Бабочки — символ нашей настоящей семьи — она хотела, чтобы я все вспомнила.

Лилии — моя самая большая фобия — не прекращающийся полугодовой кошмар. Именно их присутствие — туманили разум, мешая рассмотреть истинную личину коллекционера

В этот раз, все зашло слишком далеко. Да и я, больше не та наивная семилетняя дуреха, готовая на любые подвиги, лишь бы сестра оставалась, мной довольна.

Боже! Уровень моей глупости — зашкаливает по всем отметкам.

Гневно разворачиваюсь, убивая насмерть Арину ненавидящим взглядом.

— Ты психопатка!! Ты хоть понимаешь, что я пережила?!! — ору во всю глотку, — Я думала — ты умерла! Я думала, что за мной охотятся!! Больная…. Имбицилка! Прекрати, петь эту песню!!

— А то что? — бросается в наступление она, стремясь подчинить своим натиском.

— Ничего! Просто пошла к черту!!

Ни секунду не желаю, оставаться в этом театре больных на всю голову людей. Да и знать, зачем ей это было нужно, тоже не желаю.

К Дамиру хочу. Забыться в его объятиях. Надышаться, и попытаться вырастить то, что не могло пробиться через яд, которым Арина методично меня пичкала.

Все ложь. И про папу. И про его отношение. С тем, что они мне не биологические родители — я справлюсь. А вот Рин-рин больше на пушечный выстрел к себе не подпущу.

Преисподняя захлопывает огненную пасть, потому что главный демон останется вне досягаемости, и его шепот уже не сможет, внушать свои извращенные фантазии.

Хватит! Сыта по горло, нашей не рвущейся сестринской связью.

Обвожу взглядом комнату. Арина в полном недоумении, вытаращив свои голубые под линзами глаза, смотрит на меня. Явно не ожидала такой реакции.

Получи, сучка! Больше я тебе не подчиняюсь. Рву внутренне пуповину, удушливой цепью стягивающей шею.

Сейчас страшно бесит наше сходство. Любопытство, конечно, подтягивает желание узнать, к чему этот квест на выживание. Мне даже страшно подумать, какую цель она преследовала в этот раз.

Без особой нервозности и с гордой посадкой по позвоночнику, огибаю гиганта — пособника, в направлении к двери.

— Риш, она думает, что мы шутим, — грубый бас врывается в мой, рассеченный на атомы, мозг.

Дальше, каким — то неуловимым маневром, хватает меня за волосы и опускает на колени. Я подхватываюсь и тут же, под сильным ударом по лицу, отлетаю к спинке дивана. Чувствую, как из носа тонкой струйкой ползет теплая кровь. Чтобы убедиться провожу рукой и как — то заторможено взираю на алые разводы по пальцам.

Сосуды в голове заходятся стремительным биением. Белые мушки разлетаются перед глазами от очередного потрясения. Передо мной предстала реальность. Во всех красках и жестокости. Мое отражение оказалось кривым и уродливым.

Я как невольный пассажир скоростного поезда. Впереди обрыв, а красная стрелка на спидометре уже далеко за отметкой критично.

Комковатая слизь забивает горло и жуткой тошнотой стягивает желудок. Со слабым вздохом отползаю назад, когда Стас подходит ближе, нависая надо мной.

— Запомни, я не выношу непослушания. Нервы у меня почти на пределе, из — за твоей сестры, второй такой я не потреплю. Выведешь из себя, узнаешь много нового и тебе не понравится — гарантирую.

От бесстрастного тона я разом впала в оцепенение и перестала дышать.

— Стас, ты ведешь себя слишком грубо, — Арина встает между нами.

— Рот захлопни и иди, переоденься. Вавилов приедет через двадцать минут. Закрой ее в дальней комнате, будет дергаться — позови меня.

— Евка, пойдем. Тебе надо умыться, — Рина тянет меня за руку, я вырываю и отталкиваю ее. У нее действительно не все дома. — Ев, пошли, — с нажимом толкает в спину.

Прочь. Убери руки. Оставь меня.

Стас — мудак и извращенец. Рина — ехидна, заманившая меня в ловушку.

Хочется, раненым зверьком метаться по дому, в поисках безопасного убежища. Вот только чувствую: это только усугубит ситуацию и вызовет новые побои со стороны Стаса. Гораздо серьезней, чем кровотечение из носа. Он на взводе.

