В общем-то смысл в словах Маши был. Можно было даже рискнуть тем, что в случае смерти Павла Павловича умрёт и узурпатор, а из его трупа вылезет Гностический Либератор. В конце концов, я из рода служителей Гностического Либератора, не факт, что эта тварь вообще мне угрожает… Можно было даже теоретически пойти на цареубийство. Ситуация была крайней. Можно было, вот только меня смущало одно «но»…
— Маш, одна дриада стоит прямо здесь, если ты не заметила, — вздохнул я, — И она против убийства её сына.
— Я в курсе, — кивнула Маша, глянув на экран своего смартфона, ей вроде пришло сообщение, — Но в том-то и дело, что дриада стоит здесь. А в сенях тем временем уже один из финских наёмников. Я ему написала, пока ты тут болтал с узурпатором. И хорошо заплатила…
— Чего? — это известие пришло столь внезапно, что я на миг даже растерялся.
И не я один. На несколько секунд повисло молчание. Я бы сказал, что все были в шоке, но тут бы скорее подошло выражение «в глубоком ахуе».
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий — из сеней вдруг послышались крики, грянул выстрел, потом затрещала автоматная очередь… Рядом со мной возник рыжебородый Кабаневич. Он схватил меня за руку, другой рукой хватанул Машу…
Вот это все уже напоминало какой-то дурной сон. Но я не привык теряться даже во сне.
— Да пусти, ублюдок! — я сбросил руку Кабаневича.
Кабанчик стремительно телепортировался, растворившись в голубой вспышке вместе с Машей.
Принцесса распахнула двери в сени. Мне открылось довольно жуткое зрелище — Павел Павлович лежал в кадке, от воды поднимался пар, а в самой воде растворялась кровь…
Таня сражалась с каким-то бородатым финном, я вроде видел этого парня возле Петропавловки. Я успел заметить, что сестра не ранена. А еще, что она одета, значит, ничем предосудительным она с Павлом Павловичем не занималась. И то хорошо.
Еще один финн, молодой парень, стоял в дверях с автоматом в руках.
Дриада воздела руку…
Я машинально пригнулся и заткнул уши, опасаясь, что дриада сейчас начнёт петь. Но она не начала петь, просто взмахнула рукой.
Стоявшего в дверях финна разорвало на куски, без всяких магических эффектов, он просто разлетелся на миллион кусочков, осколки его костей застучал по стенами, внутренности и кровь растеклись лужей на полу. Автомат вообще обратился в облачко металлической пыли.
Второй финн, сражавшийся с Таней, просто исчез, разложился на атомы за мгновение. Я лишь успел увидеть, как взлетает на том месте, где он был, тёмно-кровавый сполох…
Я оттолкнул принцессу и бросился к сестре:
— Таня, леший меня побери! Ты в порядке?
— Да-да, — в шоке пробормотала Таня, — Я не ранена, братик. Но Император… Ох!
Павел Павлович тонул в бадье, полной воды и его собственной крови.
Я выудил его из бадьи… Явно огнестрельное ранение грудины. Стреляли наверняка, чтобы убить.
Я бросился к дверям избы и распахнул их, проорав в ночную тьму:
— Эй, там, на причале! Есть тут еще финны?
С причала к избе уже бежал Павел Павлович, не тот который Император, а тот, который Кабаневич, с фиолетовой бородой.
— Нету! — обеспокоенно крикнул он, — Финнов приплыло только двое. По вашему приказу…
— Не по моему, а по Машину, черт возьми! — выругался я, — Целителя сюда, живо!
— Не нужно целителя, — прозвенел голосок дриады у меня в голове.
Я обернулся. Дриада склонилась над своим обнаженным сыном, лежавшим на полу. Она поцеловала его в лицо, рана на груди Павла Павловича затянулась, парень глубоко вдохнул.
В глазах у него стоял ужас, явно свидетельствовавший, что законного Государя достали буквально с того света…
Таня тоже бросилась к Павлу Павловичу, как и принцесса. Вот повезло челу, лежит на полу голый, а над ним кудахчут аж три прекрасные девы. Прямо аниме…Впрочем мне такое не грозило, я как всегда был вынужден решать вопросы.
Мой смартфон уже трезвонил и разрывался. Номер, с которого звонили, принадлежал Жаросветовой.
