С наступлением ночи Стасик выскользнул из своей комнаты и беззвучной тенью побрел по коридорам крепости. Миновал комнату Гамала, и услышал льющийся оттуда храп. Старик не страдал бессонницей. Скорее всего, он принимал какие-то снадобья, благодаря которым дрых до утра, как убитый.

Убедившись, что Гамал крепко спит, Стасик направился в подземелье. Света уже поджидала его, и едва он подошел к двери, радостно вскрикнула:

— Наконец-то! Я думала, ты сегодня не придешь.

— Вот еще, — смутился Стасик. — С чего бы мне не приходить?

Какое-то время они болтали ни о чем. Затем Стасик, собравшись с духом, решил коснуться опасной темы.

— Послушай, — сказал он, — я вот о чем хотел с тобой поговорить. Сразу предупреждаю, тебе этот разговор может не понравиться, но ты уж постарайся быть сильной.

— Хорошо, — пообещала Света. — Постараюсь.

— Речь пойдет о том, где ты сейчас находишься….

Света перебила его с какой-то суетливой поспешностью.

— Лучше расскажи мне еще о своем родном мире, — предложила она, торопясь сменить неприятную тему.

— Нет, мы поговорим о твоем положении, — с нажимом произнес Стасик. — Это необходимо. Я знаю, что определенные темы тебе неприятны. Но ты должна понять — это не твои эмоции. Это внешнее воздействие. Заклинания….

— Хватит! — вдруг рявкнула Света, и было в этом крике столько неприкрытой, леденящей кровь, злобы, что Стасик отшатнулся.

— Хватит, — повторила она тише и спокойнее.

Голос ее прозвучал грустно, в нем послышались нотки горечи.

— Я все знаю, — сказала она. — Всегда знала. Но заставила себя забыть.

— Так тебе известно, что ты узница, запертая в подземелье? — изумился Стасик.

— Я догадывалась об этом. Точных сведений у меня не было, но я все понимала.

— Но почему бы тебе, в таком случае, не попытаться вырваться на свободу? — с жаром предложил Стасик. — Попробуй. Вдруг у тебя получится.

— Все не так просто, — печально произнесла Света. — Я не вижу выхода. Его просто нет.

— Ты ошибаешься, — возразил Стасик. — Вот же она — дверь. Мы разговариваем через нее. Все, что нужно, это ее сломать.

— Ты, может быть, и видишь дверь, а я не вижу. Я знаю, что она где-то есть, но не могу ее найти. Я долго искала, но у меня ничего не вышло.

Стасик вздрогнул, осознав, что это тоже результат воздействия сдерживающей магии. И какие же нелюди воздвигли этот барьер! Разве можно было обрекать живое существо на вечное страдание в неволе?

— Если бы я увидела хоть какой-то ориентир, — с чувством произнесла Света. — Хотя бы крошечную точку во мраке. Но здесь ничего нет.

— А ты все равно попробуй! — с жаром предложил Стасик. — Прямо сейчас.

— Думаешь, это так легко? — спросила его Света. — Когда я пытаюсь сделать это, мне становится больно. И чем больше усилий прилагаю, тем сильнее боль.

Но Стасик не унимался. Им овладела какая-то детская уверенность в том, что все получится именно сейчас. И совершенно неважно, что все прошлые попытки кончились неудачами.

— Попытайся! — взмолился он. — Пожалуйста.

— Ну, хорошо, — нехотя сдалась Света. — Попробую. Но я не знаю, на что ты рассчитываешь.

Стасик тоже этого не знал, он просто верил в чудо. Хотя при его-то жизненном опыте это было чрезвычайно наивно.

Света замолчала. Стасик тоже притих и стал ждать. На всякий случай он даже отошел от двери, опасаясь того, что та может рухнуть наружу под ударом его подруги.

Утекали секунды, но ничего не происходило. Стасик уже хотел окликнуть Свету, но тут почувствовал, что воздух сделался каким-то непривычно плотным. Он с трудом шел в легкие, и давил на плечи с такой силой, что Стасику захотелось присесть.

