Когда угрызения совести всё-таки возобладали над нирваной медитаций на светлый образ Стража Небес, я решила слетать в замок и ещё раз попытаться пробить броню неразговорчивости Бена. Но стоило мне появиться на террасе замка, как ко мне ринулся радостный Зикур, по привычке мокнущий под слабой защитой просмоленной рогожи, и сообщил, что ко мне явился мой рыцарь. Он не отказал себе в удовольствии упомянуть, что это он, Зикур, с парнями нашёл его, заблудившегося в горах, и привёл в замок вместе с конём, накормил, напоил, обогрел и препроводил к Повелителю.

Я всегда испытывала к Кириллу слабость, хоть иногда и была строга с ним. Когда-то мы нашли его в космосе, худого, подозрительного, озлобившегося и приложили немало усилий, чтоб вернуть его не просто в лоно человеческой цивилизации, но ещё и домой. Последнее я считала своей личной заслугой и теперь с удовольствием наблюдала за тем, как он налаживает семейную жизнь, вживаясь не только в роль заботливого дядюшки для малолетнего племянника, но и любящего отца сыновей-близняшек. Именно потому мне было стыдно увидеть его здесь, вдалеке от обожаемого семейства, без какой-либо надежды на скорейшее воссоединение с родственниками, которое я, несмотря на все обещания, так и не смогла ему гарантировать.

Тем не менее, прятаться от него я не собиралась и сразу спустилась в зал с камином, где обычно сидели свободные от караулов обитатели этой мрачной крепости. Как я и думала, Кирилл воспользовался возможностью навести мосты с аборигенами и стать для них своим в доску. Наверняка он уже выспросил у них столько всяких полезных и не очень сведений, сколько мне не раздобыть и за год. Он сидел возле самого огня и играл в кости с друзьями Зикура, такими же рыцарями-бродягами, знававшими лучшие времена, но потерявшими всё, кроме меча, ржавых лат и головы на плечах.

Он сразу заметил меня и, не позабыв забрать свой банк, поднялся и направился ко мне, осторожно пробираясь между сидевшими и лежавшими на каменном полу голодранцами.

— Здравия желаю, Дарья Ивановна! — лихо отрапортовал он. Никто не умеет так, как Кирилл, совмещать соблюдение устава с душевным отношением. — Прибыл в ваше распоряжение.

— Вижу, — кивнула я и, проходя мимо сбившихся в кучу людей, жестом позвала его за собой.

Рядом с каминным залом была небольшая гостиная, где стоял стол и несколько запылённых кресел. Кирилл тут же достал из кармана зажигалку и зажёг свечи, вставленные в позеленевший от времени канделябр. После того, как мы сели, я внимательно взглянула на него. Он немного похудел, пообтрепался, но в целом выглядел неплохо. И глаза горели. Он всегда любил приключения, особенно если они давали ему возможность для импровизации в его любимой сфере агентурной разведки. Что ж, хорошо, что он не скучает. В отличие от меня.

— Увы, Кирилл, пока мне тебя порадовать нечем, — призналась я. — Олдридж молчит, как воды в рот набрал. Багси ничего не знает. А из того, что мне всё-таки удалось накопать, никаких конкретных выводов сделать не удаётся, хоть я и не могу отделаться от ощущения, что решение где-то рядом.

— Значит, вы его найдёте, — уверенно заявил он. — Я тут тоже ребят поспрашивал, но они не в курсе, что к чему. Уверены, что Олдридж — чернокнижник, боятся его, но их устраивает то, что он никого не обижает и строго следит за порядком.

— Да, он здесь, как и на «Паладине», умудряется поддерживать дисциплину на должном уровне. Его б таланты да на благо человечества, — пробормотала я.

Святая вера Кирилла в мои способности меня порадовала, и в то же время я почувствовала болезненный укол совести и сомнение в том, что смогу оправдать его ожидания. А он, похоже, был рад нашей встрече гораздо больше, чем я, и обстоятельно рассказал мне о своих приключениях с того самого момента, как сбежал от Кабреры, пытавшегося арестовать его в замке альдора.

