Именно он вынуждает ускориться. Движения расчетливые, но с ускорением, каждый взмах выходит чуть жестче предыдущего, а пальцы по клитору высекают искры настойчивее.

Стоны Лилички меняют свою тональность и глубину. Становятся отрывистыми и требовательными, как будто раскачивает меня сделать еще быстрее, в отрыв.

Моя…

Толчки порождают пульсацию. Бесперебойна дрожь ее тела усиливаются. Стоны срываются на легкие вскрики.

Искры разлетаются во все стороны. Высекаю последнюю, вламываясь в ее рот. Острый язычок пытается взять надо мной верх, но это ненадолго, я позволяю ей поиграть, а потом показываю, кто в доме главный, заряжая бесперебойной долбежкой и дробью точечных прикосновений к разгоряченной плоти.

Дрожь становится частой-частой, а потом резко взрывается, гулко раскатываясь по ее телу мощными спазмами. Я слышу ее довольные крики внутри своего рта, и даже глубже.

Мне хватает секунды на передержку, а потом глухо выстреливаю, чувствую, как выкачивает, выпирает, разрыв по всем пунктам…

Сперма вырывается густыми, вязкими струями. Бомбит от затухающих сжатий оргазма Лили. Рухнув сверху, просто дышу ею. Просто дышу, но в груди – большой переворот. Сердце разматывает на адских качелях, никак не успокоится.

Заставляю себя подняться, отвешиваю поцелуй в уголок приоткрытого рта Лили. Она словно не здесь, взгляд бессмысленно-легкий, прозрачный, как река.

– Это называется оргазм, Лиличка. Отмирай, – целую с языком, спуская в поцелуе жар, который еще остался.

Она с удивлением принимает мой поцелуй, гладит по плечам, потом вырывается с просьбой:

– Хватит! Я… Я все!

Вынимаю из нее еще не опавший до конца член. Выходит с громким чавкающим звуком.

– Надо умыться, – бормочет она. – Там, наверное… Ужас что творится.

– Где? Вот здесь, что ли?

Вонзаю в узкую, розовую расщелину пальцы.

– Ай!

– Не гунди, там полный порядок.

Я автоматически тянусь к презику, замираю на миг, замечая, как его расколбасило.

Презик порвался.

Теперь понятно, почему пальцы не только в ее соках и красноватых разводах. По члену размазалось все. Порвался. Сука, порвался! Натрахался, называется.

Но внешне вида не подаю, что осечку выдал. Ненамеренную.

Каюсь, в начале ненамеренную. Резинка подвела.

Но потом внезапно в голове сияющим фейерверком переливаются слова: и требования отца остепениться, и советы Сереги. Мол, девушку завести и детишек для отвода глаз.

До этого момента настойчиво ни о чем таком не думал. Но сейчас эти слова вонзились как крючки, за нутро, не желая отпускать.

А еще…

«Скромница не даст мужчине огня…» – выдал Серега.

Но я от Лилички по уши в огне, внутри до сих пор догорают костры.

От мысли, что действиями получил полнейший доступ – все как договаривались – еще больше зажигает.

Даст. Она даст… Не только огня. Но и всего остального.

Кто сказал, что нельзя совмещать полезное и приятное?

Я у фортуны в любимчиках, она мне только что интересный вариант поднесла на блюдце. Интересный и приятный…

Поэтому сматываю остатки презика, как ни в чем не бывало.

– Топай в душ, Лиличка. Потом легкий перекус, пять минут на отдых, и… – падаю на кровать, полный предвкушения.

– И что потом? – замирает.

– Безотказная ночь.

Лилия

– Безотказная ночь?

Язык вяло выталкивает слова. Тело полно неги, блаженства. Даже небольшой дискомфорт между ног не вызывает отторжения. Удовольствия слишком много, слов подобрать не получается. Моя кровь, как желе, как огненная лава, струится под кожей. Там до сих пор что-то взрывается, тянет импульсами.

Мне хочется смотреть на Ратмира – источник моего удовольствия.

Мужчина выбрасывает презерватив в урну и вытягивается на кровати, ложится на грудь, подобрав под себя локти.

Тело Ратмира лоснится от пота, а у меня появляется возможность изучить его полностью, чтобы снова поразиться тем, насколько он хорошо сложен: накачанный, спортивный, но без перебора. Золотая середина! Вспоминаю, как он дрался на ринге, и пульс ускоряется в сто крат.

