Она повернулась, посмотрела на Хей Ина, присевшего рядом с ней, отрицательно покачала головой. Мужчина зашевелился, потянулся к голове рукой.

– Я знаю, – склонившись она к нему, – боль в голове и головокружение, вас тошнит?

Она отвернулась от мужчины, в сторону скалы, где сейчас должен был спускаться Хей Кай, но на склоне никого не было.

– Моя сумка…? – спросила она Хей Ина.

Но в следующее мгновение почувствовала как лежащий мужчина дотронулся до её руки. Он потянулся к волосам, вынул заколку и вложил её ей в руку. По его губам видно было, что он пытается что-то сказать. Минмин наклонилась к нему.

– Что?

– Сын, – прохрипел он, – жена, найди…

– Найти сына и жену? – переспросила Минмин, – хорошо, как я их найду?

– Письмо…

– Письмо? Какое письмо?

Но мужчина закрыл глаза и, по всей видимости, потерял сознание. Минмин попыталась нащупала пульс… бесполезно, мужчина был мертв. Она, не зная что делать, какое-то время сидела молча над мертвым телом, потом подняла упавшую заколку, внимательно её рассмотрела. Заколка, похоже, была вырезана из слоновой кости, причудливые узоры, которые её украшали, почти стёрлись от частого использования, больше никаких знаков; гладкая, блестящая… «как я могу найти его жену и сына по ней», – подумала Минмин.

Хей Ин тщательно ощупал тело, нашел нефритовую табличку.

– Судя по знаку и одежде, – сказал Хей Ин, – он – хэйдзявей. Это отдельный, специальный отряд, состоящий на службе у давана Шань. В основном они – служители порядка, ловят преступников, сбежавших каторжников, контролируют тюрьмы и, при необходимости, участвуют в военных действиях.

– При необходимости?

– Да, – пояснил Хей Ин, – армия Шань большая, хорошо обученная и снаряжённая, Шань постоянно воюет с нэймэнами, Чжао… Но солдаты собираются, когда начинается или планируется война, а хэйдзявеи всегда на службе – это элитные солдаты. Они никогда не возвращаются по своим домам…

– То есть – это профессиональные военные?

– Профессиональные?

– Да, как мой футин и вы. Всю жизнь он дзяндзюн, а вы его солдаты.

– Не совсем, – раздался за спиной голос Хей Кая, – дзяндзюн назначен даваном генерал-губернатором и может при желании отказаться и остаться только в качестве управляющего провинцией Иншань. Я с сыновьями служу в армии несколько лет, потом могу уйти. А хэйдзявей вступает в армию в возрасте десять-двенадцати лет и не могут покинуть её до смерти. Они не могут жениться, не могут иметь семью. Всё, что у них есть – дома, поместья, если они из богатых семей и не имеют других наследников, после их смерти уходит в казну.

– Тогда как…? – Минмин взглянула на мертвого мужчину.

– Что? – переспросил Хей Кай.

– Он говорил о сыне и о жене?

Хей Кай подошел к хэйдзявею, взглянул на его лицо, на мгновение замер. Затем вздохнул:

– Возможно это была его провинность? Кроме того хэйдзявеи раньше могли иметь семьи… затем…

Хей Кай взял бирку из рук сына, повертел её.

– Затем? – напомнила Минмин, – что затем?

– Затем небольшой отряд взбунтовался… после этого даван Шань запретил хэйдзявеем женится… иметь семьи. Они могут посещать цинлоу82, могут иметь незаконнорождённых детей, но они не должны быть к ним привязаны… Если даван узнает, что хэйдзявей нарушил его приказ… и у него есть жена и ребенок, то всех казнят.

– Что за провинность? – спросила Минмин.

– Что? – не понял Хей Кай.

– Отряд хэйдзявеев взбунтовался… что они сделали? Какая была провинность? За что их так наказали?

– Их семьи погибли, – пояснил Хей Кай, – когда они обратились к давану с просьбой расследовать дело… даван дал… они получили отказ и лож… никто не стал расследовать причину трагедии… Тогда отряд хэйдзявеев нарушил приказ. Они начали сами искать виновных. Затем… их объявили преступниками… Пора возвращаться, уже темнеет.

– Те, трое? – вспомнила гонджу.

