— Ты зря позволяешь этому сброду жить здесь, — проговорил тот, подойдя к возвышению. — Ты слышишь меня, Бен? Это отбросы, которые рано или поздно убьют тебя. Или меня.

— Прекрати, Эл, — отмахнулся Олдридж. — Они пришли сюда сами, и если им хочется оставаться здесь, то пусть живут. Согласись, замок слишком велик для нас двоих. Не будь здесь других, тут было бы жутковато.

— Мне было бы спокойнее! — возразил Эл. — А жутко мне от них, от этих грязных и больных мерзавцев, которые только и думают, кому бы перерезать глотку!

— Где твоё человеколюбие, друг мой? — холодно улыбнулся Бен. — Ты забыл, что наше призвание — заботиться о страждущих?

Эл замер от неожиданности, а потом его лицо стало обиженным и злым.

— Не тебе, Бен, говорить об этом призвании после того, что ты натворил, — тихо ответил он. — Ты первый обагрил руки кровью и с тех пор сеешь кругом смерть.

— Что ты знаешь о смерти? — устало вздохнул Бен. — Что ты можешь знать о ней, ты даже не слышишь их голосов, тех, кто оставил этот мир и ушёл в другой? А я не только слышу, я вижу их, некоторые и сейчас стоят за твоей спиной!

Эл испуганно дёрнулся и поспешно обернулся, но никого не увидел.

— Прекрати пугать меня! — взвизгнул он.

— Я не пугаю тебя. Я говорю, то, что есть. На твоё счастье, твои глаза устроены иначе. А я окружён ими всю жизнь, но здесь они не оставляют меня ни на минуту. Однако это мой выбор. Я говорил, что ты можешь уйти отсюда в любой момент. Там, на западе есть люди, которые простят и пригреют тебя. Они не будут говорить тебе страшные вещи, и вокруг них не толпятся мертвецы. Почему же ты ещё здесь?

— Ты знаешь, — тихо произнёс Эл, с укоризной взглянув на него.

— И я знаю, что это — твой выбор. Так прекрати изводить меня своим нытьём.

— Хорошо, — согласился Эл. — Прости, Бен. Это так пугает меня, что…

— Я понял, — перебил его тот. — Ты не можешь помочь мне, так хотя бы не мешай.

Эл вздохнул и присел рядом на ступени лестницы, наблюдая, как Бен выпрямился в кресле и закрыл глаза, и кружащиеся вокруг тени потянулись к его голове, словно нашёптывая что-то. Неожиданно он вздрогнул и напрягся, стиснув подлокотники руками. Эл с тревогой наблюдал, как на его лице менялись чувства, наконец, он вздрогнул и ударил кулаком по подлокотнику, а чёрные тени испуганно метнулись прочь, но тут же заструились обратно.

— У нас проблемы, Эл!

— Какие? — насторожился тот.

— Прилетел «Пилигрим».

— Они так же попались, как и мы?

— Да, и это плохо. Лучше б они дали им улететь!

— Кто они? — приподнялся Эл, но Олдридж отмахнулся.

— Уже поздно. Теперь новобранцы вступили в игру, и это меня пугает.

— Да что в этом такого? Чем они могут помешать нам? Они даже не смогли завести свой движок! Они побрыкаются немного и угомонятся, как наши.

— Не скажи, — возразил Олдридж, обдумывая ситуацию. — Это — совсем другое. Они летают дольше нас, но вспомни хоть одно задание, которое они не смогли выполнить. Они действуют иначе, чем мы. Они сплочены, к тому же мы не знаем, кто из них каким даром наделён. Или ты думаешь, что Северова не так опасна, как Азаров? — он впился своими голубыми глазами в лицо Эла.

— С Азаровым ты справился, — напомнил тот.

— Её убить я не смогу. А вот она вполне может вмешаться в мои дела и всё испортить. Я всегда чувствовал в ней что-то, что тревожило меня, но ускользало, едва я пытался приглядеться. И Азаров, ты знаешь, что он рассказывал ей о своих делах? О тех самых, о которых молчал с другими. Он относился к ней, как к равной.

— Хочешь сказать, что она ведьма?

