Удивительно, но катастрофа не сумела привести их в чувство. Когда я увидел их безвольные тела в гамаках, то у меня в груди появился холодок тяжелого предчувствия. И какое же я облегчение испытал, когда понял, что их сердца бьются.

Выпавшая девушка оказалась Сэнгой. Для неё полёт из гамака стоил нескольких больших ссадин и шишки на макушке. И всё. В сознание её не привело даже падение. Наверное, даже хорошо, что это случилось со Слугой, с её костями и мышцами, которые намного плотнее, эластичнее и прочнее, чем у обычных людей, в том числе и магов. Ну и, конечно же, тут помогло её бессознательное состояние. Недаром народом замечено, что там, где упадёт пьяный и трезвый, первый отделается шишками, а второй часто ломает себе кости.

Корабль всё ещё содрогался под ударами волн, но больше с места не трогался. Убедившись в этом, я решил выбраться наружу и вынести девушек из грязного трюма. Как оказалось, судьба вынесла нашу компанию на небольшой галечный пляж, на котором было полно огромных валунов. На один из них, размером почти с наш корабль мы и налетели носом. После такого столкновения от судового тарана остался кусок измочаленного в щепки бруса.

Повезло отыскать среди валунов неплохое укрытие: несколько крупных камней оказались рядом друг с другом и друг на друге, а между ними осталось достаточно свободного пространства, чтобы идти чуть согнувшись и нести товарища на руках. Эта пирамида с лабиринтом выглядела вполне надёжно, чтобы выбрать её в качестве своего убежища. Раз до нашего появления они не раскатились по сторонам, то и ближайшие несколько дней точно простоят. Внутри было на удивление сухо, хотя казалось, что несколько холоднее, чем снаружи.

Девушек я перенёс за час. Всю пятёрку пришлось распределить по трём небольшим отноркам в лабиринте, так как в одну «комнату» все мы не влезли, а селить Ласку и Роксану со старшими жёнами я посчитал неразумным.

Увы, почти вся ткань и запасная одежда промокла, поэтому пришлось укладывать спутниц на влажную подстилку. Надеюсь, что это куда менее вредно, чем лежать на голой гальке. После этого, устроив пятиминутный отдых, я стал вытаскивать с корабля самое необходимое – волшебные предметы, продукты, оружие и уцелевшие земные растения. Брал не всё, лишь самый минимум, так как на полную разгрузку корабля у меня одного уйдёт не один час. Всё расставлял так, чтобы перекрыть проходы в ту часть лабиринта, которую занял со своей командой. Ещё порезанным на лоскуты парусом я заткнул или закрыл большую часть щелей между камнями, чтобы сквозняков стало поменьше.

После того, как аварийный запас всего необходимого оказался в пирамиде, я взялся за попытку разжечь костёр, чтобы подсушить вещи и приготовить горячей еды и питья. Раз уж снаружи тело нельзя разогреть, то хотя бы попытаться сделать это изнутри.

Костёр запалил недалеко от входа и в коридоре с кучей щелей, чтобы дым уходил сквозь них наружу. Позже, когда огонь разгорелся, я закрыл большую часть прорех в стенах, а вокруг развесил тряпье на просушку.

Сил почти не оставалось после всех этих дел. Хотелось прилечь рядом с костром, свернуться в клубочек и заснуть. Увы, если я ещё мог себе позволить лечь голодным и грязным, то допустить такое в сторону своих спутниц – точно нет.

Пока готовилась простенькая мясная похлёбка, я лоскутом чистой ткани и пресной водой смыл грязь с тел девушек. А потом и протёр их тряпкой, высушенной на горячем камне. Чтобы укрыть чем-то сухим, мне пришлось делать костёр больше, закидывать в огонь камни, а позже выкатывать их и подкладывать под вещи из сундука. При этом ещё и следить, чтобы те не сжечь. Такие же камни в котелке носил в «комнаты» к магессам и Слуге, где клал на гальку рядом с телом, чтобы тем было теплее.

