— Куда это ты? — крикнул ему вслед Трокус.

— Ну, пойду обратно на кухню, — пробормотал Стасик. — Я ведь не гожусь в воины, верно?

— Воин ты, конечно, специфический, это да, — согласился Трокус и черные рыцари вновь заржали. — Но я ведь не говорил, что отказываюсь тебя учить.

Стасик так резко повернулся к Трокусу, что едва не потерял равновесие и не шлепнулся на землю.

— Так вы возьмете меня в ученики? — выпалил он, не веря своим ушам и больше всего боясь, что эти слова окажутся очередной злой шуткой.

— Об этом говорить рано, — остудил его пыл Трокус. — Но я с тобой позанимаюсь. Очень трудно оценить твой потенциал, на это нужно больше времени.

Стасик просиял. Выходит, он все же на что-то способен, раз Трокус согласился учить его. Впрочем, почему бы и нет? Он ведь сам не знает своих возможностей, поскольку никогда не испытывал их в деле. Вдруг пожилой мастер разглядел в нем задатки черного рыцаря? Черными рыцарями ведь тоже не вдруг становятся, этому надо долго и упорно учиться. Стасику, конечно, хотелось бы получить все и сразу — и мастерство мечника и магические способности, и гарем воздыхательниц. Но, похоже, придется добиваться всего этого долгим и упорным трудом.

— А теперь бери меч и возвращайся на арену! — приказал ему Трокус. — Мы еще не закончили на сегодня. Мы только начали.

Стасик очень рассчитывал на то, что его крепко спящие воинские таланты пробудятся стремительно, после первого же занятия. Ждал быстрого прогресса, зримого результата. Но очень скоро понял, что в его случае на чудо рассчитывать нечего.

Ни первое, ни второе, ни даже третье занятие не сделали его лучшим воином, чем он был изначально. А изначально воином он был ровно никаким, способным только выставлять себя на посмешище своими нелепыми попытками достать противника деревянным мечом.

Но он не сдавался. Запретил себе сдаваться. Это прежде была у него такая милая привычка — если что-то не выходило, он бросал дело сразу же, даже не пытаясь напрячься в достижении результата. Иногда бросал заранее, до того, как попробовать. Но теперь он находился не в том положении, чтобы пасовать перед трудностями. Стасик и рад бы был спасовать, видит бог, ему много раз хотелось опустить руки в ходе занятий с Трокусом. Но страх удерживал его от этого шага. Ведь если он провалит свою едва начавшуюся карьеру воина, то неизбежно вернется на кухню к ужаснейшей женщине во всех мирах — Грыже Антрекотовне. А та продолжала лелеять надежду полакомиться его юной плотью. И на третью ночь верховная кухарка вновь пожаловала в общую спальню.

Со времени ее первого визита Стасик спал только под кроватью. Как чуял, что над ним довлеет страшная опасность. И он не ошибся. Спустя три ночи после того, как Грыжа Антрекотовна утащила вместо него одного из слуг, он вновь услышал в проходе между кроватями ее тихие шаги и зловещий шепот. Опять она звала его гуляшом, приглашала к себе на чай с бубликами. Ласковым голоском обещала, что не обидит его.

Забившийся под кровать Стасик был чуть живым от ужаса. Шаги верховной поварихи звучал все ближе. Она шумно втягивала носом воздух, пытаясь по запаху определить местоположение жертвы. И тут она вполне могла рассчитывать на успех, поскольку под воздействием страха Стасик начал ощутимо попахивать.

— Гуляш? — звучал во мраке зловещий голос Грыжи Антрекотовны. — Пойдем со мной, гуляш. Я отведу тебя в волшебную страну.

Стасик чуть не умер от ужаса. Ему было известно, что волшебной страной верховная кухарка называет свою любимую кастрюлю.

Но и в эту ночь ему улыбнулась удача. Помощник конюха, юный паренек лет четырнадцати, на свою беду проснулся и решил сходить по нужде. И не вернулся обратно. Только и было слышно во тьме, что глухой удар да звук влачимого по полу тела. Грыжа Антрекотовна вновь не осталась без добычи.