— Нет, — покачал головой Олдридж. — Не думаю. И это меня пугает. Если она не обладает магической силой, то какой же природы её дар? И почему она всегда выигрывает? И к тому же она не одна…

— Она хороший командир, — пожал плечами Эл. — Все об этом говорят. Ты знаешь, что свой первый звездолёт под командование она получила сразу после окончания космошколы? Сразу! А ещё через три года получила «Эдельвейс», лучший корабль флота. Я помню, о них тогда постоянно говорили в новостях. Плакаты на стенах, наклейки на ранцы, обложки планшетов, заставки на экранах. Вперёд к звёздам!

— А потом она исчезла, — тихо проговорил Бен. — Её не было четырнадцать лет. Что с ней происходило в эти годы, Эл? Почему она вернулась? Почему она получила под командование первый «Сенбернар»? Сразу, вне конкурса. Ты знаешь, что к нам не берут простых смертных.

— Ты боишься её? — удивился Эл.

— Нет! — возмутился Олдридж. — Я не боюсь её. Я боюсь, что она испортит мне игру. И я не знаю, как помешать ей. Она будет добиваться своей цели, спокойно, упорно, невзирая на трудности и препятствия, подступая всё ближе и ближе…

— Так не подпускай её! — воскликнул Эл. — Как она доберётся сюда? Дороги едва проходимы, и если не знать маршрута…

— Если б всё было так просто, — Олдридж сжал кулак и покачал головой. — Если мне придётся преграждать ей дорогу сюда, это значит, что я близок к поражению. Нет, её нужно удержать на расстоянии, помешать ей вообще повернуться в мою сторону.

— Но как?

— Используя все средства… — он снова посмотрел на Эла и кивнул. — Все, кроме одного, пусть самого надёжного и верного. Мы не будем её убивать, Эл. А всё остальное вполне допустимо.

Прошло уже трое суток с тех пор, как мы попали во дворец альдора Синего Грифона. Не наших коротких земных суток, а три долгих местных дня и три таких же долгих ночи. К нашему присутствию, похоже, уже привыкли и перестали обращать на нас внимание. Слуги исправно приносили нам воду для умывания, взбивали перину на кровати и чистили и топили камин. Меня теперь приглашали на трапезы в разные помещения, то к дамам, то к рыцарям, но я почти не встречалась с Ликаром и совсем не видела альдора. Изабо меня тоже в упор видеть не хотела. Я оказалась предоставлена сама себе и целыми днями бродила по замку, как по огромному музею, разглядывая статуи, гобелены и резьбу по камню. Меня никто не задерживал и никто не задавал мне вопросов. Иногда я натыкалась на двери, возле которых стояла стража, но я, вежливо поклонившись, тут же удалялась прочь. Я завела знакомых среди придворных, аккуратно расспрашивая их о Грозовой горе и Повелителе теней, но ничего интересного не услышала. Эта тема просто пугала большинство из них. Похоже, это было такое же табу, как и разговоры об Ангеле Тьмы. Они поспешно переводили разговор на другую тему, а услышав, что я бывала при дворе Великого Тирана на Алкоре, с жадностью расспрашивали как там, у них. Памятуя о том, что знакомства могут быть полезными, я рассказывала им о своих впечатлениях, и при этом понимала, что время уходит зря, и я никак не продвигаюсь к своей цели.

Оршанин вёл своё расследование внизу, в казармах, заводя знакомства с рыцарями. К его изысканиям подключились Адриан Адальбер и Энцо Коррадо, но и у них не было особых успехов. Да и странно было бы, если б обычные рыцари из охраны знали то, что альдор охраняет, как государственную тайну.

— Всё зря, — проговорил Кирилл, в очередной раз вернувшись в нашу комнату в башне Старого единорога. — Я использовал все способы, но, похоже, там нет никого, кто обладал бы нужной нам информацией. Может, ещё раз встретиться с Моро?

— Она избегает меня. Я просила её о встрече, но ответа не получила. В тот раз мне показалось, что она сильно напугана моим решением увидеться с Олдриджем. Вряд ли она станет мне помогать.

— А если попробовать поговорить с её камеристкой? Сами знаете, у инспекторов своя голова на плечах. Может, она что-то подскажет?

— Я думала об этом, но мне не удаётся с ней пересечься. Покои Изабо закрыты для посторонних, и Ланфэн не выходит оттуда одна. Не рваться же мне мимо стражи. И в присутствии Изабо я не могу хоть как-то показать, что хочу поговорить с ней.

— Может, есть другие пути в покои? Адриан говорит, что весь замок пронизан ходами.