– Но вам-то какая выгода с этого? Почему вы нашли меня?

Богиня ответила не сразу.

– Понимаешь, девочка моя… – произнесла она наконец. – Каждому миру нужны герои, которые совершают подвиги, нужны те, о ком можно слагать песни, те с кого можно брать пример, те, кто совершает невозможное. Я – богиня удачи и покровительствую тем, кто бросает вызов судьбе. И мне не нравится, что люди в этом мире совсем перестали мечтать и стремиться к невероятному. Вот, я искала и нашла тебя.

– Но мне-то что делать теперь?! – воскликнула я, забыв о том, что могу разбудить соседей.

– Что угодно, – ответила богиня. – Ты – волшебница! Ты – эльфийка! Тебе удалось вырваться из плена, и теперь ты – на свободе. Так распорядись всем этим правильно!

Она коснулась рукой моего лица, и я провалилась в темноту. Открыв глаза мгновение спустя, я обнаружила, что рядом со мной никого, а сквозь полог пробивается свет. Внутрь фургона заглянул Эарин.

– Встречай новое утро, Маржи! – весело воскликнул он, и добавил. – Мы уже почти всё доели и собираемся трогаться.

Мысль о том, что я останусь без завтрака, мигом согнала остатки сна. Я выскочила наружу. На меня чуть не налетел Льонги.

– Эй, не надо выскакивать из-под снега, как пшеничница по весне! – бросил он.

– Кто выскакивает? – не поняла я.

– Такая зверюшка, похожая на мышь, только с кисточками на ушах, – нетерпеливо ответил Льонги, сунув мне в руки ещё тёплый свёрток. – Держи, вот тебе две овощные лепёшки. Доешь их по дороге.

Олени взяли с места. Вскоре мы выехали на широкую, вымощенную булыжником дорогу, очищенную от снега и помчались ещё быстрее.

– Наконец-то! – произнёс Льонги, потягиваясь. – Ехать по даранскому тракту – одно удовольствие!

– Даранскому? – переспросила я. – А почему его так называют?

– А потому. Дед мой рассказывал мне то, что слышал от своего деда, а тот – от своего… В общем, когда-то давным-давно была огромная страна, называвшаяся Даран, и правили ей императоры, которым платил дань весь остальной мир. Даранцы загнали эльфов в северные леса, гномов – в подгорные пещеры, а орков – на голые скалы. Вот эти-то даранцы настроили повсюду таких чудесных дорог. Говорят, что строить им помогали то ли боги, то ли демоны, то ли те и другие вместе. Почти все большие города стоят либо на даранских дорогах, либо на реках.

Во мне проснулся интерес. А вдруг нам удастся найти какую-нибудь древнюю даранскую гробницу или храм, полный сокровищ?

– Что же сталось с такой большой и могущественной страной? – спросила я.

– Дед про это не знал. А жрец, который служил в храме на нашей улице, говорил, что демонам надоело служить, они взбунтовались против даранцев и уничтожили и их, и всю страну.

Я попыталась свернуть разговор на старинные знания и богатства империи, которые наверняка только и ждут, чтобы их достали из земли, но Льонги отвечал без охоты, и, в конце концов, признался, что не слишком-то верит рассказам.

– Подумай, Маржи! – заявил он. – Прошло много-много лет, и много-много людей, как ты сейчас, желали обогатиться на пустом месте. Даже если удача улыбалась лишь некоторым, всё равно все клады давно уже откопаны и растащены!

Некоторое время мы ехали молча. Затем передний фургон неожиданно остановился, а затем раздался звук рога. Приглядевшись, я увидела нескольких всадников, скакавших навстречу нам.

– Разбойники?! – дрогнувшим голосом прошептала я.

– Нет… – отозвался Льонги. – Но это и не люди дома Кригел. Их цвета – чёрный и голубой, а эти – в зелёном и жёлтом. Какой-то местный рыцарь… Эй, Маржи, не торчи тут, как сторожевая башня, лезь в фургон!

Я нырнула внутрь. Вскоре послышался стук копыт.

– Эй, парень, покажи-ка ваши сладости, именем дома Кумор! – гаркнул незнакомый голос.

– Я бы с радостью, уважаемый, – спокойно отозвался Льонги. – Но весь товар вон в том фургоне, а здесь только припасы.

– Чего это он? – прошептала я, испугавшись. Моя жизнь в этом мире длилась не так давно, но я уже понимала, что злить рыцарей или даже их слуг – плохая идея.