Затем в тренировках, которые и так шли без видимого результата, наступили частые перебои. В черный замок начали прибывать обозы. Это случалось и прежде, но не в таком масштабе. Обычно те состояли из пяти-шести больших телег. Их груз — всяческое продовольствие, никто не скрывал и не прятал. А охранялись эти обозы силами трех-четырех ветеранов, способных напугать только малолетнюю шпану.

А вот новые обозы оказались иными во всем. Они были велики — телеги нескончаемой вереницей вползал в ворота замка, их бывало и три и даже четыре дюжины. Груз был упакован так, что нельзя было узнать его содержимое. Все было зашито в плотные мешки, запечатано в бочки, заколочено в ящики. Охраняли обозы многочисленные отряды легкой конницы, притом было видно, что это настоящие воины, а не дембеля на подработке. Груз, доставленный этими обозами, складировался отдельно, причем под него выделялись лучшие помещения, самые прочные и сухие, куда сразу же запускали нескольких матерых котов, дабы те не дали разгуляться крысиному поголовью.

Стасика мало заботили и зачастившие обозы, и их груз. Его печалило лишь то, что он постоянно был занят на разгрузке и перетаскивании, и не мог посещать занятия Трокуса. На разгрузку телег бросали всех, кого можно, и из разговоров других слуг Стасик выяснил, что эти поставки являются чем-то необычным и не сулят ничего хорошего.

— Попомни мои слова, — сказал ему один старожил, когда они вместе дотащили и установили на складе тяжеленный ящик, — неспроста это. Вот что там, в ящиках этих?

Стасик пожал плечами. Он не знал ответа. И не хотел знать. Охранники обоза предупредили всех грузчиков, что если те попытаются вскрыть упаковку, то поплатятся за это жизнями.

— Какие-то припасы, — сказал коллега. — Еда, должно быть. Что же еще? А зачем концентрировать еду на границе?

— Зачем? — спросил Стасик, который плохо разбирался в тонкостях международной политики.

— А вот сам и подумай! — предложил собеседник, так ничего и не объяснив.

Впрочем, в неведении Стасик пробыл недолго. Вскоре случилось происшествие, пролившее свет на загадку таинственных обозов.

Произошло это ночью. Спал Стасик плохо, часто пробуждаясь и прислушиваясь к царящей в замке тишине. Ему постоянно мерещились зловещие шаги верховной кухарки, чудилось, что эта кошмарная женщина идет по его мясо. Но в этот раз все было тихо. И очень кстати, поскольку Стасику приспичило посетить уборную. Не хотел он испытывать судьбу и выползать из-под кровати, крепился, сколько мог, но в итоге стало ясно, что до утра он или лопнет или даст течь. Преодолев ужас перед Грыжей Антрекотовной, Стасик выполз из-под кровати и на цыпочках вышел из общей спальни.

Поскольку такую роскошь, как канализация, в этом мире могли себе позволить только знатные господа и дамы, Стасик, ярчайший представитель черни, вынужден был пользоваться услугами уличного нужника, расположенного возле крепостной стены. Преодолев темный двор, Стасик сделал все свои дела и побрел обратно, ежась от холодного ночного воздуха. Он успел войти в замок и начал петлять узкими мрачными коридорами, пытаясь отыскать дорогу в свои покои, когда вдруг услышал поблизости чьи-то голоса. Стасик застыл на месте, боясь дыхнуть и постыдно помышляя о бегстве. На секунду ему почудилось, что впереди его поджидает сама верховная кухарка с разделочной доской. Но, прислушавшись к голосам, он понял, что обознался. Оба собеседника были мужского пола. Причем одного из них Стасик довольно быстро опознал, по каковому поводу очень сильно удивился. Ведь это был ни кто иной, как сам лорд Мортус — хозяин черного замка. Второго говоруна Стасик опознать не сумел — голос был решительно незнакомый и очень неприятный. Слышались в нем какие-то шипящие, змеиные интонации, будто говоривший тип наполовину принадлежал к роду рептилий.

Стасик прижался к стене, больше всего боясь того, что собеседники направятся в его сторону и обнаружат невольного свидетеля своего разговора. Трудно будет объяснить им, что он не замышлял ничего худого и подслушал беседу чисто случайно. Да и лорд Мортус не из тех людей, что вникают в нюансы. Этот сначала отрубит голову, а уже потом, возможно, будет разбираться, что к чему.