Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация: © Olha Saiuk / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Тьма. Чернота стремительно поглощала небеса и едко, словно зараза, расползалась дальше, быстро и беспощадно заполоняя собой каждый сантиметр его света, пока не оставалось ничего, кроме тьмы. Словно своими ядовитыми клыками, она стремилась растерзать свет и расправиться с давним и таким же могущественным, как сама тьма, врагом. Она напоминала грозовые тучи, что сгущались над нашими головами, грозясь упасть в любую секунду; будто вся грязь этого мира собралась вверху, чтобы обрушиться слепой ненавистью, – что породили сами люди, причиняя боль земле, – вниз. Вместе с этим налетел сильный и яростный ветер, который буквально пытался снести с ног каждого, кто осмелится с ним бороться. Его могущественные потоки охватили всё поле.

Страх. Его тонкие и костлявые пальцы медленно проникали под кожу, стремясь заполнить каждую клеточку, что так отчаянно сражалась с ним. Он как зараза, что паразитирует внутри, и поражает тело. Но одновременно с этим, страх очень полезный инстинкт, позволяющий находить в любой ситуации выход. О нём нужно знать одну вещь: дашь ему слишком много воли, и он проглотит тебя.

Они здесь.

Со всех сторон начало наступать бесчисленное количество озлобленных теней с ужасающими звериными оскалами. Их огромные и костлявые пальцы, острее ножей, предвкушающе шевелились, разлетаясь в стороны, а от бестелесной фигуры, чернее ночи, источалась дымка, виляющая во все стороны и придающая им более устрашающий вид. Пустые, еле заметные проблески, представляющие собой глаза, ликовали от представлявшейся им картины. Они явно радовались такой возможности: расправиться с людьми и убедить весь мир в своём превосходстве.

– Левый и правый фланги, – раздался громкий голос командира, который старался упорно скрыть свой страх, дабы поддержать дух бойцов, – рассредоточились полукругом! Прикрывайте нас, пока мы не устраним разрыв! – в конце концов его голос всё-таки дрогнул.

Это вполне естественно: никому из нас не доводилось видеть такое количество тебра́румов в одном месте.

Я отчётливо чувствовала приближающийся запах смерти, разносящийся по полю бурными порывами ветра. Мне казалось, что она одиноко стоит в огромном и чёрном одеянии где-то недалеко от нас, наблюдая за происходящими ужасами и ожидая, когда придёт её время забирать жизни.

Я старалась не сводить глаз с приближающихся врагов. Одна из этих тварей бросилась в нашу сторону. Она двигалась быстро, но недостаточно для того, чтобы обмануть мои глаза. Виляя из стороны в сторону и ловко обходя касто́дов, что старались прикрывать нас, я точно знала – тебра́рум рвётся ко мне. Один из наших бойцов отважно бросился на эту тварь, пытаясь остановить ценой собственной жизни, но когда сущность взмахнула своими огромными и страшными руками, то буквально разрезала парня на части. Всего одно движение – и человека больше нет, лишь куски пока ещё горячей плоти на холодной земле напоминали о его существовании.

Не в этот раз.

Достав свои кинжалы, я резко подскакиваю с места и бросаюсь в её сторону. Внутри меня всё бурлит от злости. Огромная рука летит ко мне. Рано. Как только огромные лапы тебра́рума оказываются в паре метров от меня, я отталкиваюсь от земли, что есть мочи и уклоняюсь от его атаки. Стремительно, с пеленой ярости на глазах, наношу ответный удар, буквально разрезая голову на части. Взревев от боли, тень рассыпается, обращаясь в пыль, уносимой ветром. Расправившись с врагом, разворачиваюсь и мчусь обратно к поврежденной завесе. По телу с дикой скоростью, разносится адреналин, что подпитывает меня.

Жалкие попытки командира закрыть огромную трещину кристаллом ни к чему не приводят. С мольбой и ужасом на лице, он прикладывает его снова и снова, попусту растрачивая оставшиеся силы. По ту сторону завесы начинает виднеться множество призрачных мертвецов. Они торопятся добраться до трещины и выбраться наружу. Если у них получится, то никто из нас сегодня не выживет.

