Мой телефон падает на стол, я вскакиваю, хватаю его обратно и звоню Лэндону. Он берет трубку после двух звонков.

— Разве это не изысканно? — его голос вечно спокойный, немного садистский, в нем нет ни капли эмоций.

— Что ты наделал? — шепчу я дрожащим голосом.

— Я? Я не сделал ничего, кроме того, что, возможно, продал Змеям внутреннюю информацию о комплексе Язычников и предложил им запустить фейерверк. Не думал, что они послушают, но они злобные твари, а их тип любит внезапные нападения. Если они сожрут друг друга, угадай, кто окажется сверху?

Я покачнулась, как от информации, которую он мне сообщил, так и от его апатичной манеры речи. Я хватаюсь за край стола для равновесия, звуча гораздо спокойнее, чем я себя чувствую.

— Когда ты попросил меня получить информацию о расположении особняка Язычниковов, ты сказал, что это фишка для переговоров и защитный барьер на случай, если они нападут на тебя первыми. Я не хотела, чтобы пострадали ты, Брэн, Реми, Крей или Илай, поэтому и согласилась на этот план. Ты ничего не говорил о продаже этих сведений Змеям.

— О? Я, должно быть, забыл.

— Как ты мог это сделать? — спрашиваю я недоверчиво. — Кто-то может пострадать!

— Жертвы должны быть принесены ради общего блага.

Мои губы открываются, и я вешаю трубку. Его не переубедить. Я всегда знала, что Лэндон не в себе, но до сих пор не понимала, что это маниакальный, самовлюбленный тип псих.

Он готов жертвовать людьми ради своего блага и использует меня для этого.

Мои конечности не перестают дрожать, пока я шагаю по комнате, набирая номер Анни.

— Привет, это Анника. Оставьте сообщение, и я перезвоню вам как можно скорее.

Я вешаю трубку и нетвердым пальцем нажимаю на контакт Джереми.

Он тоже сразу попадает на голосовую почту.

Не думая об этом, хватаю ключи и выбегаю из квартиры. По дороге я продолжаю звонить им обоим, но не получаю ответа.

Когда я подъезжаю к воротам особняка Язычников, они оказываются закрытыми.

Несколько студентов КУ задерживаются снаружи, вероятно, услышав о пожаре, но с такого расстояния разглядеть что-либо практически невозможно.

Я выхожу из машины и протискиваюсь сквозь толпу, пока не дохожу до ворот. В воздухе витает запах копоти и дыма, но кроме этого нет никаких следов пожара.

Должно быть, они его потушили. Фух. Это хорошо.

За воротами стоит крепкий охранник с автоматом наперевес и смотрит на меня, как только я подхожу слишком близко.

— Отойдите, — приказывает он с русским акцентом и суровым тоном.

— Я подруга Анники. Не могли бы вы пропустить меня к ней?

— Нет.

— Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Да. А теперь отойдите.

Я делаю вдох. По крайней мере, Анни в порядке.

— Как... как насчет всех остальных? — спрашиваю я, говоря себе, что это только для того, чтобы убедиться, что с Киллианом тоже все в порядке.

Глин не сможет выжить, если что-то случится с ее новым парнем. Вот и все.

Это все.

— Все, кроме Джереми, в порядке.

Мое сердцебиение участилось, и я сжимаю руку в кулак, чтобы она не дрожала.

— Что случилось с Джереми?

— Это не твоя забота. Уходи, пока я тебя не заставил.

Я хватаюсь за металл ворот.

— Скажи мне, что случилось с Джереми.

Если он пострадал из-за моего поступка, если с ним что-то случилось из-за моего безрассудства, я никогда себе этого не прощу.

Охранник идет вперед, вероятно, чтобы выполнить свое обещание, когда мимо меня проносится стройная блондинка. От нее пахнет экзотическими духами, и она выглядит прямо как сошедшая с модного подиума благодаря своему платью с низким вырезом, форме песочных часов и красным губам.

Увидев ее, охранник отказывается от своего плана разделаться со мной и открывает для нее боковые ворота.

— Куда вы, ребята, дели Джереми? — спрашивает она с американским акцентом.

