Тусклый свет пробивался сквозь круглое крошечное окошко у самого потолка, с которого то и дело срывались крупные капли воды. Каменные стены, покрытые плесенью, составляли монолитно соединялись с таким же каменным полом. Позади обнаружилась толстая деревянная дверь без ручек и зазоров. Меня лихорадило и мутило. В груди осторожно поигрывала коготками надвигающаяся беда. Болезнь уже вовсю наступала мне на пятки. Еще немного, и я начну бредить.

— Пациент Ольстен Краузе мертв. Вам начислено шесть штрафных баллов. У вас остался один пациент. Вы израсходовали право на ошибку. Будьте осторожны, от ваших дальнейших действий зависит ваша судьба.

Я лишь покачала головой. Сознание отказывалось принять простую истину — мне конец. Собрав последние силы, я заставила себя подняться на ноги. Нет, до окна слишком высоко. Да и толку? Не пролезть, оно было совсем крохотным.

— Вы попали в тюрьму. Сообщаю о невозможности выполнения дополнительного задания. Вам начислено сорок штрафных баллов.

Каждое новое слово, произносимое системой, отражалось в моем измученном сознании стуком молотка, забивающего гвозди в крышку гроба. Не стоило мне во все это ввязываться. Видимо, я переоценила свои силы, и очень скоро мне придется за это заплатить слишком высокую цену.

Солнце стремительно бежало к горизонту, попутно окрасив пробивающийся в камеру лучик света вначале в розовое, а затем в светло-черничное. Жар усиливался. Из-за не желающей больше выделяться слюны язык превратился в наждачную бумагу, а и без того разбитые губы растрескались и нестерпимо чесались. Сил встать на ноги больше не было.

Я сидела, опершись спиной о стену, и в полубреду считала срывающиеся с потолка капли. Руки начали покрываться синюшными пятнами.

В какой-то момент за дверью послышалась возня. Впервые за прошедшие часы тишины. Предостерегающе закричал стражник, но глухой влажный удар оборвал его крик. Сразу же после этого в замке заскрежетал ключ. Дверь распахнулась, и на пороге возникло два силуэта, едва подсвеченных чадящим факелом.

— До момента гибели виртуального тела осталось тридцать минут.

— Доктор Вебер, скорее! У нас очень мало времени, за вами уже идут! — раздался срывающийся голос Гюнтера. — Вас нужно срочно вывезти из города.

Я хотела было возразить молодому бременцу, но что-то внутри толкнуло меня вперед. Сумев отыскать в себе крохи силы, я с трудом поднялась на ноги и сделала пару шагов вперед, позволив Хенрику перехватить меня за руку. Братья едва не волоком вытащили измученного доктора из подвала. Ноги не желали переставляться, больное колено больше не сгибалось, но, повиснув на плечах братьев, я продолжала стремиться вперед.

Узкий каменный коридор, извивался, словно змея, норовил закружить голову и заставить отказаться от побега. Я наступила на что-то мягкое, не сразу сообразив, что это была человеческая рука. Братья не стали забирать с собой факел, закрепленный у двери моего узилища. Шаг за шагом мы приближались к выходу, проносясь сквозь кромешный мрак каземата. Лишь изредка на поворотах мерцали всполохи далеких факелов, и тогда окружающие предметы начинали обретать свои очертания. Под головой очередного лежащего на земле стражника растеклась темная маслянистая лужица.

— Пришлось приложить его как следует, — словно извиняясь, произнес Хенрик. — Боюсь, я перестарался.

Стоило нам покинуть негостеприимные стены и скрыться в ближайшей подворотне, мимо браво промаршировала делегация из стражников и францисканцев. Монахи несли в руках факелы и цепи. Чуть позади за ними следовала группа гомонящих бременцев, к которым отовсюду стекались тонкие ручейки новых любопытствующих.

— Еще немного, и с костра мы бы вас уже не сняли, — запыхавшись проговорил Гюнтер. — Хвороста монахи не пожалели. Чуть ли не в человеческий рост кучу навалили.

— На площади собралась половина города, рассвет ждут, — добавил утирающий лоб Хенрик. — Давно никого не жгли, народ уже заскучал.

