– Попробуй.

Он схватил леденец и проглотил, не жуя, и сразу протянул руку за следующим.

– Дай ещё!

– Ты тут не один такой! – шикнула я на него и махнула рукой в сторону фургона Ангаквара, который уже занял место в углу площади. – Вон там ещё есть!

Мальчишка со всех ног бросился сквозь толпу. Я двинулась вдоль лотков, высматривая новую цель и время от времени краем глаза поглядывая на товары. Койд последовал за мной. Я обошла один ряд, другой (попутно отправив к Ангаквару ещё нескольких желающих) и расслышала в шуме площади.

– Лучшая на свете одежда – всего за несколько крон! Купите, не пожалеете!

Мне стало любопытно, что это за одежда такая, что за неё нужно платить аж золотом. Протолкнувшись через толпу, я увидела седого старичка, перед которым на лотке возвышался ворох одежды.

– Всё продаю! – кричал старичок. – Сыну на войну деньги нужны! Не скупитесь! Взгляните, какая работа!

Он вытащил из груды совсем новую куртку, и я ахнула вместе со всеми.

– Сын мой добыл её в бою с тёмными эльфами на берегах Лейда! – принялся расхваливать товар старичок. – Эта куртка сделана из шкуры морского чудовища, которые обитают у самой Верхушки Мира. Потрогайте сами – ничего подобного вы раньше не видели, ручаюсь!

Я, одновременно с двумя или тремя покупателями протянула руку и дотронулась до рукава куртки, опасаясь, что она растает как дым. Но мои пальцы коснулись ткани как ни в чём не бывало. Обычная синтетика. Почти такая же разноцветная «дутая» полуспортивная куртка была и у меня. Но откуда она здесь?! Неужели я не единственная, кто провалился в этот мир из нашего?!

– Врёшь ты всё! – раздался из толпы чей-то насмешливый голос. – Не иначе твой оболтус шута на большой дороге ограбил! Даже эльф не станет надевать на себя этакое посмешище!

– Да не, наверное, в этой куртке какой-нибудь маляр всю жизнь работал, изгваздал в краске так, что отстирать не смог, вот и решил продать! – предположила рябая девица, стоявшая рядом со мной.

Кое-кто засмеялся, я же наоборот чуть не разревелась от нахлынувших воспоминаний. Родители… Подруги… Дом…

– Я хочу её купить! – воскликнула я, изо всех сил сдерживая слёзы.

– Двадцать пять шильдов! – отозвался старичок, потирая руки.

– Что?! – вскипела я. – Пять шильдов, и всё тут! Дороже её у вас никто не купит!

– Ну почему же «никто»? – отозвалась девица рядом со мной. – Семь!

– Десять! – ответила я, поражаясь собственной смелости. Пятнадцать шильдов звякнули друг об друга в мешочке на груди.

– Хорошо, двадцать, – уступил старичок.

– Пятнадцать!

– Семнадцать! – вклинилась девица.

– Ну? – усмехнулся старичок, глядя на меня. – Есть у тебя больше?

Я скрипнула зубами и сдёрнула с шеи платок.

– Вот, возьмите и его!

– Э, нет, я продаю, а не покупаю, – покачал головой старичок. – Деньги у тебя есть?

– Подождите! Сейчас! – ответила я. Оглянулась назад и, найдя взглядом Койда, метнулась к нему.

– Помоги! – умоляюще прошептала я, схватив его за руку. – У тебя есть пара шильдов? Я потом отдам!

– Умолкни! – буркнул Койд, – У меня их нет, и у почтенного Ангаквара точно не найдётся.

Я обернулась и увидела, что та девица уже натянула куртку и протянула старичку деньги. Глядя, как напоминание о моём родном мире ускользает из рук, я скрипнула зубами, чувствуя, что внутри всё заныло. Чуть не разревевшись, отвернулась, опустила голову и мрачно зашагала вдоль торгового ряда. Койд нагнал меня и, дёрнув за рукав, протянул на ладони горсть снега.

– Умойся, – велел он строго, но с ноткой неловкости в голосе. – Почтенному нужно сегодня продать побольше, а ты не привлечёшь ни одного покупателя с таким похоронным лицом. Стыдно – из-за каких-то нарядов рыдать!

Я нехотя мазнула мокрым холодным снегом по разгорячённому лицу и мрачно поглядела на гнома. Тот только пожал плечами.

«Это не просто какие-то “наряды”, это вещь из моего мира!», – могла бы сказать я, но Койд всё равно не понял бы. Вместо этого, скривившись, я сунула в рот очередной леденец, который, теперь, уже не показался мне сладким.

Ангаквар, услышав мою просьбу, сначала рассмеялся, а потом, когда я попыталась настоять на своём, рассердился.

– Ты мне и так дорого обошлась, Маржинель, чтобы ещё в каждом городе на тебя тратиться. Сначала отработай долг, а потом проси! Твои наряды никуда не денутся.

Помолчав, он чуть смягчился и добавил.

– За сегодняшний день я, пожалуй, спишу с тебя шильдов пятнадцать, после того, как ты всё пересчитаешь вечером. А городов у нас впереди много – успеешь отработать.