В его взгляде много откровенного любования мной и желания одарить лаской. Сейчас я ощущаю себя словно на меня густым потоком льется теплая карамель. Не могу отвести взгляд, смотрю в ответ. Ратмир посылает мне открытую и уверенную в себе улыбку.

– Впервые за все время нашего знакомства ты так пристально смотришь и не отводишь взгляд. Можешь смотреть. Можешь трогать, – разрешает.

– Хватит.

Ратмир хватает меня за щиколотку и тянет к себе, подминает, опускается сверху телом, прилипая влажным торсом к моему животу.

– Расскажи, как это было! – требует, снимая налипшие волосинки со лба.

– Что именно?

– Секс! Ощущения свои расскажи. Разложи по полочкам! Хочу услышать?

– Хочешь услышать оду?

– Можешь и оду, если это так. Да, можешь оду, – хмыкает, наклоняется, ведет губами по моим.

Его легкие касания крадут мое дыхание, крадут свободный кислород!

Я задыхаюсь, теряюсь под ливневым потоком легких поцелуев.

– Ну же, Лиличка… Порадуй учителя отзывом, – порыкивает, легонько тиская губу между своими зубами.

– Отзывом?

– Да.

– Оценку поставить, что ли?

– Тшшш… Заноза синеглазая. Отзыв! Словесный, восторженный отзыв!

– Эй! – пихаю его ладонью в плечо. – Ты не можешь указывать, каким должен быть мой отзыв! Он должен идти от чистого сердца.

– Из глубины души. Она у тебя глубокая, чистая… Просто рай!

Немного приподняв бедра, он снова толкается ими в меня, демонстрируя, о какой «душе» он говорил.

Пошляк!

Я пытаюсь сохранить строгий вид, но губы трогает улыбкой.

– Отзыв! – он покусывает мои губы сильнее. – Давай!

Откатившись в сторону, Ратмир укладывается на бок, подложив ладонь под голову. Правая рука свисает вдоль тела, пальцы изредка поднимаются, очерчивая безупречный рельеф мышц. Если бы нужно было изобразить соблазн, я бы мгновенно вспомнила то, как трогает свой пресс кончиками пальцев, показывая себя, как медленно скользит по моему обнаженному телу мерцающим взглядом...

– Мне было хорошо.

– И все? И все, Лиличка?

– Очень хорошо, – добавляю. – Так хорошо мне еще никогда не было. Полет не сравнится, это круче.

– Скупой отзыв. Скупой, Лиличка. Не думал, что у тебя такой ограниченный словарный запас. Или, может быть, ты хочешь иначе меня отблагодарить? Расписаться бойким язычком…

Краснею до макушки в ответ на его непристойное предложение сделать минет. На минет же он намекает, верно? Такая здоровенная штука в мой рот не поместится!

– Готов поспорить, ты с паникой думаешь: «Этим членом можно убивать. Он слишком большой и толстый! Как он залезет в мой рот?» – изображает мои волнительные интонации.

Ратмир еще больше вгоняет меня в краску, заставляет смущаться, отводить взгляд, краснеть и… снова смотреть на то, о чем мы говорим – на его длинный толстый мужской орган, который даже в спокойном состоянии кажется величественным, полным силы. Я замечаю на нем красноватые разводы и вспоминаю, что так и не привела себя в порядок. Наверняка на простыню натекла целая лужа! Кроме того, между ног все липко, мокро. Нужно немедленно умыться, нехорошо лежать такой – на ум приходит лишь слово «оттраханной». Кошмар, просто кошмар! Ратмир, пошляк, заразил меня своими высказываниями, и теперь я начинаю думать Его словами!

– Я думаю, что мне пора в душ!

Ищу простынь: их много, но все скомканные. Стоит мне взяться хотя бы за одну, Ратмир ловко выдергивает их из моих рук.

– Иди так! – посылает чмок губами. – Топай в душ, а я скоро к тебе присоединюсь. Полежу немного еще.

– Отвернись!

В ответ он лишь садится и опирается локтями на приподнятые колени, сверлит меня пристальным, изучающим взглядом.

– Отворачиваться не собираюсь. Должен же я видеть фронт работ, – улыбается заманчиво.

Сердце простреливает в ребра.