— Самому Ротамону?

— Вряд ли. Скорее, кому-то из его слуг, возможно, это один из тех колдунов, чьи дома мы сегодня навестили.

— И что нам делать дальше? Идти к бургомистру?

— Мы не знаем, не связан ли он сам со всем этим, — возразил Хок. — Давайте вернём эту книжицу на место. Пусть они не подозревают, что раскрыты. Девушку они здесь бросили и вряд ли будут проверять, на месте ли она.

— Мы привяжем камень к верёвке и сбросим вниз. Всё будет выглядеть, как было. Но что делать дальше? Через несколько часов Генриха казнят!

— Отца казнят? — испуганно воскликнула Рената и снова залилась слезами.

— Сначала позаботимся о ней и о вас, — ответил Хок. — А потом решим, что делать дальше. Нам есть куда пойти?

— Моя жена сейчас у друзей. Там нас искать не будут. Она позаботится о девушке.

Мартин снова сходил в дом, чтоб вернуть на место страшную находку. Потом они покинули сад советника фон Хольца и по тёмным улицам пошли в северную часть города. На сей раз им пришлось прятаться от патрулей, потому что группа вооружённых мужчин, один из которых нёс на руках завёрнутую в плащ девушку, неизбежно привлекла бы внимание. К тому же, как знать, возможно, их уже разыскивали шпионы магистрата. Добравшись до квартала, где жили ткачи и белошвейки, они постучались в дверь дома, на котором висела вывеска с портновскими ножницами.

Там их ждала встревоженная Хильда. Передав ей на попеченье Ренату, Карл как мог, успокоил жену и вернулся к друзьям.

— Мне нужно пойти в дом купца Майера, — сообщил Хок. — Именно туда будут приходить новости от наших друзей.

— Я пойду с вами, — заявил Карл, явно жаждавший действия, а здесь ему больше делать было нечего.

Уже наступила глубокая ночь, а небо над городом налилось прозрачной синевой, когда они постучали в двери знакомого дома. Открывшая им Альта куталась в шаль и зевала, но увидев Карла, мило смутилась. Он улыбнулся, блеснув белоснежными зубами, и проскользнул мимо неё в дом. Отправив хозяйку спать, Хок собрал своих соратников в гостиной, чтоб обсудить ситуацию. В результате всё-таки было решено пойти на риск и обратиться непосредственно к бургомистру. Карл настаивал, что пойдёт к нему один, чтоб не подвергать опасности жизнь остальных.

— К тому же, если меня схватят, вы будете на свободе и сможете что-то предпринять.

— Я пойду с вами, — запротестовал Мартин, но Карл жестом остановил его.

— Ты должен остаться. Они не знают города и его жителей. Им понадобится твоя помощь.

Юноша вздохнул и смирился. Браун накинул плащ и уже направился к двери, как вдруг лежавший на кресле Киса приподнялся и многозначительно мяукнул. Тут же в дверном проёме появился серый силуэт, и спавшая на коврике собачка возбуждённо залаяла.

— Свои, — проговорил Хок, убирая руку с эфеса меча.

В гостиную вошёл Хэйфэн и снял с головы капюшон.

— Я его потерял, — без предисловий сообщил он.

— Кого? — уточнил Хок.

— Того парня, что приходил на встречу с колдуном в амбар.

— Ты их видел?

— Сначала одного. Он вошёл в амбар. Я пробрался следом, забрался наверх и, подобравшись ближе, повис на стропилах. Тот начертил на земле пентаграмму, высыпал в неё из кисета какую-то пыль, а потом принялся что-то бормотать. По линиям пентаграммы пробежало красноватое пламя, а потом в центре возникла фигура в чёрном плаще с капюшоном. Они поговорили, призрак исчез, пламя погасло, и тот, что вызывал его, вышел. Я шёл за ним, но потом он неожиданно исчез.

— То есть, ты его потерял! — с досадой и некоторой долей осуждения воскликнул Дакоста.

— Даже обезьяны падают с деревьев, — примирительно напомнил Хок.

— Я не обезьяна, — холодно взглянул на него Тонни. — Я его потерял, потому что он исчез. Я это видел.

— И мы не знаем, кто это? — нахмурился Карл.

— Я не видел его лица, он был в капюшоне. Но я разглядел, что у него на правой руке шесть пальцев, а рукоятка кинжала сделана из меди и рога. Это вам о чём-то говорит?

— Конечно! — Карл заметно повеселел. — Это Флавио Эспиноза, регистратор магистрата. Он появился в городе не так давно, приехал из Сен-Марко с рекомендательным письмом от старого друга фон Хольца. Тот нашёл ему работу в ратуше и поселил в своём доме. Он такой сутулый и чуть приволакивает ногу. Так?

