Стасик тупо посмотрел на убитого злодея с торчащей из спины стрелой, затем на несчастного крестьянина с размозженной головой, после чего его обильно вырвало на брусчатку. Потрясенный пришелец все никак не мог понять, что же это происходит вокруг него. Весь этот кромешный ужас совсем не напоминал битву. А уж Стасик-то знал, как должна выглядеть настоящая, правильная битва. Он ведь принимал участие во многих эпических сражениях. И ни в одном из них даже близко не было такого лютого ада. В правильном сражении противоборствующие силы стояли друг напротив друга, и занимались взаимным нанесением урона. Входящий урон выглядел как столбики возносящихся к небу красных цифр. Лекари исцеляли раненых, убитые не валялись под ногами соратников, смущая оных своим ужасным видом, а растворялись в воздухе и переносились к ближайшей точке воскрешения. Ну, то есть, вот так вот, культурно и чистенько, и должна была происходить правильная битва. Без всяких тебе размозженных черепов и крови, рекою льющейся по городским улицам.

Стасик поднял взгляд и увидел Ильнура с другими воинами, которые вступили в бой с прорвавшимися в город вражескими силами. Верховный паладин был хорош. Его ярко сияющий меч не совершал ни одного холостого движения — каждый удар отнимал чью-то жизнь. Солдаты в черных шлемах грудами сыпались к его ногам. Не отставали от командира и прочие защитники Форинга. Герои действовали слажено и умело. На их фоне выделялся Колька, который рубился плечом к плечу с Ильнуром, и рубился успешно. Мастерством и физической подготовкой он, разумеется, уступал верховному паладину, но дрался искусно и хладнокровно. Пока Стасик наблюдал за ним, Колька успел уложить пятерых. Остальные герои работали не менее продуктивно.

Видя, как тают силы вторжения, Стасику стало ясно, что внезапное нападение отбито. Прорвавшиеся в город злодеи ничего не могли противопоставить Ильнуру и его отряду, и пачками умирали под ударами мечей. Тех же, кто пытался прийти к ним на помощь через пролом в стене, оперативно отстреливали маги. Весь каменный склон покрылся телами убитых, и только черный всадник, совершенно невредимый, продолжал возвышаться на нем. Стасика удивило, почему этот тип, который, вероятно, и являлся начальником атаковавших город злодеев, до сих пор не сделал ноги. Ведь было очевидно, что его затея провалилась, и как только Ильнур с компанией разделается со всеми прорвавшимися в город врагами, он примется за него. Разве что черный всадник был уверен в своей силе и не боялся отряда паладинов. Но кем, в таком случае, он может быть? Неужели этим черным всадником являлся сам император Дакрос Безжалостный?

Но Стасик тут же отмел эту нелепую версию. Будь это император, он бы привел с собой неисчислимую армию, а не ту жалкую кучку солдат, которую уже практически успели перемолоть защитники города.

Сражение подходило к концу. Последние злодеи погибали под ударами паладинов, а новые не спешили лезть через пролом в стене. Возможно, потому что поняли всю бесперспективность подобных поползновений, а возможно, что вражеский контингент попросту закончился. Оставался только черный всадник. Но возможно ли, чтобы он в одиночку сумел выстоять против коллективной мощи паладинов и магов Форинга? Если бы на стороне империи имелись такие могучие герои, Ангдэзия уже давно проиграла бы эту войну.

Вот последний из прорвавшихся злодеев пал под клинком Ильнура. Верховный паладин выпрямился, поднял свой меч, и направил его на черного всадника:

— Спускайся сюда и прими свою гибель, Мортус! — потребовал Ильнур.

Мортус? Стасик впервые слышал это имя. Но раз Ильнур знал этого типа, черный всадник определенно являлся какой-то важной имперской шишкой.

— Много чести, Ильнур! — прокричал в ответ черный всадник, и в его голосе Стасик расслышал веселые нотки. Это показалось ему странным. Потому как, на первый взгляд, причин для веселья у Мортуса было немного. Как-никак, а битву-то он проиграл.

— Все кончено, Мортус! — сказал верховный паладин. — И ты напрасно думаешь, что сумеешь унести ноги.

— О, нет, нет, нет, — раскатисто засмеялся черный всадник. — Ты ошибаешься. Все только начинается!

