Я никогда не могу пользоваться ванной у себя дома, когда захочу. Почему? Потому что мой младший брат постоянно там, принимает ванну и дрочит.

Я громко стучу в дверь.

— Привет, доктор Спанкенштейн (прим. переводчика — отсылка к Франкенштейну). Что ты там делаешь? Пытаешься оживить это существо?

— Секундочку, — стонет Сид через дверь.

Тьфу! Мне неприятно представлять, что он там делает.

Наблюдая за мной в коридоре, Снэк прислоняется к дверному косяку моей комнаты.

— О, дай ему немного расслабиться. Каждому время от времени нужно немного «саморазвлечься».

Я вскидываю руки в воздух, отворачиваюсь от двери ванной и топаю обратно в свою комнату, чтобы перекусить.

— Не мне, — гордо заявляю я, бросая на него косой взгляд.

— Что? Ты никогда этим не занималась? — Его глаза практически вылезают из орбит, а руки взлетают к волосам.

— Нет. — Мои щеки пылают, и я знаю, что становлюсь ярко-красной. Я плюхаюсь на край кровати и пытаюсь вести себя спокойно, но внутри у меня все горит. Этот разговор просто перешел в неудобное русло. Неудобное-потому-что-мы-говорим-о-сексе.

— Как никогда? — Он смотрит на свои ноги и качает головой. Мне кажется, я замечаю кривую ухмылку на его губах. Он внезапно уходит, и следующее, что я помню, — это как он колотит в дверь ванной. — Эй, Сид! Буксирная обезьяна! Мне нужно отлить. Открой.

Со своего места на краю кровати, плотно прижав бедра друг к другу, потому что все это меня как бы возбуждает, я слышу, как открывается дверь ванной, и они начинают шептаться. Затем дверь закрывается.

Снэк возвращается. Он стоит в дверях с моей электрической зубной щеткой, которую он вертит, держа между большим и указательным пальцами.

— У меня пахнет изо рта? — Я быстро поднимаю руку, чтобы прикрыть нос и рот, и вдыхаю в них. Нет, дыхание в порядке. Серьезно, почему он принес мне мою зубную щетку?

— Нееееет. — Снэк медленно качает головой и ухмыляется. — Ты определенно не собираешься чистить ей зубы. — Я не говорю ни слова. Я потрясена и заинтригована, и могу думать только о том, что… возбуждена. — Вот. — Снэк протягивает мне мою щетку. Его голос становится низким. — Когда я выйду, ляг на кровать. Представь свою любимую знаменитость или участника бойз-бэнда. — Я бросаю на него недовольный взгляд, потому что я не из тех, кто слушает бойз-бэнды. — Тогда закрой глаза, включи это и засунь себе в трусики. — Я почти уверена, что перестаю дышать, это заставляет его улыбнуться. — Позвони мне позже. Хочу знать твое мнение. Лично я считаю, что это лучший способ провести, — он показывает воздушные кавычки, — «время в одиночестве». Ты знаешь, если у тебя нет настоящего парня.

Нет. Я не знала.

Снэк это знает и говорит мне об этом. Ха! Сыплет соль на рану.

Прежде чем покинуть мою комнату, он опускается на колени у моих ног, проводит большим пальцем по изгибу и сжимает мой голый большой палец. Чертовски крепко.

Я дрожу и стону.

— Уууууух!

Снек поднимает взгляд со своего положения, подмигивает и шепчет:

— И когда ты издашь этот звук позже, помни, что я тот, кто сказал тебе, как туда добраться.

После того, как Снэк уходит, я смотрю на зубную щетку в своей руке. Засунуть ее мне в трусы? Я не могу этого сделать? Или могу? Думаю, мне придется потратить свои карманные деньги, чтобы купить еще одну зубную щетку для зубов.

Я встаю и запираю дверь спальни. С моей удачей Сид вошел бы прямо без стука, пока я пробовала «новый способ» использования зубной щетки.

