Бегом вернувшись к багги, я запрыгнул в кресло, бросив ружье между сидений. Машина рыкнула и сорвалась с места. Дежурный дрон спустился ниже, мониторя ситуацию. Но, даже если они сейчас придут в себя, это уже ничего не изменит.

Но опасения оказались напрасны: автодок выдал ровно столько снотворного в каждую ампулу, сколько требовалось. Так что без проблем загрузив обоих косуль, я спокойно развернул багги и направился прямиком к загону.

Долго держать будущую мать под наркозом нельзя. Пришлось перебрасывать сразу четверых дронов в помощь на возведение загона. Зато к моменту, когда самка пришла в себя, я уже успел закончить простую постройку.

Помня о том, что не все звери размножаются в неволе, отделил под скот два гектара расчищенных джунглей. Трехметровый забор и лазерная сетка поверх — чтобы отгородить будущий источник молока и мяса от поползновений летучих хищников. Из-за большой площади расход энергии на базе резко увеличился, и пока помощник предлагал варианты высвобождения дополнительных мощностей, я успел спроектировать новую ГЭС. Да, придется изрядно потрудиться, чтобы собрать на морских волнах станцию. Но либо так, либо потерять половину мощности.

А значит, пора собирать экспедицию к заброшенному цеху. Карта подземелья у меня имеется, приблизительные маршруты ргоров также составлены. Кладки? Можно использовать запас собранного на болотах газа.

Черт возьми, как мне этот младенец все планы попортил. С другой стороны, сколько еще делить одни пещеры с пауками? Я же здесь уже не первый день, а так до сих пор откладывал визит в цех. И продолжал бы откладывать его и дальше, ведь столько дел на поверхности, что вглубь лезть просто некогда.

Убедившись, что пойманные косули пришли в себя, и теперь опасливо осматривают свои будущие владения, свернул окно интерфейса и переключился на подготовку к штурму.

Десяток боевых роботов у меня имеется, вооружение для них подготовлено, и военные машины ждут лишь моего приказа.

Приготовив вручную отвар, уселся в кресле командного центра и, удерживая парующую кружку с обжигающим напитком в руках, прикрыл глаза.

Активация боевых ботов класса «Оккупант». Незарегистрированная модификация. Проверка систем. Анализ доступного вооружения. Загрузка модуля «свой-чужой». Тестовая проверка модуля. Модуль установлен и готов к работе. Загрузка тактической карты. Карта загружена и готова к работе. Настройка на оператора боевых роботов класса «Оккупант». Калибровка интерфейса. Ожидайте. Калибровка завершена.

Перед глазами все поплыло, краем уха услышал, как выпала кружка из рук. Треск лопнувшего сосуда прозвучал смазанно и замедленно. Нейроинтерфейс разгонял восприятие.

Вас приветствует операционная система «Экспанс». Оператор, внимательно ознакомьтесь с инструкцией управления подключенными к системе боевыми роботами. Ошибка: обнаружена незарегистрированная модификация боевых роботов. Оператор, обратитесь в техподдержку для получения инструкции, соответствующей регламенту.

Ага, конечно. Дайте только дозвонюсь на Землю с неизвестного края вселенной.

Ощущения были странными. У меня будто выросло два десятка рук и ног. Изображение дробилось на десяток накладывающихся друг на друга слоев. Секунда реального времени медленно растягивалась, превращаясь в десяток субъективных.

А потом будто в голове щелкнуло. Время ускорилось, я ощутил себя где-то за пределами ботов и собственного тела. Система связи, к которой подключилось сознание через виртуальный доступ, позволила взглянуть на ботов сверху. Я мог спокойно вращать изображение и одновременно командовать каждым ботом, как в отдельности, так и всем отрядом.

Антропоморфные машины по моему приказу синхронно шагнули на пол со своих модулей подзарядки. Боекомплект был загружен, так что я сразу же послал машины по заранее составленному маршруту.

Разогнавшееся сознание, получив доступ ко всей базе сразу, получало и обрабатывало поступающие отчеты. Бросив шагающих роботов, я взметнулся на поверхность, смог заглянуть под каждый кустик, куда доходило зрение моей системы наблюдения. Сферы витающих в воздухе и возводящих шахты дронов воспринимались как собственные конечности.