– Мы обошли склон, – Хей Кай указал на спуск, откуда они пришли, – но с ними не встретились. Искать их нет смысла. Наша главная задача, гонджу, это обеспечить вашу безопасность.

– Хорошо, – согласилась она, – я понимаю.

– Что-то ещё? – спросил Хей Кай, – или уходим?

– А похоронить? – Минмин удивленно посмотрела на спутников.

– У нас нет времени, – ответил Хей Ин. – Скоро стемнеет. Завтра можно будет вернуться и похоронить его. Сейчас пора выдвигаться.

– Я бы не хотел сюда возвращаться, – оглядываясь, ответил Хей Кай. – Давайте положим его вон туда и завалим камнями.

– Подождите, – вспомнила гонджу, – он говорил о письме.

Хей Ин наклонился, обшарил тщательно мертвого мужчину. В сапоге он, действительно, нашел лоскут ткани с крупными, написанными красными чернилами, словами. Гонджу пригляделась – это были не чернила, а кровь – спекшаяся и почерневшая, на отрезе из потрёпанного, грубого плетения, хлопчатобумажного полотна.

– Возможно именно это было нужно нападавшим, – предположил Хей Кай.

– Что тут написано? – Минмин пыталась прочитать, но ей было знакомо только несколько слов, остальные, хоть и похожие на то, что она привыкла видеть и учила, все таки немного отличались.

– Это шаньский, – пояснил Хей Кай. – Я не смогу прочитать.

– А кто сможет? – спросила Минмин.

Хей Кай пожал плечами.

– Футин, – вспомнила Минмин, – он же знает шаньский, он ведь там родился.

– Хорошо, – кивнул Хей Кай, – хороним и спускаемся.

Но не успел он произнести эти слова, как земля под ногами стала дрожать, со склона посыпались камни.

– Что это? – спросил растеряно И Тао.

– Землетрясение, – ответила гонджу. – Мы же на хуошань.

Хей Кай, схватив за руку гонджу и крикнув остальным прятаться, забежал под уступ. Землетрясение было не сильным, но тот испуг, который они пережили… Они не стали хоронить мужчину. Как только толчки закончились Хей Кай, так и не отпуская руку гонджу, быстро вышел из-по укрытия, закинул на плечо сумку Минмин и свою.

– Никто не пострадал? – спросил он.

Получив отрицательный ответ, потащив за собой Минмин, приказал:

– Уходим.

Остальные, похватав свои вещи, последовали за ним. Они быстро спускались с горы.

– Что это было? Почему так происходит? – спросил И Тао.

– Что именно? – удивилась гонджу.

– Земля тряслась.

– Мы на хуошань, – начала она объяснять. – Здесь, в земной коре, накапливается напряжение и могут происходить землетрясения и извержения, если хуошань не спит.

– Что? – Тао остановился, непонимающе посмотрел на гонджу.

– Давай объясню по-порядку. Я мало об этом знаю, но в общих словах… то, что происходит… в этом месте, видимо, две плиты земной коры находят друг на друга, возникает напряжение…

– Что?

– М… земля – это огромный шар, – она показала пальцами шарик, – под землей, глубоко-глубоко, раскаленная магма двигается под действием магнитного поля земли. Это как каша из металла, очень горячая. А на поверхности: остывшие огромные куски – пласты земли… Они тоже двигаются, но очень медленно. И мы, скорее всего, находимся в месте встречи таких плит, где одна плита находит на другую, – она навела одну ладонь на другу. – Так вот, в месте стыка могут образовываться хуошань, пласты сталкиваются и происходят землетрясения, из под земной коры, из глубин, выходит лава. То, что мы сейчас почувствовали – это один из предвестников возможного извержения…

– Значит это может повториться? – обомлел И Тао.

– Конечно. И не только землетрясение. Может даже начаться извержение хуошань.

– Что? Когда? – он даже остановился, в недоумении посмотрел на гонджу.

– В любой момент. Если хуошань не спит, а так как идет активная деятельность, о чем … э… выходят пары – те ядовитые газы… происходят, периодически, землетрясение – то он не спит. В любой момент вон там, – она указала на вершину горы, из которой поднимался серый дым, – может подняться столп огненного пламени и начать течь лава. Эта лава такая горячая, она сжигает всё на своём пути. Те черные подтеки, которые видно издалека на побережье, у дома рыбака – это потоки такой застывшей лавы.