Я возвращаюсь и сажусь на край кровати. Любопытствуя, я включаю зубную щетку. Вибрация в моей руке приятна. Забавно, как я никогда раньше не ценила это ощущение. Я провожу тыльной стороной щетки по руке, и волосы на ней сразу же встают дыбом. Низкое гудение отражается от стен моей маленькой спальни. Наверняка кто-нибудь заметил бы, если бы проходили мимо. Я быстро переворачиваю ее. Мне нужен способ замаскировать звук. Никто бы не поверил, что я на самом деле чистила зубы в своей спальне дольше пяти минут. Останавливаюсь на своей стереосистеме. Музыка! Она заглушит звук. Я встаю с края кровати и подхожу к своему CD-плееру. Никто ничего не заподозрит, если я включу музыку, которая всегда доносится из моей комнаты. Я осторожно запускаю саундтрек «Звездных войн» и закрываю крышку.

Инструкции Снэка прокручивались у меня в голове над строками сочинения Джона Уильяма.

— Ложись и думай о своей любимой знаменитости…

Я выключаю весь свет и на ощупь пробираюсь обратно к своей кровати. После того, как я сняла спортивные штаны и лифчик, оставив лишь майку, я, наконец, проскальзываю между прохладными простынями своей кровати с зубной щеткой в руке.

Я снова включаю щетку и провожу ею вниз по животу. Я засовываю ее под свои белые хлопчатобумажные трусики. Сначала она просто щекочет, но, когда я двигаю ее всего на долю сантиметра вниз и немного назад, толчок пронзает меня прямо до глубины души. Мои ноги подергиваются и расслабляются, когда ощущение за ощущением проносятся сквозь меня. Это даже лучше, чем на моей руке!

Зубная щетка попадает в особенно чувствительное место.

Я погружаюсь в эти ощущения. Когда звучит «Имперский марш», видение Дарта Вейдера, стоящего надо мной, усиливает мое удовольствие. Внезапно изображение Дарта превращается в Снэка. Мои ноги дрожат, а желудок сжимается. Я крепче зажмуриваю глаза, лицо Снэка окружено миллионом ярких цветов и стреляет лазерными огнями. Я вздрагиваю и выдыхаю долгий, громкий стонущий крик удовольствия. Тот же звук, который я издала, когда он погладил мой изгиб большим пальцем и сжал мой палец на ноге. После этого я стала зависимой. Я больше никогда не приставала к Сиду из-за его «одиночества». А еще я вынула батарейку из этой зубной щетки. Спасибо, Снэк.

Вот так Снэк и Лорд Вейдер подарили мне мой первый оргазм. Технически, моя вибрирующая чудо-щетка сделала это, но я не дошла до этого, думая о Джастине Тимберлейке и его волосах в виде лапши рамэн. Нет, когда я кончила в первый раз, я думала о лице Снэка.

***

Как я уже говорила, мне всегда больше нравилась середина историй. Любые истории: приключенческие, страшилки, романтика. Также мне очень нравится средняя часть моей истории со Снэком в 1999 году, но я бы предпочла, чтобы наша история любви тогда началась не так.

Я привыкла ходить на школьные танцы с компанией. Обычно это было с Клипом, Снэком и другими девушками, с которыми они общались в то время. Один из их друзей обычно и был моей официальной «парой» на вечер. Он был достаточно любезен, чтобы купить мне букет, если это что-то значило. У меня есть фотографии с каждого школьного бала с разными парнями. Парни, которые никогда не прикасались ко мне, кроме медленного танца, никогда не целовали меня, никогда не звонили мне, и теперь, когда я думаю об этом, даже не смотрели в глаза после танца. Даже если я думала, что нравлюсь им, и мы, казалось, поладили во время танца, после — ничего.

Осеннее возвращение домой 1999 года. За день до танцев у меня не было пары, так что я решила, что не пойду.

Вся эта история с групповыми танцами Клип /Снэк /Минни прекратилась с тех пор, как Клип окончил школу. Я уже почти отказалась от всякой возможности поехать, когда Адам Питерсон, фотограф из школьной газеты, пригласил меня. Мы всегда отлично ладили, стараясь уложиться в сроки. Я даже никогда не думала о нем как о возможной паре, но он был умен, и я могла с ним поговорить, поэтому, когда он пригласил меня, я согласилась. В конце концов, это было бы верхом жалости, если бы я не пошла на выпускной вечер в выпускном классе.

***

С порога я слышу его голос.

— Все в порядке, Адам. Я разберусь.

Снэк здесь. В затемненной журналистской комнате.