— Да, — кивнул Тонни. — Именно поэтому я не мог его потерять, если в этом не замешано колдовство.

— Приношу свои извинения, — поднял руки Дакоста.

— Ты слышал, о чём они говорили?

— Мало что. Тот, внутри пентаграммы, похоже, был раздражён тем, что его побеспокоили, а вызывавший сильно нервничал. Он что-то бормотал скороговоркой. Я слышал, что он упоминал энфера. А тот приказал убить обоих.

— Кого? — насторожился Карл.

— Я не знаю, — покачал головой Хэйфэн. — Он сказал: «убить обоих» и исчез. Но поскольку это прозвучало после упоминания об энфере, полагаю, что он один из тех, кого следует убить.

— А второй — бургомистр, — заявил Карл. — Если бургомистр умрёт, то фон Хольц — наиболее вероятный кандидат на его место. Он очень богат, давно в совете магистрата и пользуется там влиянием. К тому же он друг бургомистра и в глазах горожан будет продолжателем его традиций. Только зачем при этом убивать энфера?

— Чтоб натравить альдора на Магдебург, — предположил Хок. — Война порождает хаос, а хаос — лучшая среда для колдуна. Много боли, крови, безумия. Люди доведены до отчаяния и готовы поверить любому, кто обещает спасение.

— Возможно. Оба они будут завтра на площади перед ратушей. Я должен предупредить бургомистра.

— Он может вам не поверить, и тогда фон Хольц и Эспиноза узнают, что раскрыты, — заметил Хок. — Нужно, чтоб он сам всё увидел. Мы пойдём на площадь и предотвратим покушение.

— Каким образом?

— Судя по тому, что мы узнали, действовать будет Эспиноза, — проговорил Дакоста. — Он попытается наслать на бургомистра и энфера заклятие смерти, а для этого ему нужно будет проделать определённые манипуляции. И когда он начнёт, мы его убьём.

— Как?

— Из арбалета. Можно кинжалом или мечом.

— Колдуна убить так просто?

— Я его убью, если буду поблизости, — успокоил его Хок. — Опыт подобных дел у меня имеется. Ветер, отправляйся в «Бычью голову», предупреди Донцова и Кроу, чтоб охраняли энфера и бургомистра. Они смогут это сделать?

— Ещё бы! — наконец улыбнулся Хэйфэн. — Сашка так рьяно очаровывал энфера, что тот держит его при себе, как драгоценную табакерку, и уже пожаловал ему звание капитана охраны.

— Почему я не удивлён? — пробормотал Хок. — А где Донцов, там и Кроу. Обрисуй им ситуацию, пусть действуют по обстоятельствам.

— Минуту, — Дакоста поднял с пола свою объёмистую сумку, порылся в ней и достал шкатулку, из которой извлёк два амулета на серебряных цепочках. — Передай ребятам. Пусть наденут. От прямого огненного заклятия они не защитят, но в том и суть, что оно будет направлено не на них. Это поможет.

— Если даже им придёт в голову прикрывать этих двоих своими телами? — недоверчиво уточнил Хэйфэн.

— Изящное решение, не так ли? — усмехнулся Дакоста. — Не слишком логичное, но в этом прелесть магии. Удачи!

Сунув в карман медальоны, Тонни удалился, а друзья решили, что до утра у них есть пара часов, чтоб немного поспать и явиться на площадь со свежей головой.

Утро было ясным. Голубые небеса сияли внутренним светом, и странно было не видеть в зените ослепительного диска. Бледный лик солнца проглядывал сквозь эту голубизну, подсвечивая её, и напоминая, что здесь, увы, не Земля, а совсем другой мир. Впрочем, ни Хоку, ни Дакосте, ни их спутникам это обстоятельство уверенности не убавило. Они вышли на площадь перед ратушей и тут же слились с небольшой толпой, явившейся, чтоб посмотреть на казнь.

Площадь была маленькая, меньше рыночной, и потому даже сравнительно небольшое здание ратуши казалось здесь величественным, тем более что размеры площади не позволяли рассмотреть его полностью. Острые башенки и шпили терялись где-то в вышине. Впрочем, и те украшения, что можно было разглядеть, свидетельствовали о нарядности здания. Каменные бордюры с затейливыми орнаментами украшали небольшие терраски, на которых стояли статуи симпатичных горгулий в рогатых колпаках и жутковатых дев с чашами и цветами в руках с накинутыми на головы покрывалами. При более внимательном взгляде на скульптуры, миловидность горгулий и неприглядность девиц объяснялась довольно просто: маски для тех и других были изготовлены по одним и тем же формам.