Обхватив себя руками, я лежала с закрытыми глазами, совсем потеряв счёт времени. Едва разлепила веки, как мрак вмиг охватил меня. Время близилось к ночи. Безмятежный вечер, окутавший чужой мир, в котором моё израненное сердце находило успокоение, трепетно обнимал меня и гладил по голове. Поднявшись с земли, я прижала к себе миниатюрную сумочку, в которой покоились тетради и ручки. За время, проведённое здесь, я смогла почувствовать себя обновлённой. Будто разум перезагрузился. Наслаждаясь минутами спокойствия в сердце, нехотя поднялась, доставая кристалл. Уже пора было возвращаться домой. Прикрыв глаза, сосредоточилась на месте, куда мне нужно было попасть, прежде чем исчезнуть из спасительного и жестокого мира.

Под шум проезжавших машин и тусклый тёплый свет фонарей, я побрела домой, буквально плетясь по тёмной улице. Опустошённость заполнила сердце, а вместе с ней появилась и усталость. Вдруг остановившись посреди улицы, я уставилась в грязный потрескавшийся асфальт, блёкло освещённый жёлтым светом. Лёгкий трепет прошёлся от ступней до кончиков пальцев. Резко выхватив из кармана телефон, быстро перелистывая контакты, нажимаю кнопку «вызов». Первый продолжительный гудок в динамике сменил второй, тяготив ожиданием. Потеряв надежду на ответ, я уже было хотела сбросить, как услышала знакомый голос на том конце.

– Катя? – настороженно прозвучал холодный голос.

– Тебра́рум в городе, ты мне срочно нужен!

Лёгкий ветер едва касался кожи, пока я, застыв на месте наблюдала за удаляющимся тебра́румом. Он резко нёсся вперёд, по дороге, пока не пропал из виду. Двигайся, ну же! Ты должна двигаться! Я не могла сдвинуться с места какое-то время. Просто стояла, шокировано глядя в направлении, в котором из виду исчезла эта тварь. Ноги не сразу начали двигаться, а только после мысли о том, что возможно этим вечером может пострадать ещё один ребёнок. В тот же миг я резко сорвалась с места, временами оббегая прохожих, впрягающихся на пути. Мне было невероятно страшно, и я даже не представляла, что буду делать, но чувствовала, что должна сделать хоть что-то. Для того, чтобы в новостях не крутили о зверски убитом очередном ребёнке. Мне не хотелось потерять тот шанс, что мне выпал, ведь в этот раз, почему-то была уверена, что всё сложится по-другому.

Я неугомонно неслась на встречу своему предчувствию, пожирающему остатки здравого рассудка. Колкое и трепещущее чувство предвкушения скользило меж пальцев. Оно утекало так же стремительно, как и правда, прячущаяся где-то за углом, в том самом незаметном сантиметре между завесой и нашим миром. Нервничая, я всё так же неуверенно преодолевала расстояние между мной и тенью, затаившейся в укромном местечке этого города.

Сейчас меня больше волновал пробравшийся в город тебра́рум, бродящий в поисках новой жертвы, нежели свои проблемы с обозлившейся подругой или неполученными ответами. Для чего ему убивать? Как они вообще пробираются к нам? Я чувствовала, как упускаю уйму важных деталей. Чтобы понять этих существ для начала, нужно больше узнать о них. И мне давно пора было этим заняться, но никой литературы для этого мне ещё никто не давал.

Бурлящая в венах кровь, ударяла в уши, оглушая. Тело неистово дрожало от волнения, словно я шла на смертный бой. Шорохи с разных сторон, побуждали оглядываться с опаской. Сгустившаяся тьма безумно хохотала, чувствуя присутствие своих выродков. Пустое и холодное чувство внутри усилилось, достигая своего пика, когда я приблизилась к парку, заполненному деревьями разных пород. Они стояли безмолвно, но так и кричали об опасности, бурно маша ветвями. Последний раз, когда я видела тёмную тварь, она свернула в эту сторону. Сделав глубокий вдох и крепко сжав кулаки в попытке собраться, я постаралась откинуть все страхи, сковывавшие мой разум. Если чтобы сражаться с тебра́румами, мне нужно стать бесчувственным куском мяса, то я и вовсе не должна бороться со своими эмоциями, уж лучше не буду великолепным бойцом, но буду собой. Решительно шагая по асфальтированной дорожке вглубь парка, охваченная страхом, шла все дальше, чувствуя тень всё чётче. Идя на тварь голыми руками, я всё больше убеждалась в собственном безрассудстве. Казалось бы, всего ничего прошло со дня, когда Ме́ссор проткнул мне грудь, как я уже иду в новый бой, опять без оружия и должной подготовки. Будь здесь орденовцы, меня, наверное, и вовсе посчитали свихнувшиеся девочкой из внешнего мира и не пустили на передовую, отмахиваясь тем, что я и мои способности будут целее подальше от поля боя. Тогда почему же я сама не дорожу своей сохранностью? Может потому, рвение помочь и показаться нужной стоит превыше всего остального.