Затем возник звук — монотонный глухой гул, который стремительно набирал силу. С потолка посыпалась каменная крошка. Светящийся шар вдруг ярко вспыхнул, и лопнул с оглушительным грохотом. Стасик оказался в полной темноте. Но в ней он пробыл недолго. С ужасом Стасик увидел разгорающееся впереди свечение. Это была дверь. Металлическая плита наливалась краснотой, будто угодила в горнило домны. Магические символы на ее поверхности то ярко вспыхивали, то затухали, и частота этой пульсации все возрастала.

Стасик ощутил резкий толчок в грудь, затем еще один, который сбил его с ног. Дверь пылала ярко-красным светом, вокруг нее дрожал раскаленный воздух. Казалось, еще немного, и преграда падет, но внезапно все закончилось. Свечение двери медленно потухло, воздух вернул себе прежнюю плотность.

Поднявшись на ноги, Стасик подошел ближе к двери.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, — отозвалась Света, и голос ее прозвучал устало. — Я же говорила, что ничего не выйдет.

— У тебя почти получилось. Нужно было приложить еще немного силы.

— Больше у меня нет, — призналась девушка. — Я сделала все, что могла.

Стасик выругался сквозь зубы. Он готов был броситься на эту чертову дверь с кулаками.

— Ничего страшного, — с фальшиво прозвучавшим оптимизмом произнесла Света. — Даже если мне и не удалось освободиться, жизнь моя сейчас все равно гораздо лучше, чем прежде. Ведь теперь у меня есть ты.

— А у меня ты, — отозвался растроганный до слез Стасик.

Всю свою жизнь он мечтал о большой и чистой любви, но никогда бы не подумал, что его мечта осуществится в такой странной форме.

Весь следующий день Стасик пребывал в траурном настроении. Чертова заколдованная дверь стояла на его пути к счастью, и он понятия не имел, как устранить это препятствие. В его голове рождались самые разные, подчас совершенно безумные идеи на этот счет. Он думал о том, чтобы соорудить таран, или попытаться пробиться в подземелье иным путем, в обход двери. Осознавая, что Гамал знает об этой крепости гораздо больше него, Стасик подступил к старику с расспросами. Нарочно принял беззаботный вид, дабы собеседник не заподозрил неладного, а свое любопытство объяснил в том духе, что вот просто интересно стало, и все. Так, от скуки.

Но Гамал ничем не смог ему помочь. Он хорошо знал устройство крепости, но лишь до тех пор, пока дело не касалось подземелья.

— Внутри я, сам понимаешь, никогда не бывал, — ответил он. — Да и любопытства особого к тому месту не испытывал. Есть ли иной вход в подземелье? Едва ли. А если и есть, он запечатан так же надежно. Иначе и быть не может.

Это Стасик понимал и без него.

Ночь спустя Стасик уговорил Свету предпринять еще одну попытку освобождения. Та нехотя согласилась на повторный эксперимент, но, как и в прошлый раз, он закончился неудачей. Вновь Стасик чувствовал, как из подземелья могучими волнами изливается сила его подружки, как от нее содрогается воздух и колеблются древние стены. Вновь проклятая дверь раскалилась докрасна, но выстояла. Казалось, ничто не способно сокрушить ее. Маги прошлого, воздвигнувшие эту преграду, постарались на совесть.

Злость охватила Стасика. Какая-то дверь, жалкая тупая дверь, мешает ему встречаться с девушкой. А ведь он всю жизнь об этом мечтал. Ну, о девушке, в смысле. Прежде тоже что-то мешало — то собственная робость, то девчонки воротили от него нос. Но теперь-то, теперь-то все, наконец, склеилось. И единственная преграда на его пути к счастью, это металлическая плита, поставленная здесь века назад какими-то давно сгнившими в своих могилах придурками.

Охваченный яростью, Стасик на следующее свидание прихватил с собой меч. Он решил показать двери, кто в этой крепости мужик. Если ее не разрушить магией, как ей понравится грубая физическая сила?

Спустившись по лестнице и войдя в коридор, Стасик сразу же, без предварительных ласк, обнажил клинок. Дверь темной громадой маячила в полумраке. Стасику показалось, что он чувствует на себе ее пристальный и весьма недобрый взгляд. Но он не остановился, и пошел на нее, поигрывая оружием.

— Лучше откройся по-хорошему! — сквозь зубы предупредил он. — Не стой на моем пути к большой и чистой любви!