Я еще раз на всякий случай выглянул на улицу, но опасности больше не было. На причале зажгли фонари, там суетились Кабаневичи и Анна Киприановна…
— Всё в порядке! — крикнул я им, и только потом ответил на звонок:
— Да, канцлер. Говори…
— С Императором беда, — услышал я дрожащий голос канцлера Империи Жаросветовой.
Значит, Маша была права. Сучка, все точно рассчитала. Связь Павла Павловича и самозванца, видимо, была даже плотнее, чем думала Маша. Любое физическое повреждение, нанесенное Павлу Павловичу, немедленно отражалось и на узурпаторе. Вот почему Павла Павловича морили в казематах, но так, чтобы он тощал и слабел, но не получал никакого прямого физического урона…
— Я в порядке, в порядке! Кха-кха… — услышал я на заднем фоне голос Павла Стального.
— Жаросветова, какого хрена ты мне-то звонишь? — раздраженно бросил я в трубку.
— Я думала, что вы наслали тёмную магию…
— Это не темная магия, — перебил я, — И не моя. А ваш Император сейчас оклемается. Я ему перезвоню. Дайте мне минуту.
Я сбросил звонок.
Павел Павлович уже одевался, ему принесли новую одежду, видимо, Таня распорядилась. Моя сестрица как раз нежно ворковала и помогала уже исцеленному Павлу Павловичу натягивать штаны.
Хорошо, что Анны Киприановны не было в избе во время инцидента. Этой набожной старушке бы явно не понравилось, если бы у неё на глазах тут началось все это смертоубийство…
Дриада тем временем уже стояла прямо передо мной, принцесса возвышалась за спиной своей матери. Я активировал ауру, но это, разумеется, было бесполезно. Зелёная ручка дриады с черными ногтями уже нежно легла мне на горло. Дыхание у меня тут же сперло, я физически ощутил, как сжимаются мои трахеи и легкие…
— Да не знал я ничего! — прохрипел я, — И я это докажу…
— Давай. Сейчас, — провещала мне дриада.
И это вещание было настолько мощным, что чуть не выбило мне мозги. Голова у меня загудела, но я нашёл в себе силы набрать на смартфоне герцога Кабаневича.
Лишь бы ублюдок ответил поскорее, а не как обычно…
— Да, слушаю, — прозвучал в трубке голос герцога.
— Моя жена Маша сбежала с вашим рыжебородым… Я не помню, как его зовут. Некогда объяснять, герцог. Её нужно вернуть. Немедленно. Сейчас же.
— Я всё сделаю, — быстро нашёлся Кабаневич.
Дриада не отпускала меня, дышать становилось все труднее. О том, чтобы вырваться не могло быть и речи — прикосновение дриады парализовывало, лишало воли. Интересно, как Багатур-Булановы их вообще сношают при таких раскладах…
В сенях завертелся голубой вихрь, из которого вывалилась Маша, явно боровшаяся с рыжебородым Кабаневичем. Она даже воткнула ему в ногу меч, Кабаневич гулко и басовито заорал.
— Да пусти меня! — взмолился я.
Дриада действительно убрала руку от моего горла. Вот теперь я должен действовать быстро. Я должен вырубить мою женушку первым, иначе хрен кто поверит, что это не я задумал замочить Павла Павловича.
Я налетел на Машу со спины. Один хук в висок — и Маша рухнула в бадью, полную кровавой воды. Я резко вытащил её из кадки, чтобы она не захлебнулась и швырнул на пол. Маша была без сознания, из её раскуроченной головы текла кровь.
Принцесса подобрала с пола меч…
— Ну уж нет, — остановил я Ладу, — Это моя жена. Так что судить её мне.
— Тебе нет веры, Нагибин… — прошипела Лада.
— Стой, — дриада подняла руку, останавливая принцессу, — Стой. Он не врёт. Он не причём, дочка.
Дриада вся вдруг как-то сжалась, она как будто уменьшилась, завяла, как листик.
— Мама? — принцесса сделала шаг по направлению к дриаде.
Но та вдруг открыла рот… Я глубоко вдохнул, приготовившись пасть замертво от смертельной песни. Но песни не последовало.
— Я буду в лесу, — «пропела» дриада, а потом растворилась в золотистых вспышках.
Судя по всему, нежное сердце лесной твари нуждалось в отдыхе после пережитого. Дриады же чувствительнее людей, я слыхал, что они могут впасть в депрессию и от меньшего.