Она тоже здесь из-за Джереми.

Но в отличие от меня, у нее, очевидно, есть доступ, потому что тон охранника меняется на уважительный, когда он говорит:

— Пожалуйста, пройдите внутрь, и вас проводят к месту, где он спит, мисс.

Она останавливается на пороге и бросает на меня взгляд.

— А она?

— Подруга мисс Анники, — отвечает охранник.

Ее взгляд становится неприязненным.

— Этот карлик всегда жалел бездомных животных.

— Если ты хочешь мне что-то сказать, скажи это вслух. — Я говорю спокойно, четко, несмотря на дрожь внутри и раковые мысли в голове.

— Уберите бродячее животное с территории, — приказывает она охраннику, а затем врывается внутрь.

Когда он делает шаг вперед, я отступаю. Но не ухожу.

— Если вы просто дадите мне знать, как дела у Джереми, я уйду.

Он поднимает пистолет, но за его спиной появляется другой мужчина и трогает его за плечо.

Новый человек выглядит не старше студента. У него белокурые волосы, квадратное лицо и спокойное выражение. И он выглядит как-то знакомо.

После того, как он постучал, охранник у входа освобождает ему место.

— Меня зовут Илья, я старший охранник Джереми, — говорит мне блондин, и тут я замечаю, что его одежда вся в саже.

— Привет, — говорю я неловко. — Джереми в порядке?

— Нет. Он вдохнул слишком много дыма и повредил бок во время попытки побега. Сейчас он восстанавливается.

Моя грудь вздрагивает, и я физически дергаюсь назад.

О, Боже.

Что я наделала?

Джереми

— Кто, говоришь, сюда пришел? — я останавливаюсь посреди пробежки, чтобы посмотреть на моего партнера по бегу, Илью.

Николай был с нами, когда мы вышли из дома, но я не удивлюсь, если ему стало скучно и он решил поспать под деревом.

Ему вообще не нужно было идти с нами, но после вчерашнего пожара он вел себя хуже, чем моя мать.

Конечно, я чуть не умер, но ведь не умер. Несмотря на то, что на меня упал шкаф, я отделался несколькими царапинами, раной на животе и ещё несколькими ранами.

Врач сказал, что мне нужно восстановиться, так что пробежка — последнее, что я должен делать, но к черту этот шум.

Мне нужно очистить энергию, которая разрывает меня сильнее, чем раны.

Рана горит, и боль растекается по коже и выплескивается тикающим звуком в моем мозгу.

Я всегда считал себя напористым, эффективным и крайне неуязвимым, но за последние несколько дней моя решимость и самый мозг моего контроля подверглись испытанию.

Поэтому, когда Илья просто передал информацию, я забыл обо всех своих попытках успокоиться.

Мой охранник бежит на месте, пот блестит на его бледной коже, которая кажется тёмной в пасмурном дневном свете.

Илья выпрямляется и невозмутимо вытирает лоб тыльной стороной ладони.

— В разгар хаоса, сразу после того, как вас отвезли в Восточное крыло для восстановления сил, и когда мы тушили пожар, у ворот появилась мисс Найт. Она спросила охранника о мисс Волкове, а затем о вас.

Я сузил глаза, совершенно ненавидя изжогу в груди. Это из-за травмы. Мой врач еще услышит о своей некомпетентности.

И еще, какого хрена Сесилия сейчас играет?

В ту ночь, ночь, когда я вымазал ее кровью весь свой член и трахал ее, как опытную шлюху, а не невинную девственницу, я планировал бросить ее на палубе и уйти.

Мы не состояли в отношениях, и она мне даже не нравилась. Я трахал ее только потому, что нам обоим нравилось притворяться первобытными незнакомцами в темноте.

Ничего больше. Ничего больше. И ничего меньше.

Но дело в том, что я не мог.

Она выглядела такой уязвимой и маленькой, ее бледная кожа служила идеальной приманкой для хищников, которые таились в темноте. Я просто не мог позволить другому хищнику, кроме меня, прикоснуться к ней.

Моя вежливость должна была прекратиться в тот момент, когда я понес ее в дом. Но нет, я пошел дальше.