Было в этом преподавателе что-то пугающее и одновременно притягательное. Впервые он появился в сентябре, когда пожилой профессор Алмер, посвятивший самому важному предмету на нашем курсе больше десяти лет, неожиданно свалился с сердечным приступом прямо во время лекции. Начальство грустно повздыхало, поохало, но дружно решило отправить его на заслуженный отдых. А, прощаясь с нами, Алмер не то чтобы огорчен был, — радовался в открытую! В коридоре он громко хвастался, что впервые за долгие годы поедет всей семье отдыхать. Обязательно туда, где не будет нерадивых студентов. Возмутительно! Студенты, расслабившись, начали шептаться, что боевую магию у нас преподавать и вовсе временно не будут, но вот в дверях общей Академии весьма эффектно (потому что меня при этом чуть дверью не пришиб) возник он — высокий, стройный, смуглый, с черными волосами, достигающими плеч, и пронзительными карими глазами. На вид около тридцати. Одет не по форме. На скуле, если приглядываться, еле заметный шрам, а возле пояса висели сразу два коротких меча. Странная красота — резкая, яркая, но стоило тонким губам изогнуться в искренней улыбке (что происходило довольно редко, скажу я вам), как юные студентки-травницы, у которых он тоже преподавал, почти падали в обморок от счастья. Пожалуй, я была редким исключением. И не только потому, что та самая дверь запомнилась. Во-первых, все-таки по статусу положено — боевик как-никак, единственная человеческая девушка на потоке, обладающая хорошим даром. Во-вторых, не нравился он мне. Категорически. Обладал мерзопакостным и крайне переменчивым характером, от которого зависели наши пары. Если входит в благом расположении, подмигивает девушкам, галантно открывает перед ними двери и спокойно общается с парнями на перерывах, значит, жди увлекательную практику. Неважно, что уходим мы с таких пар едва живыми и с дрожащими коленками, потому что материал предоставляется самый что ни на есть настоящий — ожившие зомби, сумеречные кошки с острыми как бритвы когтями, злые садовые гномики и даже маленькие милые дракончики, норовящие подпалить мою рыжую шевелюру. По опыту знаю: пока дают — получай, а то потом будет куда сложнее: при встречи с теми же кошками в темном переулке и не сумеешь вспомнить их слабые места. Но если профессор переступает порог кабинета и хмурится — беда. Глаза колючие, голос презрительный, высокий, а на наши бедные головы так и льется поток неуместной иронии и сарказма. И обязательно лекция, где не столько дают хитрые формулы плетения защиты, сколько красочно вещают о кровавых войнах между русалками, лесными жителями или драконами. Причем профессора иногда реально заносило, и он с той же мерзопакостной трагичной улыбкой рассказывал о печальной любви между сиреной и обычным домовиком. Печальной, потому что заканчивалось все всегда чьей-нибудь трагической смертью. С мерзкими подробностями вроде отрезания чешуек морской жительницы или ушей домовика. В общем на его парах никому скучать не приходилось. А уж на зачетах… Брр.

Сегодня как раз таки один должен был состояться. Сессия, чтоб ее. Время, когда преподаватели буквально отрываются и мстят своим подопечным. Уже четыре года учусь, а так и не научилась справляться со стрессом. Перед каждым экзаменом или зачетом одно и то же — бессонная ночь, колотящееся сердце, тошнота. Дверь открывать не хотела, но и упасть в грязь перед будущими коллегами гордость не позволяла, а потому— вдох-выдох…

— Смелее, Карен, смелее, — будто почувствовав мою неуверенность, издевательски протянул профессор Иладар, едва смерив меня темным взглядом. Интересно, а мантию он напялил в связи с зачетом? Обычно не церемонится и приходит в рабочей форме. — Для вас задание особое — плетение шаровой молнии и очистка.

Я замерла, не смея дышать. Стон удалось подавить.