– Это не рыцарь со своим копьём, – пояснил Эарин. – Простые деревенские объездчики, которые присматривают за порядком вокруг деревень. Они такие же крестьяне, только с княжеской печатью. Им даже оружие не всегда дают. С этими нам будет легко договориться.

Открылась дверь, впустив волну холодного воздуха, и внутрь фургона заглянул пожилой седоусый человек с дубинкой в руке. Оглядев нас и, видимо, не заинтересовавшись, он тут же вылез, закрыв дверь, и крикнул.

– Ладно, езжайте!

Оленьи копыта вновь застучали по булыжникам дороги, а вскоре послышались мычание коров и неразборчивые голоса людей. Похоже, мы въехали в какую-то деревню. Фургон остановился.

– Приехали, – сообщил Льонги, просунув голову к нам. – Вылезайте.

Деревня оказалась небольшой: всего лишь десяток-другой дворов. Двухэтажное здание, возле которого мы остановились, судя по всему было таверной, или как там это здесь называется. Над входом была приделана выкованная из железа фигура волка, а вот надписи с названием почему-то не было.

Мы вошли в общий зал таверны (лишь Льонги задержался снаружи, чтобы устроить оленей в конюшню). Хозяин, тощий, лысый вертлявый человек, устремился к Ангаквару.

– Добро пожаловать в «Железного волка», высокие эльфы! – воскликнул он, потирая руки. – Что вам угодно?

– Три комнаты и ужин на семерых, – ответил Ангаквар. – И нагрейте к вечеру воды.

«Зачем?», – хотела удивиться я, но тут же обругала себя за глупость. Конечно же, здесь нельзя открыть кран с горячей водой. Эх, наконец-то я впервые в этом мире вымоюсь, как следует! Ещё бы мыла кусок, для полного счастья… Но – чего нет, того нет.

Пока Ангаквар торговался с хозяином, мы заняли столик, и тут я заметила, что в общем зале таверны почти нет посетителей. Только пара каких-то пропойц возле стойки, да мрачный человек, сидевший возле окна. Он временами посматривал на нас, не то с любопытством, не то с опаской. Наконец, покончив с едой, он подошёл к нам и обратился к Ангаквару.

– Куда вы держите путь, достойные эльфы? Не в Гогар ли?

– Наоборот, мы едем как раз оттуда, – ответил Ангаквар. – Ещё до Темнейшей ночи мы собираемся попасть к Орлиным вратам.

– Это может быть чревато, почтенный, – произнес незнакомец, качая головой. – Моё имя Бронис, я родом из Излучины, деревни в нескольких днях к западу отсюда, у самых гор. Я был оружейником у бана Лиона Сивого.

– И что же стряслось в вашей деревне, достойный Бронис? – спросил Ангаквар без особого интереса, но, тем не менее, жестом предложил оружейнику сесть.

– С первым снегом с гор спустились орки. Но это не обычный набег, когда угоняют пару стад и поджигают несколько домов. Орки пришли надолго. Они нагрянули в нашу деревню среди ночи. Собак у нас не было, так что оркам удалось подобраться незамеченными…

– Неужто ни одной собаки в деревне? – удивился Койд. – Совсем, что ли, обеднели?

– Обеднели, – проворчал Бронис. – Только не мы, а князь Петор! Он кидает золото на ветер горстями, а его люди потом грабят нас не хуже орков! С прошлого года ему ударило в голову ввести новые налоги, чтобы наполнить свои пустые карманы. И он обложил данью всех собак, хоть господских, хоть холопских. Во всём княжестве переполох поднялся. Псов забивали, прогоняли, продавали… У нас в Излучине не осталось ни одного!

– Так что с орками-то? – поторопил его Льонги.

– Что-что… Среди ночи у ворот усадьбы раздались крики, грохот. Ворота снесли бревном, и только тогда поднялась тревога, – Бронис скривился, словно дохлую крысу проглотил. – Мы попытались дать бой, да только нас было два десятка, все сонные и одуревшие а орков – с полсотни и свежие.

– Среди ночи – и свежие? – хмыкнул Льонги.

– Ты там не был, парень, и ничего не видел! – враждебно отозвался Бронис. – Да, свежие. Бана убили первым, а мне голову расшибли…

Он, приподнял прядь тёмных волос и продемонстрировал широкий шрам на виске.