— А если спросить у ее родителей?

— Даже не знаю. Наверняка Инка сказала, что ночует у меня. Мы часто так друг друга выручаем.

— Тяф-тяф! — соглашается с нами Сэми, который просится на прогулку.

— Уля, что дальше делать будем? — разглядываю себя в зеркало. — Мне на работу надо, но в таком виде я не могу отдавать распоряжения.

— Потерпеть немного не можешь? Я заявление на отпуск написала.

— Не могу. Через неделю презентация новой коллекции отца. Сегодня представление рекламного ролика.

— Вот незадача! — Уля становится рядом и тоже смотрит на отражение. — Что же делать?

— Давай обнимемся, — предлагаю первое, что пришло в голову. — Может, так наши тела вернутся на свои места.

— Мы всю ночь обнимались, никакого толку.

— Тогда будем целоваться, — обнимаю ее за торс.

— Спятил?

— Надо же что-то делать. А вдруг!

В глазах Ули появляются сомнения, она наклоняется и закрывает глаза. Смотрю на свое лицо, которое сейчас так близко, и нет никакого желания целовать эти губы. Словно мастурбацией буду заниматься.

— Ты чего? — Уля распахивает глаза. — Целуй.

— Вообще-то инициатива должна идти от кавалера, — смеюсь, — а кавалер сейчас — ты.

— О боже!

Уля хватает меня в охапку, притягивает к себе и крепко прижимается губами — поцелуй подростков.

Нет! Так дело не пойдет! Отталкиваю ее, беру нежно за колючий подбородок и захватываю сначала верхнюю губу, потом нижнюю.

В моих руках Уля расслабляется, я и сам не замечаю, как простой поцелуй становится все горячее. Меня охватывает жар. Он поднимается от кончиков пальцев к ушам, которые пылают огнем. Это так женское тело возбуждается?

Начинаю теснить Седых к кровати. Она поддается, мы падаем, и я оказываюсь сверху. Совершенно не знаю, что теперь делать. Если бы я был в мужском теле, начал бы спускаться от шеи вниз к соблазнительным полушариям. Но целовать грудь мужика… б-р-р-р… не мое.

Сажусь и хватаюсь за голову. Надо успокоиться, иначе так и с ума сойти можно. Уля рядом шумно дышит, но тоже молчит. Обратный обмен не получился, поцелуи не сработали.

— Собирайся, выдавливаю из себя. Поехали на работу.

— Вместе?

— Конечно. Нужно провести совещание.

— И кто его будет проводить?

— Ты, конечно!

Как я выкручивалась на этом совещании, одному богу известно.

Макар сидел рядом. Сегодня на нем был строгий брючный костюм из коллекции отцовского бренда. Я вдруг поняла, что на моей фигуре ладно сидит не только форменная одежда, а бордовый цвет особенно подходит к коже лица, делая ее нежно-розовой.

Макар в моем теле выглядел хорошенькой куколкой, на которую заглядывались сотрудники, пока мы под руку шли к его офису. Иногда полезно посмотреть на себя со стороны.

Я тоже вырядилась в похожий костюм, чтобы никто не упрекнул в неуважении к собственной компании. Мажор писал на планшете вопросы и фразы, которые я должна была сказать по ходу дела, и отправлял мне. Так мы выкручивались и даже успешно, до той минуты, пока в кабинет не ввалилась Алиса.

Красотка чуть ли не с ноги открывает дверь и с порога верещит:

— Макар, что здесь делает эта шмара?

Менеджеры, только что погруженные в процесс создания рекламной кампании, дружно поднимают головы. Я теряюсь, а мажор спокойно смотрит на модельку и говорит:

— Я не шмара, а законная жена Макара.

— Жена? — захлебывается слюной Алиса. — Жена? Да у тебя, идиота, крыша поехала!

Алиса бросается ко мне с занесенной для удара рукой. Я отшатываюсь к окну, она прыгает, и тут срабатывают рефлексы: хватаю поднятую руку и выворачиваю ее за спину, будто арестовываю преступника.

О боже! Что тут начинается!

Моделька визжит, менеджеры вскакивают, один бросается к двери, другой открывает телефон, некоторые осуждающе переглядываются, правда, непонятно, кого осуждают, но равнодушных точно не остается.

Зато Макар не шевелится, только качает головой и говорит одними губами:

— Перестаралась!

