— Господин капитан, а у вас в городе есть наказания за оскорбление чести и достоинства?

— Да, — Рустем ответил коротко. При этом появившееся было раздражение из его взгляда ушло, смотрел он на меня сейчас с крайним интересом.

— Вот этот товарищ, — показал я пальцем на розовощекого практика, — очень громко смеялся, совершенно невежливо тыкая в меня пальцем. Хотелось бы, чтобы он пояснил что увидел смешного и если смеялся над нами, то хотелось бы услышать извинения.

Рустем обернулся к местным стражникам, по-прежнему окружающим нас тесной группой. Последовала пара вопросов на незнакомом языке, тут же зазвучала сразу дюжина ответов, сопровождаемый активной жестикуляцией. Судя по покрасневшему лицу розовощекого, стражники активно подтверждали, что все верно, он меня оскорблял и смеялся. Торговый практик попытался что-то сказать, но его оборвал жест руки Рустема, который на него даже не посмотрел.

— Оскорбление достоинства имело место, — повернулся ко мне господин капитан. — Ты вполне можешь вызвать обидчика на дуэль, получив сатисфакцию.

«Прямо вот так сразу, дуэль?»

«Можно еще в магистрат пожаловаться, но это не наш вариант. Соглашайся на дуэль»

«Может лучше…»

«Кто совсем недавно валялся в снегу после удара ногой в лицо и думал, что лучше бы послушался меня? Дуэль, только дуэль!»

— Я хотел бы вызвать оскорбившего меня оппонента на дуэль.

— Здесь дуэль — это может быть до смерти дуэль.

«Я постараюсь его не убивать»

— Я постараюсь его не убивать, — пожав плечами, ретранслировал я слова демонессы. Рустем после этого только улыбнулся.

— Я, как капитан королевской стражи Дель-Винтара могу исполнить обязанности арбитра дуэли. Как тебя зовут?

— Максим. Максим Царев.

Кивнув, Рустем обратился к моему обидчику. Последовала серия вопросов и ответов, из которой я вычленил только свое имя.

«Спрашивает, принимает ли он вызов Максима Царева», — пояснила Доминика.

«А вызов можно не принять?»

«Можно. Но тогда на судебном разбирательстве магистрата это будет весомым аргументом в виновности, и от этого увеличивается размер выплачиваемой компенсации»

Розовощекий практик между тем надменно выпрямился и кивнул, буравя меня неприязненным взглядом.

«Арчибальд Буш принимает вызов», — перевела демонесса. Могла бы и не переводить, по интонации я и так понял.

«Арчибальд?» — только и удивился я имени.

«Тут русские имена в порядке вещей. Место такое»

«Арчибальд — это совсем не русское имя»

«Ой ладно, это мелочи. Мы сейчас будем сражаться на дуэли, красавчик!»

— Выбирай оружие, — посмотрел на меня Рустем.

После этих слов торговый практик возмутился, активно замахав руками и явно спрашивая, почему выбор предоставляется мне. Неожиданно — он, похоже, русский понимает.

— Потому что заткнись, вот почему! — вдруг повысил голос Рустем, рявкнув на возмущенного розовощекого практика. Чем подтвердил мои догадки про знания языка.

— Какой у меня выбор? — поинтересовался я.

— Какое в доступе есть, таков и выбор, — обвел руками сгрудившихся вокруг стражников Рустем. — Возьми попользоваться.

«Какое?»

«Да любое, это ж торговая мямля», — фыркнула демонесса.

— Ножи, — пожал я плечами после недолгого раздумья.

Да, с ножом я обращаться практически не умею. Но более-менее могу противостоять противнику с ножом. Мечи и копья же… ни меч, ни копье я ни разу даже в руках не держал. Розовощекий практик выше меня и руки у него длиннее. Даже если он начнет махать мечом или копьем как оглоблей в стиле «против лома нет приема», он может просто загасить меня как крестьянин дубиной гасит фехтовальщика.

«Да не бойся, красавчик, я с тобой», — демонесса, на мой взгляд, источала совсем лишнюю сейчас уверенность.

Между тем Рустем выбрал у стражников два примерно одинаковых ножа. Приличные такие кинжалы, сантиметров по тридцать лезвия. В этот раз первым право выбора было представлено моему противнику. Забрав нож, он сразу перехватил его диагональным хватом и встал в стойку. Черт, а вот это неприятно выглядит.

