— Мужик, а ты кто? — спрашиваю адвоката и вздрагиваю от чужого голоса. — И куда дел моего Леонида?

— Потеснил, — спокойно отвечает тот. — Неужели так заметно?

— Нет, он еще и спрашивает! — возмущаюсь я.

И тут черт дергает меня взмахнуть руками! Ловлю случайным взглядом маникюр и чувствую себя яйцом, скорлупу которого долбит дятел.

— Да, кто ты? — басит моим голосом родное тело, в котором сейчас сидит чужак.

От головной боли к горлу подкатывает тошнота. не могу пока привыкнуть к переменам.

— Тут такое дело...

Начинает рассказывать адвокат, а мы слушаем его и оба вращаем глазами от шока. Что случилось с миром? Ни один закон физики, как ни силюсь вспомнить, не говорит, что люди могут меняться телами. Природа сошла с ума?

— Дядя, ты что мелешь? — кричит Ульяна в моем теле. — Какая небесная канцелярия? Какие ангелы? У тебя буйная фантазия!

— Ох, как с вами, с людьми трудно! — лже-Леонид вытирает пот со лба. — Если вы чего-то не понимаете, не означает, что этого нет. Я ангел.

— Да какой ты, к черту, ангел? Больше на дьявола похож! — воплю я.

— Ну, в этом я не виноват. Твой адвокат — очень колоритный мужчина.

Он заглядывает в зеркало и проводит пальцем по широким и густым бровям домиком, потом смотрит на нас пронзительным черным взглядом. Мурашки бегут по коже от дьявольской силы. Хотя Леонид Викторович всегда казался мне мягким и интеллигентным человеком.

Б-р-р-р! Как после такого с ним теперь общаться?

— Не верю! — упрямится Ульяна. — Крылья покажи!

— Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас разорвал кожу на спине вашего адвоката? А когда он придет в себя, кому спасибо за такой сюрприз скажет?

— О боже! — только и выдавливает Седых.

Я вижу, как по моим щекам катятся слезы и офигеваю: ни разу в жизни не плакал! Но сейчас впору и самому завыть, настолько ситуация патовая.

— Погоди, — толкаю ее в бок. — Не паникуй. Это обычный развод.

Дергаю плечом: лямка бюстгальтера вот уже какое-то время ползет по коже, и это так омерзительно, что я рефлекторно засовываю руку за пазуху, чтобы ее поправить. И тут же получаю кулаком в живот. От острой боли складываюсь пополам.

— Спятила, идиотка! Силу рассчитывай! Я, вообще-то, качаюсь, в тренажерку хожу.

— А ты меня не лапай!

— Сейчас это мое тело, хочу и лапаю!

Я зло расстегиваю пуговицы и смотрю вниз на соблазнительную ложбинку. Лучше бы этого не делал: Ульяна, как кошка, набрасывается на меня, валит на спину и пытается запахнуть ворот.

— Хватит! — рявкает адвокат. — Вы условие слушать собираетесь?

— Да пошел ты в зад! — дружно вопим на него.

— Да вы хуже моего летающего блюдца! Оно хотя и с трещиной, но нюх по ветру держит. А вы… идиоты!

Он резко вытаскивает из кармана два медальона и сует нам под нос. Голубые кулоны с вкраплениями золота покачиваются: туда-сюда. Их движение завораживает, невольно слежу взглядом за амплитудой маятника.

Ульяна тоже садится ровно, а я застегиваюсь, хотя проклятая лямка опять собирается соскочить с плеча.

— Что это? — спрашивает Седых.

— Ваши контрольные тесты.

— А поподробнее?

— Видите, голубой цвет?

— Ну.

— Вы вернетесь в свои тела, когда он почти исчезнет и заменится золотым.

— Твою ж мать! — не выдерживаю я. — А что для этого нужно?

— Да! Что нам делать? — поддерживает Уля.

— Было два условия, осталось одно.

— Невелик выбор.

— Это точно, — усмехается ангел.

— Огласите весь список.

— Чтобы вы могли вернуться в свои тела, вам нужно было держаться как можно дальше друг от друга. Увы! Ничего не вышло.

— Это ты, придурок, виноват! — набрасывается на меня Седых. — Пристал ко мне со своим иском, каждый день в участок шатаешься.

— А сама не лучше! — огрызаюсь на нее. — То под колеса бросишься, то на концерт заявишься.

