Как он смог забрать незаметно? Почему так быстро? Взрываюсь. От вопросов. Он был у нас все время под носом. Почему сразу не понял?

Бегу. шаг… шаг… шаг.

Покатая лестница в метро. Серые стены подземки. Кафель, исчерченный рисунками граффити.

Рву легкие на ошметки хриплым дыханием. Капюшон куртки мешает смотреть по сторонам, сбрасываю намокшую ткань с головы.

Забываю, что нужно дышать мелкими дозами. Хватаю с нахрапа, пузыри в легких хлопают резким ожогом. Выдаю кислород наружу паром и хрипом. Не успевая подстроиться.

Бегло читаю вывески. Снова бегу.

Прокручиваю вчерашний вечер, и не могу понять, что могло в тот момент, заставить меня согласиться.

Я же сука знал, что затея дерьмо. Ева не была готова. Я ее подставил.

Прыжком влетаю в съезжающиеся двери полупустого вагона.

— А бляять — срываюсь рычанием, долбя металлический поручень.

Ева, детка, держись. Я успею сука… успею.

Мозг ревет от пронизывающей боли и страха. Я его чувствую в теле. Ползет внутривенно. Ломотой протирает по стенкам сосудов, как от вливания метала. Болью. Она не прекращает вбиваться, давит на сердечную мышцу, сжимает и гнет с треском.

Не уберег.

Беречь… защищать…

В каждом этом слове, столько одуряющей боли, терпеть почти невозможно.

Надо остановиться, взять себя в руки.

Я успею, а коллекционер нет.

Я не готова встретиться с коллекционером.

С поглощающим ужасом понимаю последствия своей зацикленности. Боролась за это изо всех сил и напоролась тоже не слабо. Одно дело это представлять в отдаленном будущем и с пометкой «возможно», совсем по другому знать, что завтра ты идешь на встречу с психопатом. убить для него как игра, симулятор. Ощущения есть, а вот душевных терзаний не выявлено. Он зверь, а у животных нет морали.

Дамир уходит, даже не обернувшись. Зол от того, что действовали за его спиной. И согласился. В глубине души я хотела, чтобы отговорил. Заставил отступить и взвалил на свои надежные плечи мои страхи. Запер, я и на это готова. Поскандалила бы, но это тоже от упрямства.

А он даже не посмотрел.

Кажется, я плачу. Трогаю щеки руками. Да, так и есть, слезы текут ручьем. Тимур нервно мечется по первому этажу, потом разворачивается и дает по мне бой взглядом, полным ненависти.

— Все слышала? Зря волновалась. Ему на тебя похер. Так что будь на чеку. Ты сама за себя. А мы немного присмотрим, — озаряет лицо мерзопакостной ухмылкой.

Я, видимо рехнулась. В накатившей ярости захватываю напольную вазу и кидаю в него с высоты. Ожидаемо уворачивается. Она бьется в миллиметре от его ног.

— Ебанутая сука!! — выплевывает слова, пиная крупный осколок.

— Долбоящер! Расскажу Дамиру, как ты меня душил.

Когда этот дерьмовый хоррор — сериал со мной в главной роли закончится, обязательно придумаю, как отыграться.

— Напоминаю, ему на тебя похуй, — дробит слоги, чем заставляет меня краснеть до такой степени, что рак по сравнению с моим лицом — бледная моль — Глу-бо-ко поняла, тупая рыжая овца.

Немею на мгновение от его слов. В первый раз пропустила мимо ушей, во второй они умудряются проникнуть внутрь, задевая жестокостью правды. Дамиру на меня плевать, и Тим в курсе. Я лишь назойливое обязательство.

Как же он меня бесит. Его тяжелый взгляд бесит. Ухожу в спальню иначе не смогу себя контролировать и выцарапаю ему глаза. А еще вырву пакость вместо языка.

Переодеваюсь в джинсы и свободный свитер, на ходу набрасывая шубку. Лучше сбегу, чем останусь до утра с этим недоноском.

Спускаюсь, суетливо оглядываясь по сторонам. Надзиратель задумчиво смотрит в окно. Произвожу как можно меньше шума, чтобы выскользнуть незаметно.

Он оказывается рядом с такой скоростью, что удивительно с учетом комплекции. Как такая махина может передвигаться настолько бесшумно и быстро.

. — Куда, блять! — дергает за ворот, едва оказываюсь в пределах досягаемости.

