Вот одна его часть наблюдает из ветвей высокого ясеня, как вьется по дороге змея каравана…

Вот другая его часть с метелки ковыля изучает мертвые тела путников другого каравана, менее удачливого…

Вот его третья часть глядит с деревянной телеги одинокого путника, едущего на север, и слева от него сковавший море лед отражает серое небо…

Вот…

Хватит!

Собрать все части воедино, вернуться в себя — это потребовало огромного усилия. Резко выдохнув, Арон стянул с головы венец, и осколки реальности исчезли.

Магия — но магия, которую он никогда прежде не встречал. Разве что она немного походила на магию Отражений, на то, как он мог смотреть из зеркал в созданной им ловушке измененной реальности.

"Ты заметил общую особенность у всех частей сознания? — задумчиво проговорил Прежний. — Место, к которому каждая из них оказалась прикреплена…

"Наследие Древа, — отозвался Арон, который подумал о том же. — Каждая часть сознания прикрепляется к чему-то растущему или же росшему раньше, будь то ствол дерева, полевая травинка или даже деревянная доска, ставшая частью повозки."

"Возможность отправлять свое сознание куда угодно, видеть все, что происходит, слышать любой разговор…" — в голосе Прежнего звучало предвкушение.

Да. Это открывало огромные возможности. Нужно было лишь научиться отправлять части своего сознания туда, куда требуется, а не куда придется.

Арон задумчиво погладил большим пальцем один из листов венца, на ощупь приятно теплый. Не просто символ власти, осененной божественным благословением, как он сперва подумал, а идеальный дар для правителя.

Нужно лишь сделать так, чтобы никто чужой не узнал особенностей работы венца. Хотя нет, не только никто чужой, но и никто свой. По-настоящему надежна лишь та тайна, о которой известно одному человеку.

— Господин… э-э… то есть Ваше Величество. Прошу, перейдем в другое место, не столь… э-э… разрушенное.

"Ваше Величество"?

Придворный слишком уж торопился. До коронации — Арон бросил быстрый взгляд на деревянный венец и мысленно поправился — до официальной коронации подобное обращение противоречило всем правилам этикета. Но это было забавно и даже полезно — Арон хотел посмотреть на то, как помрачнеют и вытянутся лица других придворных, лица магов и нобилей, когда они услышат это обращение. Проверка — насколько сильно они ненавидят его. С чем готовы смириться. Как далеко отступить от своих принципов. И еще — насколько хорошо они владеют собой. Проще говоря, своим преждевременным величанием придворный неосознанно предложил идеальную провокацию…

На последнем слове мысль Арона споткнулась.

"Это ведь не мои размышления. Эта логика рассуждений принадлежит тебе. Верно, Прежний? Но почему я думал ее, как свою, если ты тоже здесь, отдельно от меня в моем разуме?"

"Очевидно потому, что теперь эта логика рассуждений и твоя тоже, — Прежний хохотнул. — Думаешь, забрал память, а выросший из нее мыслительный процесс побоку?"

Да, примерно так Арон и думал…

Прежний снова коротко хохотнул.

На предложение перейти в "не столь разрушенное другое место" Арон лишь раздраженно махнул рукой, в которой все еще был зажат жезл Солнечного.

— Это малый зал для аудиенций, — торопливо продолжил придворный. — Уверен, что многие…

— Захотят выразить мне свое почтение? — Арон поморщился, представив, как один за другим все нобили столицы будут приходить и это самое почтение выражать. Вот не было мороки… — У меня сейчас есть более важные дела, чем выслушивать славословия в свой адрес.

— А… — начал придворный.

— О дате коронации я поставлю двор в известность заранее, — сказал Арон резко. — Ваша задача сейчас — привести дворец в порядок и ждать моих дальнейших распоряжений. Если не явлюсь лично, то передам послание с приказом с кем-нибудь из Волков — узнаете его по моей тамге.

При упоминании Волков придворного заметно перекосило. Впрочем, он моментально взял себя в руки.