— Стоп! Заткнулись! — адвокат поднимает руки. — Хотите на всю жизнь в этих телах остаться? А что? Прикольненько! Кому-то нужна операция по смене пола, а вам эта услуга досталась бесплатно.

— Ты издеваешься? — опять хором рычим мы.

— Н-да! Как на меня нападать, так вы едины, а договориться не можете. Да и упустили вы уже этот шанс.

— Как?

— А вот так! — ангел разводит руками. — На себя посмотрите!

— Проехали, — останавливаю его. — Рассказывай о другом способе.

Мы оживляемся, придвигаемся ближе к водительскому креслу, чуть ли не сталкиваемся лбами. И опять странное чувство возникает внутри. Оно шевелится, ворочается, щекочет, словно хочет выбраться наружу, но не может, а потому и страдает. Бросаю взгляд на Улю, она тоже прислушивается к себе.

Ангел глубоко вдыхает и выдает:

— Вы должны в течение трех месяцев жить вместе.

— Чт-о-о-о? Я с ним? — палец лейтенанта упирается мне в грудь. — Ни за что!

— Да нужна ты мне! — вторю я. — Терпеть рядом такую мегеру несколько месяцев — настоящая засада. Я лучше в этом теле останусь. Ничего такое, симпатичное.

— Извращенец! — взвизгивает Ульяна и двигает меня кулаком.

— Синяки будут! Твое же тело!

— Ничего, пройдут!

— Да вы точно сбрендили! Сюда смотрите! — Адвокат сует нам под нос медальоны. — Ничего не замечаете?

— Н-нет… Ох!

Выхватываем украшения из его пальцев. Окраска кулонов слегка изменилась, желтый цвет почти полностью озолотил верхушку, хотя еще несколько минут назад блестел лишь отдельными каплями.

— Видите? Когда вы рядом, да еще и воюете, ваши души получают силы, чтобы вырваться из чужих тел и вернуться на законное место.

— Жить будем у меня, — заявляет сразу Ульяна.

— Нет, у меня.

— Это еще почему?

— У меня квартира больше.

— Откуда ты знаешь, как я живу? Следил за мной?

— Тю! Блаженная! Зачем ты мне нужна?

— Ну, вот и договорились! — ангел потирает ладони. — И мне местечко найдите.

— Лети в свою небесную канцелярию! — дружно переключаемся на него. — Нужен ты нам!

— Да вы же без меня глотки друг другу перегрызете.

Мы все замолкаем. Сверлим друг друга взглядами, никак не можем принять решение. Ульяна поджимает губы, мое лицо словно деревенеет, превращается в угрюмую маску. На самом деле я даже себя не узнаю, вижу сейчас другие эмоции.

— Пусть он ко мне не лезет, — открывает наконец рот Седых.

— И ты держись от меня подальше.

Сердито отодвигаюсь и прижимаюсь к двери. Девушка делает то же самое. Ангел заводит мотор.

— Так, куда едем? — спрашивает он.

— Ко мне!

— Нет, ко мне!

— Ладно, спорщики, давайте рассуждать здраво. У Макара квартира больше, места на двоих хватит.

— На троих, — поправляет Уля.

— Меня, значит берете? Молотки! Так держать! Мне в небесную канцелярию без выполненного задания лучше не соваться, секир-башка будет от директора.

— Там еще и директор есть? Кошмар!

И тут нас подрезает серебристая Мазда…

— Куда лезешь, дура! — рычит Ангел и выворачивает руль.

Джип с трудом вписывается между соседними машинами. Тормоза визжат, клаксоны заходятся в истерике, а мы с Ульяной валимся друг на друга. От адреналина, ударившего в кровь, заходится в бешеной пляске сердце.

Личный Армагеддон, не иначе!

— Следи за дорогой, шутник! — орет Седых, опомнившись.

У нее тоже дрожат руки, она пыталась за что-нибудь ухватиться, в результате вцепилась в меня. В вытаращенных глазах паника. Так непривычно видеть себя, бьющегося в припадке, что даже противно.

— Уже нормалек!

Действительно, машина вписывается в поток и движется ровно. Мы отделались легким испугом и несколькими матами от ошалевших водителей.

— Где ты набрался этих словечек? — кривлю губы я: терпеть не могу дворовый сленг.

— А разве люди так не говорят?

— Проехали, — машу рукой, что взять с этого неземного товарища. — И почему же нас будет трое? — спрашиваю уже Седых.

— У меня собака есть.