«Ну что, отступать поздно», — подумал я, изо всех сил сохраняя спокойный вид.

Игорь первым вышел из Телепорта и направился к охранникам. Там он не меньше пяти минут беседовал с самым главным — высоким и жилистым стариком, с горбоносого лица которого не сходило брезгливое выражение. Я тоже покинул серебряную клетку, но остался рядом с постаментом, опасаясь сделать лишнее движение. Никак не удавалось избавиться от ощущения, что детекторы вот-вот засекут крупицу силы монстра-Луны и взвоют. А уж после этого…

Нет, лучше не думать. Нечего накручивать самого себя лишний раз.

Наконец горбоносый старик кивнул. Повернувшись к остальным, он что-то коротко сказал, и те открыли двери.

— Артем, — позвал меня Игорь, и я понял, что настала пора войти в святая святых «Кастодии».

Охранная система магической тюрьмы сохраняла молчание, и вскоре я вместе с Игорем и одним из охранников оказался в коридорах, залитых ярким светом, душных и буквально фонящих магией. Я чувствовал, как та по каплям вытягивает силу из Ореола, а еще стремится исказить мою вторую ауру, и понял: слова отца о том, что после внушительного срока здесь чародеи выходят на свободу неполноценными, чистая правда.

Вскоре повстречался и первый кадавр-охранник — двухметровая бледная махина с чересчур развитой при помощи магии и эликсиров мускулатурой. Но лично меня больше напрягла не мощь живого мертвеца, а его пустые глаза.

— Артем, — прошептал Игорь, заставляя меня чуть замедлиться, чтобы расстояние между нами и охранником увеличилось. — Убедить здешних начальников организовать встречу с Альгенштейном, да еще в такое время… Это было очень нелегко. Однако я не совсем понимаю, для чего мы вообще отправились сюда. Может, объяснишь?

— Честно говоря, я и сам не до конца понимаю, — так же шепотом, виновато глядя на мужчину, ответил я. — Но уверен, что Альгенштейн каким-то образом поможет спасти моих родителей.

— Но это же бред, — Игорь нахмурился. — Для него все Волковы — заклятые враги. С чего он станет тебе помогать?

— Не знаю. Сейчас я следую туда, куда ведет интуиция.

Говорить о намеках интуиции на то, что очень скоро мне, возможно, понадобится новообретенная сила, я не стал.

Мы спустились на три уровня вниз. Прошли очередным коридором мимо множества тяжелых дверей в камеры и медленно бродящих туда-сюда кадавров, после чего наш сопровождающий наконец остановился.

— Вот тут он сидит, — буркнул охранник, указывая на ближайшую камеру. — У вас есть двадцать минут.

Затем он мысленным приказом подозвал пару кадавров, и те открыли дверь.

— Проходите, — велел охранник, не выпуская из рук «костяной автомат».

Камера Альгенштейна представляла собой темную комнатушку, примерно четыре на четыре метра. Стены, пол и потолок из почти черных каменных плит. В одном углу — старый, покрытый пятнами матрас, рядом с которым я увидел пустую миску и кружку. В другом — зловонная дыра нужника, а над ней на высоте пары метров прямо из стены торчал резиновый шланг. Ну а в третьем сидел хозяин камеры.

Даже недолгого времени в «Кастодии» хватило, чтобы Альгенштейн заметно изменился. Он был худ, бледен, а взором почти не отличался от кадавра. Однако наше с Игорем появление его явно удивило.

— Ну ничего себе, — хрипло произнес Альгенштейн, поднимаясь. Затем ухмыльнулся. — Что, Артем, пришел лично удостовериться, что я под присмотром? Понаслаждаться победой захотел? Ну как же… Герой прошел через все испытания, а коварный злодей получил по заслугам. Прям как в сказке, да?

— Не в этом дело, — ответил я и, стараясь сохранять спокойствие, рассказал о том, что грозит отряду земных магов в Аве-Лларе.

Альгенштейн слушал с интересом, время от времени кивал и тер заросший подбородок. Рассказ не занял много времени, и как только я закончил, Эраст задумчиво произнес:

— Ну что же, Артем, я могу тебе только посочувствовать. Обычно, — он ухмыльнулся, — юные волшебники сначала теряют родителей и уже потом становятся героями. У тебя же все наоборот. Печально…

— Хватит тупых шуток, — прорычал я, чувствуя, что крупица темной силы совсем не против вновь разрастись и показать нрав. Но нельзя. Или по крайней мере рано. — Моих родителей и остальных магов, которые отправились с ними, еще можно спасти. Я единственный, кто может предотвратить катастрофу. Но для этого мне нужно опередить отряд. Оказаться в Аве-Лларе раньше и покончить с монстром-Луной.