Цепляясь за перила, с трудом переставляю ноги, пока добираюсь до второго этажа. Рина идет следом, напевая все ту же мелодию. Что-то отдаленно знакомое.

— Что это за песня? — спрашиваю, равнодушно не поворачиваясь.

— Нам мама пела перед сном.

Молчу о том, что вот именно сейчас, она звучит как погребальный гимн, и совсем не как колыбельная.

— Во что ты меня втянула в этот раз? — спрашиваю находясь в состоянии полной обреченности. Все что во мне осталось — это пустота, скомканность эмоций и отрицание реальности.

Не густо, но я сохраняю трезвость мыслей. Может, все еще надеюсь, что это затянувшийся розыгрыш и аниматор слегка увлекся процессом, позабыв кое — что важное — у всего есть предел.

В воздухе виснет напряженная тишина. На Рину я не смотрю, жду ее ответа, как приговоренный к казни.

— Послушай, рано или поздно, мы бы все равно пришли к этому.

— К выводу, что ты эгоистичная сука — определенно.

Склонившись над раковиной, наблюдаю, как вода размывает кровь по белоснежной керамике. Набрав пригоршню ледяной жидкости, прикладываю к отеку на скуле, что бы облегчить жжение и ломоту.

— Ев, не воспринимай все так …Мы всего лишь поменяемся местами… на время.

— Зачем? — визуально определяю, что на меня обрушится очередной поток вранья из уст, до недавнего времени обожаемой сестры.

— Тебе же раньше нравилось, разве не поэтому, ты так быстро включилась в нашу игру.

— Мне никогда это не нравилось, ты меня заставляла. Я хочу остаться собой и при любой возможности сбегу.

— Увы, такой возможности ты лишилась. Это охраняемая территория. Короче, гостеприимства не будет, но Стас умеет развлекать. В случае если Дамир услышит, как ты кричишь — Стас его тут же пристрелит. Не думаю, что ты этого хочешь. Да, зайка?

— Вот пусть тебя он и развлекает, — шиплю я, — Ты же так любишь всю эту жесть, наслаждайся ей с правильным мужчиной. Какого черта ты ко мне цепляешься? Что вам от нас надо? Дамир здесь совсем не причем!! — голос срывается на высокой ноте и мне плевать, выведет это из себя Стаса, или что-то еще.

— Хватит истерить. Сиди здесь и веди себя как всегда — рыдай в подушку. А Вавилов — мой гарант, для поездки в Лондон.

Меня начинает трясти еще больше, пока она рассказывает, как неподражаемо будет смотреться в трауре Эйва Уорд. В подробностях вываливает про болезнь Стивена и его последнюю волю.

Поворачиваю голову и глотаю слезы отчаяния. Мы так и не успели с ним познакомиться, я даже не успела понять, что он для меня значит.

— Иди нахер! — посылаю Арину, когда она подает полотенце и с наигранной добротой, убирает мокрые пряди от моего лица.

— Пойду, как только Дамир приедет. Не хочется иронизировать, мне нужна твоя одежда.

Закусываю губы, ругая себя мысленно, что откровенничала с сестрой и делилась сокровенными чувствами.

— Ты правда думаешь, что он нас не отличит?

— Уверена. А после того как мы трахнемся, не захочет этого делать, — с какой — то желчью и визгливыми нотками выдает мне этот абсурд.

Не думать. Не анализировать. Не представлять.

Заставляю себя. Настраиваю

Терпеливо молчу. Ее идея провалится. То-то будет сюрприз. Дамир ее и близко к себе не подпустит. А если только я плохо играю ее роль, а она мою — превосходно.

Что тогда будет?

Я совсем сникла, полностью окунувшись в тот кошмар, развернувшийся перед глазами.

Арина же, как хамелеон, мастерски владеет навыком перевоплощения. Я останусь здесь, в руках этого двухметрового монстра. Не важно, на какой срок. В итоге закончится суицидом. Не смогу вынести издевательств.

Все это время Дамир не будет подозревать, кто находится рядом с ним. Ведь даже я ей безгранично верила, зная про некоторые особенности.

Она начинает стягивать пижаму и ждет от меня того же.

— Ты не ответила на мой вопрос. За-чем? — голос отказывает, срываясь тихим шелестом. Только теперь понимаю, насколько Дамир был прав, все крутится ради денег. Огромных сумм, которыми я невольно завладела, сама того не подозревая.