— Неужели вы собираетесь покинуть дворец в такое время? Или даже покинуть столицу? Ваше Величество, в городе разброд, люди не понимают, что происходит. Если немедленно не установить порядок, если не утвердить ваше право на престол, начнется смута!

"А он прав, — вмешался Прежний. — Сам подумай. Император убит, во дворце валяются трупы каких-то монстров, которые притворялись знатными вельможами и даже почтенными магистрами, а виновник всего этого исчез, не оставив ни наместника, ни даже толковых распоряжений."

"И что с того? — раздраженно отозвался Арон. Мыслями он был уже там, у барьера, окружающего мертвые пески. Уже прикидывал, что мог сделать сейчас, обладая всеми знаниями Прежнего, чтобы этот барьер взломать.

"А то, что тебе надо обезопасить хотя бы императорскую сокровищницу — ту ее часть, где хранятся артефакты. Сферу Ангун помнишь? Вот то-то же."

Арон вновь поморщился. После слов Прежнего он тоже вспомнил обо всех самых опасных артефактах, которые императоры династии Коггир прибрали к рукам. Некоторые из этих артефактов могли доставить ему немало неприятных минут даже при наличии у него жезла Солнечного. Хорошо, что псевдо-император, рассчитывая на собственную Силу, не позаботился ничего из сокровищницы достать. Полезная самонадеянность.

Где находилась сокровищница, Арон помнил. Как оказалось, Прежний уже наносил на нее свою печать. Это условие, в числе прочих, он поставил старому императору в обмен на лекарство от той болезни, которой свел в могилу князя-предателя и половину его семьи и которой мог, будь у него такое желание, устроить новую эпидемию, по смертоносности равную Синей Чуме.

Печать Арон поставил только на ту часть сокровищницы, где хранились артефакты. Вторую часть, заполненную золотыми слитками, монетами и драгоценными камнями, он трогать не стал — все же казначейству требовалось расплачиваться с целой армией слуг, охранников, чиновников, не говоря уже о жаловании, полагающейся армии настоящей. Не стал, но, закончив устанавливать печать, развернулся к придворному, которому приказал сопровождать себя к сокровищнице.

— Передай остальным — если в мое отсутствие кто-нибудь попытается воспользоваться моментом и что-то присвоить, разбирать это дело будут не имперские чиновники, а я сам. Сам буду судить и назначать наказание. Должен признать, я всегда считал законы империи слишком мягкими к казнокрадам.

Придворный молча поклонился, показывая, что понял.

Открыв Врата, Арон шагнул под золотую дугу и несколько мгновений спустя оказался внутри дворца Сияющего Ока, в том его зале, где располагалась модель мира. Внутри зала было пусто и тихо — то ли обитатели дворца еще в него не вернулись, то ли этот зал не пользовался популярностью.

Разом опустевшее эррэ заставило Арона поежиться, но мгновение спустя его ладонь, лежащая на жезле Солнечного, поймала ток Силы, и резерв начал наполняться.

Модель мира выглядела почти также, как и две недели назад. Почти, потому что границы пустыни Аннуш вновь изменились, захватив приграничные области нескольких независимых княжеств, две южные провинции королевства Альдемар и острым клином почти касались границы империи Террун.

Арон, хмурясь, еще пару мгновений разглядывал расползающееся море песка, потом достал заранее приготовленную хрустальную подвеску, чтобы провести ритуал поиска.

Как и две недели назад, подвеска дернулась, потянулась к пустыне и начала широко вращаться, очерчивая ее границы. Альмар все еще был там.

Входя во вновь вызванные Врата, в этот раз ведущие к границе с Пустыней, Арон услышал за спиной звук открывающейся двери и изумленно-гневный возглас, но оборачиваться не стал. До нынешних обитателей дворца ему не было никакого дела.

Вокруг Пустыни стоял барьер — все такой же внешне непроницаемый. Но Арон был уверен, что найдет способ его сломать…

День перешел в вечер.

Вечер перешел в ночь.