Раскрыв чертежи корабля, за несколько реальных минут переработал несколько неподходящих решений, над которыми бился несколько дней. Субъективное время то ускорялось, то замедлялось, позволяя охватывать больше информации.

Камера привлекла мое внимание к собственному телу. Что ж, этого можно было ожидать.

Сочащаяся из всех отверстий кровь запачкала одежду, тело билось в конвульсиях. Равнодушно направив к нему дергающегося в ожидании приказа автодока, не решившегося прервать предыдущую команду, я вновь вернулся к «Оккупантам».

Первая пещера ргоров встретила нас шорохом сотен лап и клацаньем челюстей. Вскинув руки с лазерными излучателями, боты открыли прицельный огонь.

Ну, вот и все, подумал я. Зачистка пещер началась.

Конец второй части.

Мы совершили ошибку.

До конца зачистки ргоров меня не хватило — перегруженный организм отказался работать еще в самом начале боя, и если бы автодок не выдрал из моей шеи нейроинтерфейс, я остался бы гнить в том кресле.

— Доброе утро, Виктор, — поздоровался со мной помощник.

Погладив гладкий подлокотник с выступающим из корпуса джойстиком, я направил кресло вперед. Построенное на основе дронов инвалидное кресло получилось достаточно удобным и легким в управлении. Единственная проблема — полное отсутствие напряжения ног, контроль над которыми теперь приходится восстанавливать с нуля. Но под это дело у нас возводятся тренажеры, с помощью них я встану на ноги относительно быстро.

Да, у меня всего полторы ноги, да и тех теперь не чувствую. Вот что бывает, когда не читаешь инструкции. Созданный нами нейроинтерфейс хоть и подходил под наши запросы, но справиться с таким объемом данных просто не смог по банальным причинам: нехватка мощностей. И когда я, почуяв себя полубогом, полез в сеть, окунулся в этот поток информации, с которым справляется только занимающий четверть пещеры компьютер, нейроинтерфейс дал критический сбой.

И здесь сыграло сразу несколько факторов: во-первых, своим вмешательством я нарушил отлаженную систему работы всей базы, именно поэтому автодок не сорвался на помощь, когда из меня, как из брандспойта, хлынула кровь. Мои права Бога, решившего посмотреть, что вокруг и как, нарушили все процессы в системе, заблокировав половину функций и прервав большую часть исполняющихся команд. Объем поступающих данных с нескольких сотен дронов, управление системами питания, тысячи ежесекундно поступающих в обработку отчетов — все это разом влилось в мой мозг, спровоцировав коллапс системы. И мой нейроинтерфейс оказался перегружен. Отсюда пошли одна за другой ошибки во всей системе, но уже добравшийся до меня автодок успел сделать единственное, что позволило спасти мне жизнь — вырвать чип с мясом.

В результате спасительной операции что-то там замкнуло, ударило, и как итог — паралич нижних конечностей. К счастью, повреждения обратимы, но потребуется не одна неделя реабилитации. Перегруженный мозг, разорванные связи, мне предстоит заново учиться ходить. А все из-за собственной глупости. Пропускная способность чипа имела строго очерченные пределы, и не может тягаться маленький интерфейс с полноценной системой из четырех тысяч таких же тружеников, которые работают в компьютере базы. Я знал об этом, но не ожидал подобного исхода. Лавина поступающей информации и обманчивое ощущение всемогущества сыграли со мной злую шутку.

Катящийся со мной пакет с кроветворным раствором булькал при каждом неосторожном рывке, но в ближайшие дни без него я скончаюсь за несколько часов. И так сил едва хватает, чтобы управлять джойстиком кресла. У меня даже на речь сил никаких нет.

В результате вылазки в пещеры попавшие под раздачу ргоры организовали ответное нашествие. Все доступные мощности — до последнего дежурного дрона — ринулись на защиту базы. После трех суток затяжного сражения, когда единственной преградой для пауков стали металлические стены, мешающие провести подкоп, битва окончилась пирровой победой. Я потерял почти всю участвовавшую в сражении технику, а ргоры отступили еще дальше вглубь своих пещер.