Его встреча с бароном Делвин-Элидиром показалась мне не случайным совпадением. В этом мире ничто, похоже, не происходит случайно. Закон кармы и сила мысли тут действуют до странного быстро и точно. И то, что я спасла молодого барона, воздалось мне уже тем, что он после этого спас Кирилла, а затем оказал ему и Хоку помощь в Сен-Марко и даже принял их в своём доме. Наконец, у меня отлегло от сердца, и я могла не терзаться тем, что подарила жизнь тому, кто потом будет убивать. Пока он спас дорогого мне человека, ведь, если б его не оказалось на той дороге, то я могла бы так и не увидеть больше Кирилла.

Ну и мне было приятно узнать, что Карнач со своими стрелками, как всегда, уютно устроился в Сен-Марко. Саша был одним из лучших моих стажёров, и его командирский талант, как обычно, был по достоинству оценен, что и позволило ему занять привилегированное место в войске короля Ричарда.

Когда Оршанин закончил свой рассказ, я обдумала его и пришла к выводу, что все, кто ушёл в луар и Сен-Марко, устроились неплохо, в полном соответствии со своими способностями. Об остальных он ничего не знал, а я подумала, что вместо того, чтоб булькаться в холодной воде горного озера и отогревать кости на горячих валунах, мне давно стоило слетать к баркентинам и выяснить, как там дела, приходят ли новости от наших ребят на условленный адрес в Магдебурге, а заодно достать, наконец, из сейфа мой меч, положив на его место Экскалибур.

Именно потому в начале следующего светлого дня я вылетела из замка, держа курс на юго-запад. Отказавшись от идеи посетить Дакосту в Магдебурге, я отправилась прямо к «Пилигриму», и вскоре увидела под собой его золотистую обшивку, покрытую тонкой затейливой вязью изысканных узоров. Моё сердце затрепетало от этой родной картины, и тут же болезненно сжалось, потому что я вспомнила, что мой любимый звездолёт парализован и тяжким грузом стоит на своих фигурных опорах, упершихся в серый базальтовый щит.

Я не стала прятаться и опустилась на землю возле самого корабля на том берегу, где размещалась корма. Мне казалось, что прятаться уже бесполезно. Здесь все давно раскрыли свои секреты, и не имеет смысла и дальше скрывать свою сущность. Крылья я, правда, сразу убрала, потому что ходить с ними не слишком удобно. Я направилась к палаточному городку возле леса, где было устроено кострище, обложенное камнями. В нём горел костёр, и возле него стояла кок Бетти Фелтон в длинной юбке из ситца с кружевной оборкой и белой вышитой блузе. Вокруг её талии был повязан белый передник, а в густых рыжих кудряшках ярко выделялся цветок, похожий на большую красную ромашку. Половником на длинной ручке она помешивала что-то в котле, повешенном на треноге над огнём. Рядом на скамейках сидели Ис и Илд Эрлинг в джинсах и футболках. В сторонке, заросший бородой, как леший, стармех Бомбадил в парусиновых штанах, клетчатой рубашке и белой панаме рубил топором дрова, при каждом ударе выдавая шумное «Ух!» Вид у них был беззаботный, как летом на даче. Только присевший возле палатки Елизар Дакоста выглядел сурово в своём чёрном костюме и стёганой безрукавке. Его кольчуга и железный наплечник висели на сучке дерева, а рядом стоял меч в ножнах.

Как ни странно, меня никто из них не заметил. Всё внимание было обращено на Дакосту, который что-то рассказывал. Подходя, я услышала ржание и, обернувшись, замерла. Неподалёку в загоне пасся белоснежный единорог с золотым рогом на лбу. Он мирно щипал травку рядом с гигантской и кроткой коровой Флорой, а у самого частокола громадные куры рыли землю, откидывая в стороны по полведра дёрна за каждый удар лапой.

— Командор! — услышала я и обернулась.

Вся компания, кроме Бетти, конечно, стояла по стойке смирно, не скрывая смущения.

— Вольно, — откликнулась я, подходя к ним.

Смущение было вызвано их штатской одеждой, но я никак не могла понять, чем джинсы и футболки хуже суконного камзола, в котором невозмутимо красовался Елизар. Камзол ведь тоже не по уставу. Да и я сама была хоть и в кольчуге, но не в мундире. Потому я решила сразу отказаться от формальностей и, подойдя, села на скамейку напротив.