Неожиданный резкий и оглушающий крик, взбудоражил спокойно стоявшие деревья; уснувшие на их ветвях птицы, испуганно взмывали в небо, спасаясь от накатившего предчувствия опасности. Что-то щёлкнуло и в моей голове. Ужас начал спешно расползаться по телу, а голос внутри кричал в рупор – бежать прочь, не идти на самоубийство. Упрямство же встрепенувшись, растопырило перья, намереваясь идти напролом. Оно подвинуло все страхи в сторонку и отрезвляюще ударило разрядом тока по позвоночнику.

Первый шаг дался самым трудным, но со вторым я чувствовала всё больше уверенности, на третий шаг я неслась изо всех сил, на стихающие крики в глубине густой чащи деревьев. Сердце в бешенном ритме билось в груди, отдаваясь глухим звоном в ушах. Понимание того, что чья-то жизнь может оборваться, пока я раздумываю, повергало в ещё больший ужас, отчего затаившаяся внутри храбрость вырвалась на волю, напитывая тело.

Наконец ноги привели меня к тому месту, откуда исходил истошный вопль. Я вглядывалась в каждое тёмное и укромное место, пытаясь выцепить взглядом тебра́рума или человека, попавшего в его чёрные и холодные лапы. Сосредоточившись, думала только о спасении чьей-то жизни. Я сосреточенно блуждала глазами к каждому движению куста или ветки. Внезапно за мою ногу что-то уцепилось, крепко сжимая. Вздрогнув, я чуть было не начала трясти ногой, в попытке вырваться, но вместо этого онемела. Страх острыми прутьями резко сковал меня. Я осторожно опустила глаза, приходя в ужас.

– П-помогите… я… я здесь, – дрожащий шепот мальчика лет двенадцати, переполнялся страхом.

Его глаза, цвет которых я не могла разобрать в темноте, выражали боль. Из вздёрнутого веснушчатого носа, тонкой струйкой застыла кровь, въевшаяся в кожу ребёнка. Я ясно понимала, что нужно хватать мальчика и бежать, но стоило мне протянуть к нему руки, как длинная тёмная лапа, вынырнувшая из неоткуда и внезапно оттолкнула меня назад. Удар был настолько силён, что меня отшвырнуло к дереву, о стол которого я ударилась позвоночником, громко взвыв от боли, вмиг разбежавшейся по спине. В глазах начал искриться белый шум, словно на телевизоре прервался сигнал, уши заложило противным писком. Чуть подрагивая от усталости и ломоты, мне удалось подняться на ноги не без труда.

Превозмогая все невзгоды, обрушившиеся на плечи, я уверенно понеслась в бой, не обращая никакого внимания на боль, вспыхивающую острыми уколами с каждым шагом.

От лап этих тварей больше никто не погибнет. Тебра́рум неожиданно зарычал, издавая не похожие ни на одно существо звуки. Замедлившись, я заметала глазами во все стороны, пытаясь разглядеть мальчика среди кустов и деревьев. Злость и отчаяние вспыхли в груди. Мальчик лежал под нависшим над ним тебра́румом, заливаясь бесшумными рыданиями. Его глаза горели от слёз, вырывающихся наружу со всё большими силой и напором. Я видела, как страх поедал его, обездвиживал и ломал.

– Слышишь, ты, а ну отойди от него, – с нескрываемой ненавистью, произнесла я, смотря в глаза этой твари. Руки трясло от злости.

Тебра́рум лишь сильнее оскалился. Моё тело буквально затряслось от ярости, когда тень начала придавливать мальчика, показывая, что это его добыча. Не выдержав, срываюсь с места, надеясь одолеть эту тварь своими силами. Нет, я больше надеялась на силу Кэтсии, что выручила меня тогда, но в этот раз она была безмолвна, а притоков силы не было и вовсе. Я понимала, что сама по себе очень слаба, особенно в схватке против такого чудовища, но надеяться больше было не на что. По мере приближения к тебра́руму, в голове все звонче звучала мысль – помощи ждать не от кого. Стоило мне подпрыгнуть в попытке атаковать, как его острые, как бритвы когти, прошлись прямо по ребрам, оставляя глубокие кровоточащие порезы. Вскрикнув, машинально прикладываю руку к ранам. Ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть, как можно дальше. В такой ситуации провал был мне обеспечен, но сдаваться было не в моих правилах. Пусть меня тут и разорвут, но оно будет того стоить, ведь чья-то невинная жизнь будет спасена. Я снова перешла в наступление, замечая, как тебра́рум начал замахиваться. Запах смерти мало уловимо парил в воздухе, залетая в нос. Когти тени уже летели в мою сторону, как вдруг кто-то перехватил меня, отталкивая вбок от твари. Повалившись на землю, я повернулась. Серые льды, перетекающие в яркий серый цвет, недовольно смотрели на меня, осуждающе.