— К себе домой, — извиваюсь ужом, пытаясь спихнуть захват со своего загривка.

— В Питер что ли? Билеты распроданы. Конечная называется. Сиди, сука, здесь.

— Переночую у Арины, тупоголовый урод. Забыл? Мне завтра посылку доставят, надо забрать — прожигаю холодное лицо Тимура слишком ядовитым взглядом.

Он отпускает воротник. Во время затыкаюсь, чтобы не ляпнуть лишнего. Тим выглядит подозрительно спокойно. Пугающе безмятежным.

— Телефон захвати. Вдруг Вавилов будет звонить. Скажи, что ты здесь.

Беру со стола телефон и незаметно ключи Тимура от машины. Вот тебе и моя сладкая месть, когда буду парковаться, забуду про габариты и обязательно вмажу бампером в бордюр. Может еще и перед помну.

Определить неизвестную марку, да еще второпях. Дело не легкое. Запыхавшись, тыкаю кнопку на брелке в каждом отсеке парковки.

Черное Бмв с тонировкой на всех стеклах приветливо мигает, и я несусь к нему. Хлопаю дверью, одновременно вставляя ключ в зажигание. Уже выруливая на выезд, замечаю в зеркало взбешенного Тима, который бежит следом. Открываю окно и пока нахожусь в поле зрения, размахиваю средним пальцем.

— На-а козлина!! — ору во весь голос, испытав при этом ни с чем несравнимое блаженство.

Интересно, а есть курсы по управлению гневом. Мне наверняка уже поздно туда записываться, потому что по дороге домой я собрала семь штрафов. Четыре за превышение и три за проигнорированные красные светофоры. Камеры были везде. Я нарочно притормаживала, чтобы номера засветить. Мало ли вдруг не сработает.

А теперь останавливаюсь так близко к тополю у тротуара, что неожиданно слышу, скрежет метала по стволу. Блин, такая неприятность. Жаль, конечно. А еще один пустячок — задняя фара случайно выпала, ударившись об мусорку. Печально, ну что поделать, если водитель не профи. Тимурку разорвет в клочья, но если придет, дверь я ему не открою, иначе эти клочья будут лететь от меня.

Сижу и смотрю перед собой в лобовое стекло. Я устала бороться с ветряными мельницами. Понятия не имею, что будет завтра. Спасает только одно не проходящее ощущение, что это все галлюцинация.

В таком состоянии я практически безболезненно принимаю смерть сестры. Местами смеюсь и забываю кошмар, который творится вокруг.

Хлопаю дверью, нажимаю сигналку и уверенным шагом иду в подъезд. В квартире накатывает грусть. То самое, из излюбленного режиссерами сценария. Словно, призраки лезут с каждого угла. Окутывает мистическим шепотом отовсюду.

Здесь мы смеялись, здесь дурачились. Здесь затевали преображение, меняясь образами. Арина любила игры с переодеваниями.

Давай поменяемся местами. Одна из ее главных забав. Мы перевоплощались, когда она приезжала ко мне. Я позволяла ей становится мной. Именно поэтому, выбрала такой стиль для расследования. Стала ей. И с вероятностью один к одному умру так же.

Мотаюсь по квартире наполненной воспоминаньями, как белка в колесе. Суматошно убираюсь, чтобы хоть ненадолго отвлечься. Принимаю душ и переодевшись в пижаму, слышу стук балконной дверь. Холодок проносится по ногам. Не включая свет в комнате, иду, чтобы прикрыть.

Дергаю ручку с усилием, ее иногда заедает. Едва уловимый шорох и липкий ужас ползет по затылку. Мой жалобный крик глушится широкой ладонью.

— Когда ты станешь послушной и будешь делать, что тебе говорят — с бархатистым акцентом, в меня течет умиротворение.

Расслабленно отклоняюсь назад, прижимаясь, затягивая в легкие воздух. Только сейчас могу сделать полноценный вдох.

— Как ты сюда попал?

— Паркуром увлекся. Понимаешь, насколько это было небезопасно приезжать сюда?

Еще и по балконам лазит на пятый этаж. До жути интригует, чем он все таки занимается. А ведь всего час назад я мысленно дала себе обещение изо всех сил держаться вдали от Дамира. Сработало?

Какое там! Поплыла, едва его магнетический аромат ворвался глотком свежего воздуха в легкие.

— Понимаю, — едва ли это выходит убедительно.