Перспектива, обрисованная братьями, рисовалась в моем воображении в очень темных тонах. С учетом того, что мое виртуальное тело ощущало все, словно живое, сгореть заживо стало бы для меня не самым желанным опытом. Вероятнее всего, у моего живого тела, отдыхающего в капсуле, от болевого шока остановилось бы сердце. Хотя вряд ли до этого бы дошло. Система планировала убить мое виртуальное тело гораздо раньше, чем забрезжит молодой рассвет. Таймер неумолимо стремился к нулю.

— Внимание! В ближнем радиусе объект из списка. До момента гибели виртуального тела осталось девять минут.

От неожиданности я буквально подскочила. Тело, получившее внезапную дозу адреналина, практически перестало чувствовать боль. Красная клякса на карте пульсировала совсем рядом — на соседней улице. Забыв про болезнь и усталость, я ринулась вперед. Не ожидавшие такой прыти от замученного старика, братья не сразу кинулись за мной следом, догнав лишь у самых дверей нужного мне дома. Двери ожидаемо оказались заперты.

— Мне очень нужно в этот дом, — произнесла я, умоляюще глядя на Хенрика.

— Но этот дом не нуждается в помощи, на двери нет тряпки, и потом… — начал было бременец.

Его брат оказался более понятливым. Гюнтер подналег плечом. Хлипкое дерево хрустнуло, и дверь провалилась внутрь. В глубине дома заплакал ребенок. Первый этаж оказался безлюдным, однако стоило мне, вконец запыхавшись, подняться на последнюю ступеньку лестницы, как в мою голову едва не врезался брошенный не слишком меткой рукой глиняный горшок. Крупные осколки разлетелись в разные стороны, один из которых больно чиркнул меня по щеке. Сама метательница притаилась сбоку и была уже готова запустить в меня деревянной кружкой.

— Я врач! Я пришел помочь, — воскликнула я, прикрывая голову рукой.

Успевшая замахнуться девушка на мгновение замешкалась, и этого хватило, чтобы в комнату ворвался Гюнтер. От тут же перехватил ее руку, отчего кружка грохнула об пол и развалилась на две части. Девушка яростно взвизгнула, но ослабев от голода, она не смогла дать достойный отпор молодому бременцу.

— Ваши вещи, — Хенрик протянул мне старых мешок.

Я охнула. Последние события моей виртуальной жизни оказались столь острыми, что я совершенно забыла про инъектор. Что толку от живого пациента, если нет сыворотки?

— Положительная репутация благотворно влияет на отношения с виртуальными персонажами. Чем выше ваша репутация, тем больше у вас шансов получить неожиданную помощь. Не забывайте об этом при выполнении следующих испытаний. До момента гибели виртуального тела осталось две с половиной минуты.

Вот, оказывается, почему братья решили помочь мне. Свою роль сыграла репутация. Не припомню, чтобы кто-то из инструкторов упоминал подобное перед испытанием.

Трясущимися от волнения и спешки руками, я приняла мешок и извлекла инъектор с единственной ампулой. Пациентка обнаружилась на кровати у дальней стены. Еще не старая женщина испуганно и молча смотрела на меня блестящими опухшими глазами.

Катрин Шуберт что есть мочи вцепилась в край худого одеяла. Женщину трясла крупная дрожь, и она едва сдерживала рвущийся из груди кашель. Стараясь не терять ни секунды, я приблизилась к ней, активируя ампулу. Катрин, словно маленький ребенок, закрылась одеялом с головой, но тонкая ткань не могла помешать инъектору. Я поднесла руку к ее торчащему острому плечу, когда внизу послышались голоса.

— Он в этот дом зашел, я точно видел, — проскрипел приглушенный расстоянием старческий голос. — Да вы сами посмотрите, дверь-то выломана. Как есть, тут он, паршивец, затаился.

По ступеням загрохотали сапоги. С тихим стоном на пол осел Хенрик, когда арбалетный болт вошел в его тело чуть ниже ключицы. Гюнтеру повезло меньше. Короткий меч городского стражника, практически не заметив преграды в виде протянутой в защитном жесте руки, прошелся по груди молодого бременца, оставив после себя глубокую кровоточащую рану. Меч второго стражника вошел Гюнтеру в бок.

— Они не настоящие, не живые. Это всего лишь игра, — тихо пыталась убедить себя я. — Их не существует. Это всего лишь виртуальное испытание.