Ещё позже я с ложки поил девушек бульоном, а потом ягодно-травянным отваром. Когда, наконец-то, сделал тот план работ, что сам себе установил, то от усталости даже заснуть не мог. Одурел и всё тут. Понял, что нужно немедленно ложиться спать лишь когда почувствовал боль в правой ладони: это разогрелся металлический прут, которым я выкатывал камни из огня для сушки тряпок и согревания девушек. Даже не помню, когда полез за очередной «грелкой» и как смог выключиться в этот момент, что очнулся лишь от ожога.

Уже в полубессознательном состоянии сунул в огонь несколько мелких обломков досок от корабля, которые до этого сложил рядом с костром для просушки, отступил от него на пару шагов, лёг и мгновенно выключился.

Проснулся от холода и в кромешной темноте неизвестно через сколько часов. Явно прошло не три-четыре, так как от костра остался лишь пепел, а камни, на которых он был разведён, были чуть-чуть тёплыми. За «стенами» всё так же ревел океан, сообщая, что шторм и не думает прекращаться.

- М-м-м, - с губ сорвался стон, когда я попробовал подняться. Всё тело затекло, отчаянно болели руки и ноги. Но что самое неприятное – крайне болезненно стреляло в пояснице. Острая боль начиналась в нижних позвонках, отдавалась огненными вспышками в левой ягодице и заканчивалась в левой икре. – Зараза, мне ещё грыжи не хватало до полной кучи.

С большим трудом сумел встать на четвереньки, а потом в полный рост, после чего, прихрамывая и держась ладонями за стены лабиринта, отправился к девушкам.

- Фаэна! Олма! Сэнга! – окликнул я их. – Это я, Юра! Вы как тут?

А в ответ тишина.

Девушек я отыскал на ощупь, ориентируясь по памяти. Пробовал тормошить, щипать, чтобы привести в чувство, но абсолютно не преуспел в этом. Только убедился, что дышат и сердце у каждой бьётся. Вот только у всех пятерых был сильный жар. И я не знал, что с этим делать.

Развёл костёр, дождался, когда тот как следует разгорится, после чего набрал в два больших котелка головней. Их я принёс в «комнатки» к девушкам. Эти импровизированные жаровни мне были нужны не столько для тепла, сколько для освещения. Хоть и светили они так себе, и постоянно требовалось стряхивать пепел с тлеющих головешек для лучшей яркости свечения. Теперь, если кто-то из моих спутниц придёт в себя, то сумеет хоть как-то сориентироваться. Да, Сэнгу я переместил к Ласке с Роксаной. Нечего ей одной лежать, да и мне так удобнее присматривать за больными спутницами.

Следующие два часа я жёг костёр, сушил рядом с ним сырую древесину и калил камни, которые потом относил к своим спящим красавицам. Сейчас им должно быть куда теплее, чем сразу после кораблекрушения, так как одежда и часть тряпок высохли. Ими я укрыл девушек, а кое-какие ещё и подложил под них.

От постоянного движения боль почти полностью ушла, заставив меня надеяться, что проблемы с позвоночником меня обошли стороной.

Перекусив всухомятку, я при свете самодельного факела таскал запасы с корабля, обломки, спутанный и порванный такелаж. Часть этого добра тут же шла на закрытие щелей и проходов, другую складывал в пустующих коридорах лабиринта.

Путём проб и наблюдений сумел найти место для костра, где дым уходил наружу, а жар большей частью оставался внутри, нагревая камни.

Когда на улице забрезжил рассвет, я был уже без сил, зато в «пирамиде» было тепло, вкусно пахло приготовленной едой, сам был одет во всё сухое, а магессы и Слуга накормлены и обихожены.

Общее настроение портило то, что они всё никак не желали приходить в сознание, а жар и не думал спадать. Но без лекарств или целительского амулета помочь я им не мог. На Земле когда-то я услышал, что при высокой температуре больному полезнее холод. Некоторых даже погружают в ванны со льдом. Но это всё я воспринимал слухами, и потому сейчас опасался применять подобные методы на девушках. Ограничился тем, что убрал часть покровов с них и уменьшил количество раскалённых камней.

Дальше мне оставалось только верить в лучшее.

Глава 16

Мои спутницы пришли в себя на третий день после того, как волны выбросили наше судёнышко на неведомый берег. За это время от них остались едва ли не кожа да кости, несмотря на то, что я кормил их несколько раз в день не только бульоном, но и перетирал кусочки мяса с рыбой буквально в пюре.