– Пожалей тренажёр, вояка, – раздался голос Андрея.

Я обернулась, замечая лёгкую тень улыбки на его лице, он удобно устроился, прислонившись к косяку. Тёмная чёлка нависла над его светлыми глазами, которые так и горели холодом.

– Надо же, он умеет улыбаться, – не скрывая улыбки, произнесла я, отпыхиваясь.

– Да ты в превосходной форме, видимо, организм уже восстановился, – более сдержанным тоном сказал брюнет, не сводя с меня ледяных глаз.

– Так и есть, чувствую себя отлично. Словно горы могу свернуть, – всё ещё улыбаясь, ответила ему.

– Раз горы тебе по плечу, то я покажусь легкой закуской? – Андрей склонил голову, наблюдая с интересом.

– Хочешь предложить себя в качестве груши?

Отталкиваясь от косяка, Андрей подходит к инвентарю, хватая две длинные палки, и кидает одну из них мне. Подхватив её у самого пола, выпрямляюсь. Он походит с самодовольным лицом, показывая свою уверенность. Быстрым движением срываясь с места, парень идёт в атаку. Всё происходящее дальше я видела в замедленном режиме. Скользнув под его вытянутую в моем направлении руку с палкой, оказалась лицом к лицу перед ним, замечая мелькнувшее в глазах Андрея недоумение. Проскочив под его рукой, становлюсь с боку, блокируя атаку и отпрыгиваю. Не теряя времени, парень ловко подпрыгивает, стремясь ударить меня по ногам, пригнувшись при этом, однако, я просто прыгаю вверх. В очередной раз уклоняясь, упираюсь в его плечи, перепрыгивая, и оказываюсь за спиной орденовца. Уходя вниз, ставлю ему подножку, сбивающую его с ног. Ликуя своей победой, я задорно улыбаюсь, теряя всякую бдительность. Тогда Андрей быстрым движением подскакивает, схватив концы палки обеими руками, и накидывается на меня сверху, заключая в ловушку и прижимая к себе, лишая всякого шанса выбраться. Орденовец хитро улыбается. В одно движение я оказываюсь поваленной на пол, когда его худое, но натренированное и мускулистое тело нависает надо мной.

Где-то я уже видела такое. Ну само собой, в последнюю нашу тренировку он с такой же лёгкостью повалил меня на пол. Что-то, видимо, не меняется.

– Не теряй бдительности, когда враг кажется поверженным, – более холодным тоном произносит парень, что кажется мне уже привычной манерой общения с ним.

– Само собой, сенсей.

Его серые глаза уже не кажутся мне такими холодными, как в нашу первую встречу. В эту секунду мне приходит глупое заключение: ни с ним, ни с его приятелями в институте потоковых лекций у меня не было и быть не может по одной простой причине – все они учатся на два курса старше моего. Получается, Ленку я обманула. Неожиданно хмыкнув, я внимательно наблюдаю за парнем, глаза которого снова начали заполняться другим цветом. Андрей, словно почувствовав это, поспешил встать.

– Мне пора, – его настроение в миг сменилось на отчуждённость и безразличие, которое молниеносно изменило его лицо и поведение. – Увидимся, пока.

– Пока, – только и успела выпалить я, пребывая в недоумении.

Решив, что на сегодня тренировок достаточно, я начала собираться к отправлению домой. Тишина, заполнившая зал, начала казаться мне пугающей, когда я заметила сгущающуюся темноту за окном, сумрак затаился где-то там, стремясь прорваться внутрь. Ноги сами собой несли меня прочь из зала, где я не желала оставаться дольше. Навязчивая мысль неожиданно начала крутиться в голове, как заевшая пластинка, которую невозможно сменить. Неужели этот прилив сил появился из-за извлечения тебра́рума? Возможно ли, что он поглощал мои жизненные силы, отравляя разум? Какова вероятность того, что он покорно сидел внутри моего тела и не пытался убить за такое количество времени? Голова начала гудеть. Вот блин! А про самое главное-то никого и не спросила! Я же и пришла сюда только потому, что искала ответы про эту тварь.

«В комнату!»

Вновь появившийся из ниоткуда шёпот, заставил меня оглянуться и осмотреть коридор в приступе страха.

«Живо-о!» – он прозвучал уже более настойчиво и грозно.