Он требовательно уставился на меня, и я, не сразу сообразив, всё-таки поклонилась и пробормотала.

– Благодарю вас, почтенный, вы очень добры ко мне!

Наша торговля, похоже, и впрямь шла бойко – к фургону подходили всё новые и новые покупатели, в основном из горожан. Ангаквар досыпал мне в кулёк леденцов, и я вновь отправилась привлекать клиентов.

Когда солнце скрылось за городскими стенами, окрасив небо в розовый цвет, мы начали собираться в путь. Льонги занялся оленями, я приняла и пересчитала деньги у Андо, потом взялась за оставшиеся товары, которые Койд с Эарином принялись устраивать в фургоне поудобнее. Когда мы, кое-как пробились через запруженную беженцами улицу, ведущую к Фреханкским воротам, уже начало темнеть. Впрочем, мне было не до того – я занималась подсчётам нашей прибыли, сидя в фургоне Ангаквара. Мне даже выдали небольшой изящный светильник, единственный в нашем маленьком караване. Мэл то и дело заглядывала мне через плечо. Когда я, наконец, покончила с работой, она заявила.

– Маржи, я тоже хочу научиться так ловко считать! Ну, пожалуйста!

Я вздохнула. Это ж что же получается? Я и бухгалтер, и учитель, и менеджер по продажам, и так далее – и всё это за одну зарплату… Которую, я, пока что, так и не увидела. В душе вновь всколыхнулась обида, но посмотрев на сияющую в предвкушении Мэл, я невольно улыбнулась и кивнула.

– Ладно, научу.

Вскоре Андо прокричал снаружи, что дороги уже не видно, и пора искать ночлег. Ангаквар, прикрыв глаза, на мгновение задумался и велел.

– Поворачивай направо и через полсотни сане остановимся.

– Слушаюсь, почтенный! – Андо засвистел в свой свисток, фургон качнулся и запрыгал по каким-то неровностям. К счастью это продолжалось недолго. Олени встали, как вкопанные, и Мэл первой выскочила на улицу.

– Несчастье моё! – вздохнул Ангаквар, впрочем, без особого недовольства. – Учу её, учу, что первым должен выйти мужчина и осмотреться, а уж потом…

Он встряхнулся и вылез вслед за Мэл. Темень кругом стояла и впрямь непроглядная, но по шуму ветвей можно было понять, что рядом опушка. Я запалила файербол и увидела поодаль фургон Льонги. Из-за него появился Эарин и быстро подошёл к нам.

– Не нравится мне это место, – произнёс он озабоченно. – Того и гляди ночью придёт полный песец!

У меня отпала челюсть. С каких это пор воспитанный, вежливый Эарин заговорил как гопник?!

– Это хорошее место, – возразил Ангаквар. – Я своему чутью верю. Тем более, найти место получше мы сейчас вряд ли сможем.

Эарин кивнул, хотя было непохоже, чтобы его успокоили слова брата и обратился уже ко мне.

– Маржи, поможешь развести костёр?

– С удовольствием!

Я принялась за дело, и когда Эарин вернулся с котлом, пламя уже весело потрескивало.

– Отличная работа, Маржи, – кивнул он. – А ты можешь сделать пламя пожарче?

– Не знаю, – растерялась я. – Можно попробовать…

Протянув ладони к огню, я мысленно приказала ему гореть сильнее, но ничего не вышло. Попыталась добавить в него немного магической энергии.

– Так лучше?

– Пока не понять, – ответил Эарин. – Подождём.

– Слушай, – произнесла я, как бы, между прочим. – А что ты там говорил про песца? Почему он должен прийти к нам? И почему – «полный»?

– Это просто поговорка, – улыбнулся Эарин. – К северу от наших земель лежит Незримая Граница, за которой деревья утрачивают жизненную силу, становясь с каждым сане всё ниже и ниже, пока не превращаются в жалкие чахлые кустики, похожие, впрочем, на своих настоящих собратьев. А ещё севернее исчезают даже они, и остаются лишь бескрайние болота, почти весь год покрытые снегом. Ночь там длится полгода, и столько же – день. Там обитают только народ снежников, не похожий ни на нас, ни на людей; северные олени, ледяные мыши, да песцы. А ещё севернее лежит море Ветров, и в нём нет никакой земли, до самой Вершины Мира. Когда-то, давным-давно, когда в мире ещё не было людей, а эльфы жили одним народом всюду, где только растут деревья. В один год зима выдалась особенно суровой. Сначала море Ветров покрылось льдом до самого берега. Птицы замерзали на ветвях, а звери в норах. Те же, которые не хотели замерзать – летели, бежали, шли на юг. Но зима шла по их следам и обгоняла их, входя в земли, где о ней даже не слышали. В лесах сугробы вырастали до нижних ветвей деревьев и от холода начали гибнуть не только звери, но и эльфы, гномы и орки. Песцы досыта отъедались на телах погибших от холода и бежали дальше на юг. И каждый знал: коли пришёл полный песец – следом за ним придёт лишь смерть…