Я и сама понимаю, что схватила Алису зря, теперь жди неприятностей. И они тут же появляются: кто-то из сотрудников вызвал отца Макара. Я смотрю на суматоху, которую сама же и заварила, а в голове крутится мысль: «Мыло-мочало, начинай сначала».

— Вышли все! — приказывает Павел Сергеевич, и кабинет мгновенно очищается.

— Ваш сын мне руку вывернул, — тычет в меня пальцем моделька.

— Макар, объяснись!

Суровый взгляд родителя пронзает до печенок. Вздыхаю. Никто не обращает внимания на мажора в моем теле, все хотят разобраться со мной.

— Алиса влетела на совещание и устроила скандал. Пришлось ее успокоить.

— Это бандитские методы!

— Что ж, другими не владею.

— Я отказываюсь представлять ваш бренд, Павел Сергеевич! — заявляет всхлипывающая Алиса. — В суд подам на компанию за причинение телесных повреждений.

— Каких повреждений? — зло закипает в груди, ловлю предупреждающий взгляд Макара, но уже остановиться не могу, перешла черту терпения. — Небольшая краснота на коже повреждением не считается. Статья уголовного кодекса сто восемьдесят пять, пункт три.

Выплескиваю первое, что в голову приходит. Я знаю, что нет такой статьи, но и адвоката в этом кабинете нет, он где-то застрял с Инкой. Впервые я благодарна подружке за проявленную инициативу.

— Так, так, так! — поднимает руки отец Макара. — Давайте успокоимся и поговорим как цивилизованные люди. — Кто первый начал?

— Она, — тихо ответил мажор, показывая на Алису.

— Как вы можете? Меня избивают, а вы…

— Алиса, я очень ценю твой вклад, но ты тоже перегибаешь, — неожиданно становится на строну сына Павел Сергеевич. — Если ты хочешь уволиться, я задерживать не стану, но…

— Да, я увольняюсь! Переведите мой гонорар за проделанную подготовку к коллекции на счет. Больше моей ноги не будет в этой компании!

Алиса фыркает и шагает к двери, распахивает и останавливается на пороге.

— Ты не дослушала, — останавливает ее босс. — Прочитай внимательно контракт. Он составлен на три года, ты работаешь еще только год, и это означает, что тебе придется выплатить компании «Грандэ» неустойку в размере… — он смотрит на одного из менеджеров, сидевших в приемной. — Иван Тимофеевич, помогите…

Сотрудник быстро щелкает по клавиатуре ноутбука и выдает:

— В размере двух миллионов ста пятидесяти тысяч.

— Чт-о-о-о? — хрипит от неожиданности Алиса. — Как?

— Вот так! Нужно смотреть, милая, что подписываешь, — улыбается отец мажора.

Макар молчит. Сейчас он не может вмешаться в диалог, выдаст себя с головой. Я тоже затихаю, боюсь ляпнуть что-то лишнее.

— Павел Сергеевич, и вы меня предаете? — теперь моделька всхлипывает и давит на жалость.

— Я бизнесмен, Алиса, требовать от сотрудника выполнения обязательств — мое право. Идите в студию, кажется, работа еще не окончена, — отец поворачивается к Макару в моем теле и обращается уже к нему: — Вам очень идет этот костюм, юная леди. Не хотите примерить еще парочку?

Мне все больше нравится этот человек. Теперь я понимаю, почему Макар вырос не избалованным мажором, а приятным парнем, с которым легко общаться. Сердце наполняется теплом и нежностью, на глаза наворачиваются слезы. Мажор смотрит на меня ошалевшим взглядом и качает головой. Отворачиваюсь к окну, пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями. Будет смешно, если кто-нибудь заметит сырость на лице небритого мужика.

— Да, я согласна, — вскакивает Макар. — Милый, ты проводишь меня?

— Милый?

— Павел Сергеевич, вы еще не знаете! — встряхивается Алиса. — Эти двое поженились.

— Вот это новость! — отец сверлит меня взглядом, чувствую неловкость. — Макар, как это понимать?

— Любовь с первого взгляда, — отвечаю тихо, подхожу к мажору и беру его за руку. — Иногда так бывает, правда, любимая?

Сотрудники молчат, видимо, онемели от моих слов, но мне все равно, мечтаю вырваться из кабинета и компании и больше никогда здесь не показываться.