— Хм, интересно. У тебя появилось какое-то секретное оружие?

— Что-то вроде того, — ответил я, защищая то, что сидело внутри, еще одним магическим слоем. — Не буду вдаваться в подробности, факт остается фактом. Мне нужно отправиться в Аве-Ллар.

— Так отправляйся, — Альгенштейн с насмешкой пожал плечами. — Съезди на вокзал или в аэропорт, узнай насчет билетов. Наверняка что-нибудь найдешь, пускай и в эконом-классе.

— Я сказал хватит! — я двинулся было на Альгенштейна, но Игорь меня остановил, положив руку на плечо.

— Спокойнее, Артем, — сказал он. — Мне кажется, мы зря теряем время. Чем этот мерзавец может нам помочь?

— Я бы попросил без оскорблений, — недовольно вставил Альгенштейн. — Я и так уже несу наказание, причем такое…

Он не закончил и покачал головой, переводя мрачный взгляд с меня на Игоря и обратно.

— Мне кажется, может, — ответил я и повернулся к Альгенштейну. — Почему-то я не сомневаюсь, что ты знаешь еще как минимум о двух-трех путях в Аве-Ллар. Ты ведь у нас предусмотрительный и запасливый, верно?

— Вот как, — тот явно удивился. — Ну, предположим. Чисто гипотетически, разумеется. И что же дальше?

— Мне нужны соответствующие настройки Телепорта. Чтобы попасть сначала в один из этих миров, а затем в Аве-Ллар.

Некоторое время Альгенштейн молчал. Да, «Кастодия» уже начала ломать этого человека, но сейчас он смотрел на меня как победитель.

— Тебе они может быть и нужны. Настройки… — задумчиво проговорил Альгенштейн. — Но в том-то и дело, что только тебе. Мне же… Зачем мне делиться с тобой этой информацией? Моего интереса тут нет. Спасешь ты родителей или не спасешь… Погибнет Аве-Ллар или не погибнет… Какое мне до всего этого дело?

Потихоньку и очень осторожно я начал возвращать крупице черной магии ее мощь. Это было очень опасно. В любую секунду охранная система «Кастодии» могла сработать, поскольку мои предположения были… именно что предположениями. И сейчас предстояло проверить их на практике.

— На самом деле, твой интерес довольно велик, — возразил я. — Ты окажешь помощь в спасении отряда, не позволишь погибнуть целому миру. Это дорогого стоит. Сколько тебе здесь сидеть? Двадцать семь лет? Уверен, если у меня все получится, твой срок скостят.

— Ну, — Альгенштейн довольно улыбнулся, — наконец-то наш разговор приобретает оттенки серьезности. Да, ты прав. Лет десять мне, может, и уберут. Но вот беда: семнадцать лет — тоже серьезный срок, и мне совершенно не хочется проводить все эти годы тут. Как ты видишь, — он обвел камеру рукой, — обстановка здесь не самая приятная. К тому же, мне почему-то кажется, что наш с тобой разговор… Ну, малость неофициальный. Поэтому велик риск, что ты меня попросту кинешь. Я дам тебе настройки, ты героически спасешь родных и Аве-Ллар, а затем благополучно забудешь о том, благодаря кому смог все это провернуть. И я никак не докажу, что оказывал помощь.

— Не надо судить всех людей по себе, — темная сила внутри меня росла, а «Кастодия» хранила молчание. Похоже, одно из моих самых шатких предположений все же оказалось верным. Тем лучше… — Я даю слово, что в случае успеха ты не останешься без награды.

— Мне нет никакого дела до твоего слова, Артем, — Альгенштейн продолжал улыбаться. Судя по всему, он уже придумал план мести. Простой донельзя: бездействовать. — Единственное, чего я хочу, — оказаться на свободе. Прямо сейчас.

Что же, так я и думал. Альгенштейн не сомневается, что задрал слишком высокую цену за свои услуги. Пора его удивить…

— Извини, Игорь, — тихо произнес я, выпуская наконец щупальца темной силы.