Двое тут же запрыгнули в машину и стали объезжать здание справа. А я, чтобы предотвратить обстрел из противотанкового оружия, тут же метнулся к противоположной стене, пытаясь подавить огневые точки в полицейском участке.

Это оказалось не так просто сделать, точки были оборудованы мешками с песком, оттуда торчали стволы пулемётов, а в глубине здания явно разворачивали что-то серьёзное. Не имея возможности достать стрелков, я стал стрелять по оружию. Пулемёт, после попадания бронебойной пули стрелять точно не будет, а значит, точка становится безопасной.

В этот момент бронетранспортёр выехал из-за угла и выстрелил из пушки. Попал удачно, окно второго этажа, из которого гремели автоматные очереди, окуталось дымом. Второй выстрел чуть запоздал, поскольку наводить приходилось не поворотом башни, а перемещением в пространстве всей туши броневика. А внутри враги тоже не дремали, я уже послал туда две пули, но действия это не возымело, пришло сообщение о каком-то мизерном уроне «сумасшедшего офицера». Видимо, задело осколками от пробитого щитка.

Что там Ван Вейк говорил о безоткатке? В коридоре находилось натуральное полевое орудие, которое неизвестным образом затянули в здание, сейчас его наводили, собираясь стрелять из окна.

— Берт, срочно назад! — скомандовал я по рации.

Берт приказ выполнил, но не удержался, чтобы не выстрелить из уже наведённого орудия. Снаряд ударил как раз в то окно, где сейчас поставили орудие. При удачном попадании снаряд мог разнести вражескую пушку вдребезги, да только угол вышел не тот, как я понял, снаряд прилетел в потолок точно над командой артиллеристов. Кого-то убило осколками, но сама пушка и её боекомплект не пострадали. А кто-то успел дёрнуть за рычаг. Орудие выдохнуло облако дыма до середины улицы, снаряд ударил в угол нашего здания, изменил курс и зацепил бронетранспортёр.

— Берт! — крикнул я в рацию, — Берт! Ты жив?!!

— Ранен, — прохрипела рация.

— Сейчас достанем, — отозвался Ван Вейк.

Повреждения техники оказались не критичными, двигатель работал, машина успели скрыться за углом. Вот только огневая мощь у нас резко упала. А у врага осталась прежней. Что там за пушка, я понятия не имею, но сейчас её разворачивали в мою сторону. Пришлось покинуть позицию и сместиться на четыре окна в сторону. Теперь меня не достанут, угол обстрела у них ограничен. Вот только и я их не достану. А если у них с боекомплектом проблем нет, то наш домик постепенно сложится. Впору бросать всё и валить к самолёту.

— Что с машиной? — спросил я у подбежавшего Ван Вейка.

— На ходу, но Берт плох, ему руку оторвало, кровь остановили, сейчас в отключке.

— Кто ещё может управлять?

— Да почти все.

— Выдвигайтесь к машине, нам тут нечего делать.

Одновременно с моими словами противник выстрелил снова, кусок стены вокруг того окна, где совсем недавно стоял я, влетел внутрь, а следом в том месте обвалился потолок.

Пришлось срочно ретироваться. Пока группа грузилась в броневик, я прикрывал их огнём, устранив ещё парочку вражеских стрелков. За это время пушка выстрелила ещё трижды, стены пока держались, но скоро дом сложится.

Убедившись, что в нас больше не стреляют, бросился к машине и я. Как раз в этот момент они выстрелили снова, теперь снаряд пролетел здание насквозь, вынес кусок стены, отчего сработала закладка Сабжа на входе. Взрыв ударил у меня за спиной, меня подхватило волной, ударило об стенку бронетранспортёра. В спину впились осколки, которые, правда, по большей части остановила броня.

Вы получаете урон 120

Лёгкое кровотечение

Множественные гематомы

Тяжёлая контузия

Звучало не так ужасно, но чувствовал я себя отвратительно. Перед глазами всё плыло, в ушах стоял звон, а ноги подкашивались. Идти я не мог, поэтому меня схватили за воротник и втащили под броню. Броня, кстати, теперь была так себе, попаданием снаряда вырвало кусок почти в метр диаметром, теперь водитель оказался частично открыт. Зато башню теперь снова можно было поворачивать на небольшой угол, пригодится, чтобы пробивать дорогу.

