Демон наступал на него, и Ильнур понял, что это конец. Сейчас черная, пышущая жаром, рука вцепится ему в глотку, и сдавит ее с такой силой, что оторвет голову. Но когда монстр уже почти добрался до него, откуда-то сверху на Ильнура хлынул поток ослепительно-яркого света. Он вскрикнул, и тут же понял, что лежит на траве. Рядом с ним копошились уцелевшие паладины и черные рыцари. Подняв голову, Ильнур увидел Луару, стоящую с вскинутым вверх посохом. Вдруг волшебница пошатнулась, выронила посох и без чувств упала на землю рядом с Колькой.

Поднявшись на ноги, Ильнур осмотрелся. Верховная волшебница, истратив на это последние остатки сил, перенесла всех уцелевших из крепости в какое-то безопасное место. Похоже, сейчас они находились на границе с нейтральной полосой. Ильнур заметил в траве болезненно стонущего Мортуса, и единственную уцелевшую черную ведьму, которая, впрочем, была больше чем одной ногой в могиле.

Радость по поводу внезапного спасения быстро сменилась тревогой. На ногах находились только он сам, еще один паладин и два черных рыцаря. А вокруг них раскинулись тела их раненых и умирающих товарищей.

Осмотревшись, Ильнур не увидел в ночи ни одного огонька. Тогда он запустил руку в поясную сумку, и вытащил из нее прибереженный на экстренный случай флакончик лечебного зелья. Затем направился к Лауре и силой влил снадобье в рот бесчувственной волшебнице. Та закашлялась, но проглотила снадобье. Почти сразу же после этого ее глаза распахнулись.

— Коля? — выпалила та, едва придя в себя.

— Да здесь он, здесь, — проворчал Ильнур. — Куда ты нас забросила? Нам нужно в Форинг. Много раненых. Они все вскоре умрут, если им не оказать помощь. Тебе хватит сил на еще одно перемещение?

Он помог Лауре подняться на ноги. Та посмотрела на Кольку, который лежал подле нее без сознания, но дышал ровно, и не выглядел умирающим.

— Что с ним случилось? — спросил Ильнур. — Кто это сделал?

— Какое-то существо, — процедила сквозь зубы Лаура. — Какая-то тварь. Не знаю, что это было. Вряд ли человек.

— Еще один монстр? — выдохнул верховный паладин. — Как будто мало нам огненного демона. Лаура, скорее перенеси нас в Форинг.

— Всех? — спросила та, многозначительно покосившись на Мортуса, который лежал в траве и громко стонал от боли.

— Всех! — твердо ответил ей Ильнур. — К добру ли, к худу, но боюсь, что пока мы не разберемся с этой новой напастью, нам временно придется забыть о старой вражде.

Лаура тяжело вздохнула.

— Хорошо, — согласилась она, поднимая с земли свой посох. — Отправляемся в Форинг.

Ильнур еще раз оглядел раненых, и проворчал:

— Так, а где Андис? Я не помню, чтобы он сражался с огненным демоном.

— Забудь о нем, — устало отмахнулась Лаура. — Если его здесь нет, значит, он мертв. Я забрала всех живых, кто оставался во дворе крепости.

— Еще за этого болвана отвечать, — проворчал верховный паладин. — Ладно, двигаем в Форинг. Что бы там ни случилось с этим столичным индюком, у нас сейчас есть куда более важные проблемы.

Уже во второй раз за недолгое время Стасик оказался в черной беззвучной пустоте. Но теперь не было никакой двери, приглашающей пройти сквозь нее. Он просто беспомощно барахтался в космическом вакууме небытия, пока неведомая сила вдруг не подхватила его и не повлекла куда-то вверх. Он не сопротивлялся ей, воспринимая все происходящее с несвойственным себе хладнокровием.

Затем он расслышал голоса. Те показались ему смутно знакомыми. Звучали они глухо, и словно бы доносились издалека.

— Человек Стас кажется мертвым, — заметил один из них. Голос, как тут же припомнил Стасик, принадлежал Грыбану.

— Ты только при ней такого не ляпни, — посоветовал другой голос. Его Стасик тоже признал. Ворчливый старческий голос Гамала.

— Кстати, а где она? — спросил третий голос, принадлежащий второму гоблину, Зархаду.

— Отправил ее за травами, — ответил Гамал.

— Думаешь, она разбирается в травах? — усомнился Зархад. — Как по мне, она вообще ничего не знает об этом мире. Странная она, эта Света. Я ей репу предложил, а она испугалась. Что страшного в репе? Вполне сносная кормежка, за неимением мясного ассортимента.