Чувствуя подступающую усталость, в ужасе наблюдаю за трясущимися руками и подрагивающими пальцами. Решая довериться неведомому голосу, я со всех ног несусь на свой этаж, стремительно стараясь открыть дверь, дрожащими руками, что оказывается непосильно сложной задачей. После двадцатой попытки дверь отворяется. Вваливаясь внутрь, как можно скорее запираю её, чувствуя, как силы покидают тело.

«Будет больно. Ни звука!»

– Кто ты?

Только и успела вымолвить я, прежде чем меня пронзила адски сильная боль, распространяющаяся по всему телу. Собственный немой крик закладывал уши, пока я сидела, стараясь сдержать голос. Перед глазами начало плыть, когда я почувствовала, как падаю тяжёлым грузом вниз.

– Ты не можешь так поступить! – женский голос надламывался, грозясь обернуться в слёзы. Он был наполнен таким отчаянием и злостью, что казалось либо вот-вот совсем осипнет, либо превратится в рёв.

Что это? Чьи слова звучат в моей голове?

– Другого выбора у нас нет, – мужской голос растворялся в пустоте и эхом разлетался в бездонном пространстве. Суровый, отчаянный и опечаленный.

– А последствия, о них ты подумал? – женский голос дрожал.

Кто это? О чём они говорят? Это снова мои галлюцинации? Темнота вокруг была слишком густой и вязкой. При таком раскладе не то, чтобы увидеть кого-то, я не могла рассмотреть даже себя.

У женщины явно намечалась истерика. Кто она и почему плачет? Озираясь по сторонам, я не теряла надежды увидеть тех, кто разговаривает. Может, дело было и не моё, но так хотелось поддержать девушку. Однако оставалось только стараться не поддаваться горечи, которая так явно ощущалась в этом пространстве.

– Ты и сама прекрасно понимаешь, чем это обернётся, если мы этого не сделаем!

Их голоса начали отдаляться, затихать, обрываться…

– Какой в этом смысл, если это и так ждёт нас! Мы уже почти мертвы!

Женщина зло кричала. Её слова ударили по ушам, словно ультразвуком, который всё усиливался и становился звонче с каждой секундой. Я старалась прислушиваться, но по-прежнему не узнавала голоса, будто всё происходило в некоем бреду, где мой разум начал играть со мной злую шутку, придумав этот разговор. Словно я смотрела кино с закрытыми глазами, при этом не имея возможности их открыть.

Неприятный и громкий звук нарастал, оглушал и выталкивал из тьмы. Он напористо относил меня дальше от голосов. Даже если я старалась сопротивляться, он с новой силой закручивал меня, усиливая свой визг.

В следующую секунду я открыла глаза, но видела только размытые пятна. Быстро заморгав, я попыталась подняться, отчего болезненно пискнула, ощущая ноющую боль во всём теле. Глаза сейчас видели, как камера, которой никак не удавалось поймать фокус. Как не кликай и не тряси, изображение остаётся мыльным. С трудом поднявшись на руках, я приняла сидячее положение, облокачиваясь на кровать. Всё было таким мутным и непривычным, что я невольно начала думать, будто всё ещё сплю. Поёжившись, осторожно подношу руки к глазам, проводя по закрытым векам пальцами. Вновь открывая их, наконец начинаю различать очертания комнаты и в страхе подскакиваю на ноги, тут же жалея об этом.

От резкого движения голова закружилась, а тело отправилось обратно вниз, норовя упасть. Успевая опереться одной рукой о кровать, хватаюсь другой за голову. В мыслях неразбериха, объятая туманом. Плохо соображая и кряхтя, иду к тумбе, хватаю телефон и неуклюже пытаюсь нажать на кнопку питания. Чёрт! Двенадцать часов! Воспоминания постепенно возвращаются. Голос! Женский голос вчера снова дал о себе знать, а после я отрубилась от боли. Значит ли это, что тебра́рум всё ещё сидит в моём теле? Или это лишь осложнения после его пребывания?

– Да что это за чертовщина, мать вашу?! – тихо прошептав, сажусь на кровать, хватаясь за волосы.

И домой не вернулась, и на пары не пошла. Это уже переходит все границы. Готовая расплакаться, я почувствовала нарастающую головную боль. Давление резко надавило на нос, отчего в следующую секунду, мне на руки начали капать багровые капли крови, плавно стекающие вниз. Резко поднося ладони к носу, пытаюсь сдержать неожиданный поток, появившийся так же резко, словно комары, просыпающиеся к тёплому сезону.