- Агнесс!!! Агнесс!!! - тело даэрины не реагировало. Ничего не оставалось, как погрузить ее в стазис и везти домой.

Он выделил ей самые шикарные покои, слуги непременно ухаживали за телом госпожи, нанял лучших лекарей, но они разводили руками, не в силах распознать средство - скорее всего даэрина сделала его сама. Дом стал пуст и угрюм. Агнесса была жива, но не могла проснуться. Постепенно лорды Анкертальд все меньше посещали светское общество, появляясь только по приказу короля. Лорд Кристиан со внуками навещал их. Внучка все больше походила на Ванессу, внуки же пошли в отца. На пару часов поместье оживало, почти как в былые времена, но потом внуки уезжали, звуки смолкали и все погружалось в тишину. Но не во тьму. Герхальд приказывал освещать все помещения.

"Не раньше, чем ты все исправишь. Вернешь счастье и любовь нашей дочери."

Так сказала Агнесс, а дочь никогда более не переступала порог. Он пытался поговорить с дочерью, даже извинился, но его слова не достигали ее. Она отвечала односложно и не хотела ничего. Ни денег, ни балов, ни драгоценностей, ничего.

- Скажи мне, что ты хочешь?

- Чтобы пошел снег, - всегда один и тот же ответ.

 Он приходил и в снег.

- Вот смотри, снег идет, ты довольна?

- Да. Больше ничего не нужно.

С детьми были гувернантки и гувернеры. Ванесса однотипно улыбалась и что-то говорила, в основном придерживаясь этикета. Но это и все. Лекари не могли определить диагноз, говорили, что аура повреждена, что это наказание за отказ от истинной пары и что делать никто не знает.

Пару раз Анкертальдам удалось организовать ей встречу с герцогом Анхевен, но тот решил, что его игнорируют  и больше не появился. Ему пришлось общаться с самим собой. Ванесса смотрела в одну точку и утверждала, что ей все равно. Или рассказывала о попытках убить ребенка ей и ее отцом, после чего герцог взбесился и чуть не задушил ее, но Ванесса не умерла. Аномалия придала ее телу неестественную устойчивость.

Так продолжалось до тех пор, пока не пришло письмо короля Валентайна гер Анхарси. Он сообщал о том, что найдена внучка лордов Анкертальд и ее мать может выступить на суде и пожелать восстановления своих прав. Герхальд поторопился в дом дочери.

- Твоя дочь нашлась! Ты можешь ее увидеть, если захочешь, - сообщил он с порога, не обращая внимания на зятя и внуков.

- Это не имеет значения. Скоро пойдет снег, - сообщила Ванесса.

- Хорошо, я привезу бумаги, подпишешь.

Бумаги при нотариусе Ванесса рассматривала так, будто впервые видит и не умеет читать.

- Это бесполезная вещь, - сказала она и бросила их в камин.

Демоны посочувствовали горю и уехали, а лордам Анкертальд пришлось признать, что у Агнесс и Ванессы проявилась психическая неизвестная болезнь. Королевские дознаватели опросили всех, но так и не докопались до мрачных тайн Анкертальдов и признали все это травмой после потери ребенка и истинной пары. После чего пришло письмо - король Валентайн разрешил им не появляться при дворе.

Сани:

Мне очень плохо. Я сижу на стылой деревянной лавочке у часовни и переживаю. Пытаюсь понять когда я стала такой резкой, безжалостной, бескомпромиссной. Когда я стала терять себя и подчиняться магии. Факт в том, что на тот момент я думала, что это моя воля. Тогда и за решения должна отвечать я. На тот момент все действия казались справедливыми, а вот сейчас я уже сомневаюсь в себе.

На лавочке совсем не тепло. Воздух более чем свеж и ночью наверняка будет осенний морозец, но даже это не может заставить меня искать тепла. Я зябко кутаюсь в плащ, но кажется, что холод проник глубоко в мою душу. Раньше казалось, что непременно заболею, но как показала практика и три недели жизни под открытым небом, мой организм довольно сильный. И даже не знаю иммунитет ли у меня выше чем у людей, магия ли бережет или вообще здесь нет подобных вирусов, как на Земле. Но даже когда не угрожает болезнь, все равно дико мерзну на холоде.