— Посидел бы ты тысячу лет взаперти, тоже бы обзавелся странностями, — заметил Гамал. — Нет, в травах она не разбирается. Просто хотел услать ее куда-нибудь, чтобы не путалась под ногами. И потом, она меня немного… хм… нервирует. Неуютно находиться рядом с существом, способным убить тебя одним плевком.

— Я тоже ее слегка побаиваюсь, — не стал скрывать Грыбан. — Что она такое? Демон?

— Кто бы знал? — отозвался алхимик. — Мне ее природа не ясна. К счастью, это не наша забота. Вот очнется Стасик, пускай он с ней и возится.

— У них вроде как отношения любовного характера, — напомнил Зархад. — Верно молвят — любовь зла. Она словно оживший ночной кошмар. Да и человек Стас, между нами, далеко не красавец. Все эти бинты… Что он прячет под ними?

— Лучше тебе не знать, — усмехнулся Гамал. — Стасик купался в неположенном месте… Так, мне показалось, или он пошевелился?

Гамалу не показалось. Стасик пришел в себя настолько, что сумел осторожно подвигать пальцами руки.

— Ты меня слышишь? — склонившись над ним, спросил Гамал.

— Да, — негромко отозвался Стасик.

— Ну, вот, живой он! — торжественно провозгласил алхимик. — Я же вам говорил — мои снадобья мертвого поднимут. Хотя, стоит признать, досталось ему прилично. Потерять столько крови и выжить, это надо уметь.

Стасик осторожно приоткрыл глаза. Над собой он обнаружил Гамала, из-за спины которого выглядывали гоблины.

— Я жив? — тихо спросил Стасик, который до сих пор не был уверен в этом.

— Довольно глупый вопрос, — заметил Гамал. — Будь ты мертв, то не валялся бы здесь, а уже гнил в могиле.

Стасик осмотрелся, осторожно ворочая головой. Он лежал в лаборатории Гамала, прямо на деревянном столе, прежде заставленном емкостями с различными реактивами. В лаборатории царил разгром. Все полки были пусты, некоторые вообще опрокинулись на пол. Дверь отсутствовала, вместо нее зиял голый проем, выводящий в темный коридор. Сквозь окно в помещение вливался дневной свет.

Стасик попытался восстановить в памяти события прошлой (и прошлой ли?) ночи. Те разрозненные фрагменты, которые чудом сохранились в его мозге, напоминали страшный сон, как своим неправдоподобием, так и кошмарностью. Герои добра, воины зла, ненавистный Колька — все смешалось в леденящий кровь винегрет. А еще Стасику казалось, что он видел в крепости Грыжу Антрекотовну. Скорее всего, ему это просто почудилось. Зачем бы еще и ужасающая кухарка явилась сюда, оставив свое рабочее место?

Он очень смутно помнил, чем закончилось его столкновение с Колькой. Кажется, он все-таки умудрился достать школьного обидчика обломком меча. Это воспоминание оказалось столь приятным, что Стасик невольно улыбнулся.

Однако он решительно не помнил того, как и почему уцелел. Там ведь была Лаура, верховная волшебница Форинга, и она определенно собиралась его убить. Тем не менее, он все еще был жив. И даже если ему каким-то чудом удалось найти в себе силы и, главное, храбрость противостоять Кольке, то отразить боевое заклинание он не сумел бы при всем на то желании.

— Что случилось? — прохрипел Стасик. — Мы сейчас в крепости?

— Где же еще? — пожал плечами Гамал.

— А те, другие?

— Не волнуйся, те, другие, давно разбежались по домам. Точнее, разбежались те, кто еще мог ходить. Остальные до сих пор загромождают наш двор своими тушами.

Стасик удивленно моргнул. Разбежались? Уцелевшие? Но какая сила могла обратить в бегство отважных воинов и искусных магов? Уж явно не он сам, и едва ли старый алхимик с двумя гоблинами.

— Почему они ушли? — спросил Стасик. — Почему не убили нас?

— А ты не помнишь? — удивился Гамал.

Стасик отрицательно покачал головой. Последним, что сохранила его память, были визжащий от боли Колька и Лаура, повисшая в небе и готовящаяся разнести его на молекулы каким-то жутким заклинанием. Затем случился провал. Стасик сообразил, что он просто потерял сознание. И, как теперь выяснилось, проспал все самое интересное.