Каждый преподаватель сам решает, как будет принимать экзамен или зачет. Кто-то заранее раздает билеты или просит заполнить какой-нибудь тест, а кто-то, как, например, Иладар, является на редкость непредсказуемым. И принимал он каждого индивидуально. Вот Тьма! Мужик прекрасно знает, что с огнем и электричеством у меня не очень, за что издевается? Может, сразу начать с очистки? Хотя что очищать-то, если из пальцев даже слабый ток выливается изредка.

— Долго ждать?! — профессор выгнул черную бровь красивой дугой и вновь уставился в чистый лист ведомостей, украдкой зевая в кулак.

Вот вредный все-таки, поставил бы четверку и пошел себе отсыпаться…

— Может, лучше наводнение покажу? — я решила попробовать, зажмурившись, чтобы не видеть презрительное выражение лица.

Темой были опасные природные явления, так почему нет?

— Видели мы ваше наводнение, — едва заметно вздрогнул преподаватель, наверное вспоминая прошлый урок, где я, немного увлекшись, от души окатила всех ледяной водой. — А сейчас молнию, пожалуйста.

Поджав губы, я медленно возвела руки в нужном знаке, мысленно пропела заклинание, и… Слабые искорки соскользнули с тонких пальцев, чтобы красиво упасть на пустую парту, не причинив ей никакого вреда.

— Сконцентрируйтесь! — рявкнул Иладар. — Разозлитесь, в конце концов.

На него, что ли? И так зла как демон! Бросила на профессора хмурый взгляд. Сидит, красивый такой, высокомерный, наслаждается своей силой и моей слабостью. И ладно бы это был единичный случай, а то ведь постоянно. Еще ни разу не удавалось мне зачет сдать с первого раза, а на экзамене получила четверку, хотя зубрила теорию и отлично владела боевым щитом. С профессором Алмером такого никогда не было. Старик, сразу почуяв мой потенциал, даже автоматом пятерки ставил. Эх… Я яростно сдула рыжий локон, загородивший взгляд, и вновь сплела пальцы, мысленно посылая мужчине всю свою ярость и негодование.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Молния получилась. Да еще какая.

— Ой, — испуганно пискнула я, лицезрея содеянное. Огромный, с парту, огненный шар вырвался из пальцев и нерешительно замер, ожидая дальнейшей команды. Будь я посмелее, взмахнула бы кистью и сжала кулак. Шар повторил бы маневр и исчез. Но в реальности все оказалось намного сложнее. Бессонная ночь, много-много кофе и страх перед профессором свое дело сделали: руки дрогнули, и я потеряла связь со своей же молнией. Ошибка фатальная. Как для самого мага, так и для окружающих. Теперь она стала неуправляемой, а учитывая ее габариты… Не знаю, кто из нас нервно сглотнул первым, но на какой-то миг я почувствовала с Иладаром редкостное единодушие.

Мы переглянулись, замерли. Молния, повисев немного в воздухе, уверенно вильнула в мою сторону. Я оцепенела.

— Щит! — спокойно и уверенно приказал Иладар, вскакивая с места, но какой там… Я ведь сначала девушка, только потом маг-недоучка. Причем девушка эмоциональная, импульсивная и боящаяся огня. Единственным правильным решением мне показался бег. И визг. А потом кто-то больно сшиб меня на пол и придавил тяжелым телом. С минуту я так и лежала, не смея пошевелиться, но быстро надоело. Решилась приоткрыть один глаз.

— Вставайте, — устало выдохнул профессор, заметивший мои манипуляции. Сидит себе на мне и явно сердится. Волосы растрепались, мантия обуглилась, возле ног огромное черное пятно.

— Ой, — снова произнесла я, поджимая под себя едва уцелевшие конечности.

— Согласен, — криво усмехнулся мужчина, легко поднимаясь с пола. Руку демонстративно не подал. — Пересдача, Карен. Пересдача.