А пробивать её пришлось, поскольку враги не дремали, за первым же поворотом нас встретил затор из ржавых машин, за которым прятались стрелки. Выстрелили мы почти сразу, как только упёрлись в препятствие, одна из машин подлетела в воздух, двое стрелков отлетели кровавыми комками, а в образовавшийся проход проехали мы.

В итоге прорвались с минимальными потерями. Пули большей частью бессильно стучали по броне, а тащить за нами пушки они не могли. Я ожидал подлянки при приближении к самолёту, но тот район города их почему-то не интересовал. Мы с Сабжем вылезли наружу и отправились к самолёту. Точнее, отправился он, а меня понесли на руках. Остальные, убедившись, что самолёт в порядке, двинули к тайнику, где стояли остальные машины.

— Что делаем дальше? — спросил Сабж, включая зажигание.

— Взлетаем, — пробормотал я, стараясь сфокусировать зрение хоть на чём-то.

— А потом?

— Можно сваливать, тем более, что наши уже выезжают. Как вариант, можно вернуться и сбросить пару подарков. Если есть желание.

Желание у него нашлось, как и у меня вообще, после того, как нас тут умыли, сердце моё кипело яростью и желанием отомстить. Осталось только выяснить, куда делись враги. Нас преследовали на двух или трёх машинах, потом отстали, может быть, вернулись обратно. Думаю, если ударить по зданию полицейского участка, убьём примерно половину, и уж точно покончим с пушкой.

— Разворачивай, — запоздало сказал я, когда машина поднялась в воздух.

Самолёт — это не машина и даже не танк, при множестве недостатков, у него есть неоспоримое достоинство: дороги ему не нужны. Вот и теперь мы за две минуты преодолели расстояние, на которое машина тратит почти час. В здании полицейского участка царила суета, бегали вооружённые люди в изорванной форме, что-то кричали, кто-то пытался сооружать из обломков оборонительные сооружения.

Для начала решили убедиться, что с нашими всё нормально. Убедились: не нормально. Три машины, пытавшиеся вырваться из города, попали в капкан. Неписи сообразили, что для бронированных монстров затор из легковых машин преградой быть не может, подошли к делу радикально. Обвалили несколько зданий. Была полностью перекрыта дорога вперёд, отворот вправо, а сейчас, судя по нездоровой суете вокруг пятиэтажки, готовились перекрыть и отход назад.

Колонна замерла на небольшом отрезке улицы, они огрызались огнём, но н два-три ствола им отвечали парой десятков. Маневр был ограничен, а пушка — не тот инструмент, который следует применять против подвижного одиночного противника.

Пришлось вмешаться. Достать получится не всех, но кое-кто сейчас умрёт. За завалом из кирпичей, который недавно был стеной дома, притаились шесть неписей с автоматическим оружием. Они даже не целились, просто поливали огнём машины, когда один опустошал магазин, его место занимал другой, давая возможность перезарядиться. Вот с них мы и решили начать отстрел.

Я ещё не до конца отошёл от последствий контузии, но управляться с джойстиком мог. Оба прицела сошлись на крайнем стрелке, а потом я вдавил спуск. Все они моментально пропали из виду, скрывшись в облаке пыли, но даже так я заметил разлетавшиеся в стороны окровавленные куски тел. Двадцатимиллиметровые снаряды на людей действуют именно так. Потом пошли сообщения, среди убитых попался даже какой-то сумасшедший лейтенант.

Повышение уровня

Спасибо, но сейчас не до того. Нужно думать, как выручить колонну. Вторым заходом мы посетили тот дом, который ещё не успели обвалить. Тут уже потребовалась ювелирная работа. Получилось достать троих через окна, а ещё двое получили такие ранения, что уже не смогут воевать.

Под конец сбросили зажигательную бомбу. Сбросили с таким расчётом, чтобы залетела на балкон, а уже потом несколько окон вылетели от волны жидкого пламени. Этот дом более не опасен, теперь займёмся вторым. Двухэтажный домик, очень красивый, явно выполнявший ранее функции какого-то культурного заведения, теперь был превращён в огневую точку. Более того, часть стрелков перебралась на крышу и теперь палила по нам. Бронирование самолёта позволяло игнорировать подобное отношение, зато можно отстрелять самих стрелков, а потом…