Он вскинул свой меч, и за его спиной появились закованные в черные латы всадники. Их было много — десятка два, пожалуй. А вместе с ними появились те, в ком Стасик безошибочно опознал магов. Похоже, именно они защищали Мортуса от летевших в него заклинаний. А уже за ними огромной, ощетинившейся копьями, толпой лезла пехота.

— Ну, что теперь скажешь? — хохотнув, спросил Мортус. — Сдавайся, Ильнур. Сдавайся, и я пощажу горожан. Почти всех.

— Я не так глуп, чтобы верить слову злодея! — бросил ему верховный паладин. — Особенно такого лживого, как ты.

Мортус привстал на стременах, и указал мечом на Ильнура.

— Принесите мне его голову! — загремел он страшным голосом. — И головы всех героев Форинга. Жителей — в расход!

Черные всадники сорвались с места и лавиной ринулись вниз по завалу. В них полетели заклинания, но все они бессильно разбились о поставленные черными магами щиты. Да и чары воинов добра потеряли свою прежнюю силу и интенсивность. Стасик понял, что Лаура и другие волшебники попросту выдохлись. Да и Ильнур со своей командой, вероятно, устали, рубя врагов на площади. Похоже, именно в этом и состоял изначальный план Мортуса. Он послал вперед тех своих подчиненных, которых не слишком ценил, а все козыри расчетливо поберег в тылу. В итоге защитники Форинга растратили все свои силы на истребление пешек. И только после этого в ход пошли серьезные фигуры.

Черные рыцари верхом на черных лошадях пронеслись сквозь толпу бестолково мечущихся горожан, оставив за собой море крови и кучи мелко порубленной человечины. Ильнур повел в бой свою бригаду, но силы оказались неравны. Черные рыцари ничем не уступали паладинам в бою, к тому же, сражаясь верхом, они имели ощутимое преимущество. Вот, получив мечом по голове, рухнул на брусчатку один из паладинов. Следом за ним одновременно полегли два воина. Ильнур крутился, как волчок, отражая сыплющиеся на него удары. На Кольку насели два черных рыцаря, и он едва успевал отбиваться от них.

У магов на сцене тоже начались проблемы. Имперские колдуны обрушили на них целый шквал заклинаний. Волшебники из последних сил держали щит, сохраняющий в целости их и сцену. Но вот все вокруг, в том числе и парочка расположенных поблизости зданий, превратилось в оплавленные руины. Воздух содрогался от мощи пронзающих его чар. Мортус сатанински хохотал, продолжая наблюдать за битвой с безопасного расстояния. Немногих уцелевших горожан добивала вторая волна пехоты, ворвавшаяся в город вслед за черными рыцарями и колдунами.

Стасик до сих пор был жив, но чувствовал, что это ненадолго. От того кошмара, что творился вокруг него, он полностью утратил связь с реальностью. Даже забыл, что нужно хотя бы попытаться спрятаться. Вместо чего валялся на брусчатке, как коврик, и взирал на битву полными ужаса глазами. А смерть, тем временем, подбиралась к нему все ближе. Имперские пехотинцы методично истребляли все живое, не глядя на пол, возраст и прочие малозначимые детали. Кровь лилась рекой по улицам Форинга. Факелы, брошенные в окна домов, спровоцировали несколько пожаров. Над городом поднялись столбы черного дыма. Отовсюду слышался звон оружия, крики жертв и радостный хохот убийц, да еще, сотрясая воздух, проносились заклинания и с оглушительным грохотом разбивались о магический щит.

Вот под ударом черного рыцаря пал еще один паладин. На ногах остались только Ильнур и Колька. Оба были с головы до ног в крови, их доспехи утратили первозданную форму, превратившись в изрубленный и мятый металлолом.

А Стасик валялся на брусчатке, и гадал о том, сколь болезненной будет его неминуемая смерть. Размозжат ли ему голову, как несчастному крестьянину, что пал на его глазах, или поступят более изощренно и жестоко — возьмут живым и подвергнут мучениям? Злодеи это могут, на то они и злодеи.

И стоило попадать в правильный мир меча и магии только ради того, чтобы отработать пару месяцев свинопасом, а затем погибнуть ни за что в чужой битве?