

- Да там не легенда была, а какое-то издевательство невразумительное! – вспылила я. – Что за бред? «На заре нового мира придёт та, кому чужды крылья. Она нарушит равновесие, погубит и спасёт крылатый народ. И не будет перед ней препятствий, которых она не сможет преодолеть. Но только с крыльями она возродит былое величие».

Выпалила всё это и только потом поняла, что буквально дословно повторила то, что Эдрин мне тогда сказал. И ведь думала же, что не запомнила, а выходит…

- Всё верно, - кивнул Драко.

Как-то весело и в тоже время обречённо кивнул. А потом улыбнулся, так, что у меня вдруг с чего-то дыхание перехватило, и как скажет!

- Ты та, кому чужды крылья. Ты нарушила равновесие. И только тебе дано спасти крылатый народ, Лита.

И, говоря всё это, он опять приближался ко мне. Всё ближе и ближе. Пока снова не оказался так близко, что наши носы почти соприкасались.

Я замерла, боясь лишний раз вздохнуть. И в голове ни одной вразумительной мысли. Да что там! Вообще ни одной! Мозг решил пока отдохнуть, уступив место эмоциям. А вот они разгулялись на полную!

Я честно пыталась сосредоточиться, уловить смысл во всём происходящем, но никак. Не получалось и всё тут! И даже разозлиться по этому поводу не выходило.

А всё потому, что дыхание на щеке, запах драконовых фруктов, прочно засевший в памяти вместе с поцелуем, и губы Эдрина, так близко, так… остро.

Сама не поняла, как так получилось, что я подалась к нему и прикоснулась своими губами к его. Ну а дальше…

Это было как ураган. Как стихия, сметающая всё на своём пути, как огонь. Я и не заметила, как оказалась у него на коленях. Буквально мгновение, рывок, и вот уже Эдрин на диване, а я на нём. Оседлала практически, и целую, так целую, что губы горят, и вся горю, так, что ни остановиться, ни подумать о чём-то.

А он обнял крепко-крепко, почти до боли прижимая к себе, и отвечает на этот поцелуй, искренне, открыто, жарко. Остро и горячо. И невыносимо приятно. Так, что всё тело сводит от предвкушения чего-то большего. Будто мы не в гостиной на диване сидим, а парим в облаках. И вокруг звёзды мерцают, призывно так, завораживающе.

- А вы бы повременили-то, детки, рановато ещё, - прозвучало вдруг совсем рядом.

И волшебство распалось, просто-таки разбилось на осколки с оглушительным звоном, сказка закончилась. На меня будто ушат ледяной воды вылили. Отскочила от Эдрина, голова кружится, перед глазами всё плывёт, ничего не понимаю.

- Что это… было? – спросила хриплым шёпотом, с трудом восстанавливая дыхание и растерянно глядя на такого же неадекватного Эдрина.

- А это, деточки, природа вас позвала. Бывает. Ну да ничего, я прослежу, чтобы всё честь по чести было. И постель только после обряда, ясно вам?!

И вот на этот старческий голос, прозвучавший у меня за спиной, я оборачивалась очень медленно. А всё потому, что слышала его уже!

- Вот, - развела руками сгорбленная, сухонькая, но во вполне себе презентабельной, даже претенциозной одежде, старушка. – Отказалась от вечности ради вас. Чтобы проследить, чтобы всё по чести было, да пра-правнуков понянчить.