Настроение премерзкое и этот холод кажется заслуженным, словно наказываю сама себя. А еще не хочу никого видеть. В глаза смотреть людям. Видеть поддерживающие улыбки демонов.

Из-за меня погиб человек. Король Валенсии. Мое слово, безжалостное, как и росчерк его пера, стало приговором. И теперь я нисколько не лучше его.

Стараюсь держать себя в руках и сохранять отстраненное выражение лица. Но вот он момент истины - я изменилась. И судя по всему не в лучшую сторону. Настало время принять правду, которую я тщательно игнорировала - я демон и еще наполовину оборотень. Но никак не человек.

Я думаю иначе, чувствую иначе и что самое плохое, я оказалась очень сильной. Настолько, что оброненное  в эмоциях слово может стоить кому-то жизни. И я не могу гарантировать, что такая ситуация не повторится, а исправлять уже поздно. 

Хорошо быть сильным, но только когда можешь с этим справиться. Вспоминаю холодное спокойствие Рена и его полуулыбку. Их учат с детства управлять этой силой. А я ее еще не знаю, не понимаю природу своей магии и уже вершу великие дела. Так не бывает, неудивительно, что магия пытается взять верх. Я не готова к таким объемам, хотя могу стать проводником для такого объема магии, боюсь с такими темпами от моей воли и души не останется ничего. И я еще противостояла даэрам, а сама не лучше ничем, если не сказать, что еще большее зло.

Меланхолия никак не отпускала меня, я мерзла на кладбище за часовней, спрятавшись ото всех. Наверное здесь, среди спокойных могил некроманту было легче.  С мертвыми проще, они не предадут и дело только в силе, которой можно управлять.

Что повергло меня в меланхолию? Можно сколько угодно делать вид, что ты не отчаиваешься никогда, но наступает момент, после которого ничего нельзя исправить. Этим моментом стало объявление о смерти короля Валенсии Аллара Халдоне, прервавшее зачет по боевой магии.

По плану стояли обычные занятия и помня о приказе Хейдена я явилась на них вовремя. Собственно, никто про зачет не предупреждал - магистр Даллас объявил о нем внезапно.

В дополнение ко мне прилетел магический вестник с распоряжением ректора явиться на зачет, такой же свиток-вестник лежал на столе магистра.

Свой вестник о допуске я положила ему на стол и меня Аран Даллас предпочел проигнорировать. Не получив ни оклика, ни разрешения, я села рядом с демонами.

Ноу хау магистра превзошло все ожидания. Он вызывал адепта к столу, задавал три вопроса по теории и стратегиям, и если это адепт боевого факультета, еще три практических задания. Адептам других факультетов он ставил зачет без практических заданий. При этом зачет по практике еще будет проходить отдельно. Мою очередь магистр Даллас "случайно" пропустил, но я и не лезла на рожон.

Магистр еще не опросил и третьей части объединенной группы, когда вошли гости - Арлен Варг, другие преподаватели и Хейден.

- Адепты. Мы вынуждены прервать учебный процесс. В связи со смертью короля Валенсии Аллара Халдоне по стране объявлен траур на целый месяц. Экзамены переносятся на две недели, а каникулы естественно будут сокращены.

Он что-то еще говорил, но мой взгляд остановился на не дрогнувшем лице Хейдена. Это я виновата. Но он молчал, как будут молчать и дознаватели, с которых я взяла клятву.

 Адептов отпустили по домам, многие даэры должны присутствовать на похоронах короля Валенсии, а я вышла со всеми вместе и ушла сюда, молча и понимая, что содеянное не вернуть.

Ко мне пришли фамильяры. Фердинанд улегся перед скамейкой и положил голову на лапы. Ева тихонько перебирала лапками на плече.

На небо среди рваных облаков выбралась луна, не наша, полная, большая и красная, в ее свете тени от деревьев и могил стали длиннее. Я сидела в темноте и вдруг поняла, что опоздала на ужин, и только вздохнула - возможно и общежитие уже закрыто, а значит никуда спешить и не надо. Я не готова общаться с людьми.