«Торговая мямля, говоришь?»

«Ну, ошиблась чуть-чуть. Прорвемся, ты главное верь в себя»

Скинув рюкзак, поставив его рядом с лежащей в полубеспамятстве Марине, я забрал у Рустема второй длинный нож. Сжал его демонстративно, причем довольно неумело — по крайней мере я надеялся, что так выглядело. Неумело, но воинственно.

В руке у Рустема вдруг оказался меч — непонятно, как и откуда вообще он его достал. Впрочем, мысли об этом моментально отошли на второй план:

— Начинайте, — произнес Рустем довольно буднично, взмахнув блеснувшим магическим сиянием мечом.

Противник сразу же двинулся на меня и принялся «расписывать» — водить клинком по воздуху волнообразными движениями. Мы потоптались немного в грязи друг напротив друга, после этого практик сделал пробный выпад. Я прекрасно видел, что клинок до меня не достает, но отпрянул и одновременно при этом попытался отмахнуться.

«Отлично, отлично!» — прокомментировала мои действия демонесса.

Практик, почувствовав уверенность, шагнул вперед и нанес еще пару секущих ударов — не убить, просто попасть по рукам, пустить кровь. Бил он быстро, резко. Он меня явно загонял, сделав ставку на быстроту решения. Правильно — пара минут пляски в грязи, и я вернусь в недавнее состояние утомленного овоща. Не очень умный он человек — над незнакомцами смешно и открыто шутить умный не будет, но и отнюдь не совсем глупый при этом.

Я вновь отпрянул и при этом едва не поймал собой клинок: розовощекий практик стремительно исполнил колющий удар в корпус, еще и на выпаде правой ногой сократив дистанцию. Тут уже мне ничего не нужно было ничего придумывать — пролитые на тренировках литры пота вбили в мое тело рефлексы не хуже, чем профессор Павлов в своих собак. Заблокировав удар и пропуская нож мимо, я резко сам сделал шаг вперед, сближаясь вплотную с практиком.

Бить ножом я не собирался: мой локоть левой руки уже летел в голову противнику. Впереди краткий миг до удара, за которым падение розовощекого в грязь, нокаут, победа. Вот только в этот момент в дело вступила демонесса: выбросив нож из правой руки, я против воли перекинул его в левую. Причем в воздухе нож перевернулся, поймал я его обратным хватом. И, практически без замаха, извернулся и воткнул нож практику под подбородок.

На краткое мгновение увидел расширившиеся глаза практика, а после этого моя правая рука, с размаха, продолжая начатое движение устремилась снизу-вверх. Ударил я в оголовье ножа основанием ладони, буквально вбивая клинок противнику в горло. Практик, которому нож ударом изнутри пробил череп, даже подпрыгнул отрываясь ногами от земли.

Меня окатило волной крови, и оскальзываясь на снегу я отпрянул назад, чувствуя горячую влагу на лице и на груди. Практик, с торчащей из горла рукоятью кинжала, уже рухнул навзничь в грязную снежную кашу. Сам я, отойдя на несколько шагов, пытался удержать в себе обед.

«Ты сказала, попробуешь его не убивать!»

«Прости, красавчик. Знаешь, как хирурги говорят: Ну, не получилось, не срослось…»

Левую ладонь жгло воспоминанием того, как рукоять ножа отреагировала на попадание клинка в тело и кость. Я, было дело, колол свинью, в ухо штык-ножом. Но это свинья, а сейчас передо мной лежит живой человек, венец творения.

«Мертвый уже, какой же он живой?»

Корпоративное угощение, которое потреблял сегодня днем, я в себе все же не удержал. Выворачивало меня долго, даже всю желчь выплюнул. Все это время капитан Рустем и сгрудившиеся вокруг стражники молча ждали и наблюдали за мной.

— На трофеи претендуешь? — поинтересовался Рустем только сейчас.

Глянув на практика в грязи я только головой покачал.

— Нет, не претендую.

Мои слова вызвали неподдельное оживление среди стражников. Рустем сказал им что-то и труп розовощекого практика сразу же унесли в караулку. Остальная компания торговцев смотрела на нас настороженно.