– Это бредовая идея не сработает, – я оглядываюсь на поле, где один за другим погибают наши солдаты – как мухи от хлопушки. Будь здесь Агнесса, она бы снова начала ворчать, что в этом мире их зовут касто́дами, и мне пора отвыкать от словечек внешнего мира. Да, и к чёрту её. – Отсюда нужно убираться, пока есть время! – мне не удавалось достучаться до командира, ведь мои идеи шли вразрез с его убеждениями.

– Мы не можем уйти пока в завесе брешь. Нельзя допустить, чтобы мертвецы вырвались наружу, – он внимательно всматривается в кристалл в своей руке, а после крепко сжимает его. – Ты можешь её залатать?

– Завеса между миром живых и мёртвых, серьёзно? Я вам что, фея? Это тёмная магия, я беспомощна без якоря, – резко отзываюсь, снова оглядываясь, и устремляюсь прочь от бреши и бестолковых попыток командира.

Снова. Снова тебра́румы беспощадно убивают наших людей, упиваясь каждой отобранной жизнью. Если мы протянем ещё больше, то никого из нас не останется в живых. Радует, что пока не появились ме́ссоры.

Краем глаза я замечаю, как одного из солдат протыкают насквозь, а застывшая на его лице гримаса ужаса заставляет меня содрогнуться. Кровь брызгами вылетает из его рта, а огонёк жизни в глазах гаснет. Они прорываются. Нужно что-то решать.

– Что ты задумала? – в его глазах непривычные эмоции: беспокойство и страх, а лицо и руки перепачканы кровью.

Эти глаза стали другими.

– Если ничего не делать, то скоро эта брешь превратится в пролом!

Он нерешительно заглядывает мне в глаза, словно всё, что произошло, давило на него тяжёлым грузом вины. Неужели ты сдашься?

– Выживи! – твёрдо произносит парень с решимостью, которая перекрывает остальные эмоции.

Я отдаляюсь от него всё дальше: дальше от моего спасения в этом жестоком мире. В глаза бросается тёмно-красная форма командира, всё ещё стоящего у расползающейся бреши.

Приблизившись к завесе, я осторожно кладу ладони на место трещины.

– Что ты делаешь? – в недоумении звучит голос командира. Я ничего не отвечаю.

Только бы это сработало. Либо моя затея просто не сработает и все эти люди умерли напрасно, либо она остановит на некоторое время рост трещины, а может и меня убьёт. В любом случае эти люди не зря отдали свои жизни сегодня!

Сконцентрировавшись на бреши, я призываю силу, которая врывается и заряжает всё моё существо, затуманивает сознание. Резкий укол боли прошибает каждую мышцу. Силы отчаянно покидают меня, а тело тяжелеет. Нет, я справлюсь. В следующую секунду оно словно горит, я распахиваю глаза, чувствуя, как они пылают ярким светом. Медленно перевожу взгляд на руки. Неужели получилось? Тонкой пеленой раскол стягивается волшебными потоками, исходящими из моих рук, светящимися зелёным светом с переливами. Чёрт. Если я уберу руки, трещина снова начнет расти.

Странное ощущение заставляет меня повернуть голову. Я замираю.

– Андрей!

Бросая брешь, я со всех ног срываюсь к нему, сила внутри меня растёт, начиная бурлить. Руки инстинктивно достают кинжалы из пояса.

Внезапный яркий свет ослепляет мои глаза. Что это? Я падаю в темноту с последней промелькнувшей в голове мыслью – этого всего можно было избежать.

Все мои дни похожи один на другой. Порой я даже путаюсь во времени, которое, мне кажется, остановилось только для меня. И каждый прожитый день в точности повторяет предыдущий. Ежедневная скука поглощает меня всё сильнее, затягивая в свои монохромные лапы бытия. Иногда возникает чувство, что весь мой город попал в петлю времени, из которой невозможно выбраться и которая никак не хочет отпускать. Новый день словно и не наступает, покрывая каждое прожитое мгновение противным ощущением дежавю. Ощущая его всей кожей, я и заметить не успела, как начала видеть мир чёрно-белым, точно старое кино.