Вэй Нин вздохнул, кивнул.

– С этого момента ты докладываешь обо всём, что она затевает. Хей Кай с сыновьями, – дзяндзюн кивнул на троицу, стоявшую перед столом, – будут следовать за ней, охранять её. С этого дня я ни в чём не буду её ограничивать, но обо всём, что она делает, что она придумывает, докладывать мне незамедлительно!

– Слушаюсь, – Бай Ци поклонился.

– Можешь идти, – кивнул дзяндзюн.

Бай Ци попятился к двери, но остановился на пороге.

– Вэй дзяндзюн, – проговорил он.

– Что?

– Следует ли мне продолжать делать то, что она просит.

– Что она просит?

– Мастерить ей всевозможные приспособления.

– Делай, – кивнул дзяндзюн, – но показывай мне.

– Слушаюсь.

– Можете идти, – он отпустил всех, а сам еще некоторое время сидел за столом, обдумывая произошедшее.

Проснувшись на следующее утро Минмин первым делом попросила А-Лей приготовить кадку с горячей водой. А-Лей беспрерывно причитала о том, как она напугалась, когда гонджу потеряли, как все в поместье с ног сбились, разыскивая её, бегала туда-сюда по комнате, выполняла все просьбы Минмин.

Искупавшись и позавтракав, гонджу взяла фартук с коконами, собранными для неё два дня назад А-Лей и Хей Ином, вышла из своих покоев. На пороге стояли два солдата.

– Я теперь под арестом? – спросила с раздражением Минмин.

– Нет, – раздался с боку мужской голос. – Но мы должны вас везде сопровождать, куда бы вы не пошли.

Минмин повернулась, у входа в её домик стоял молодой парнишка, тот самый, который в накануне в лесу освещал им с футином дорогу факелам, когда они возвращались от фанзы старухи.

– Мы, это кто? – спросила его гонджу.

– Я – Хей Ян, – объяснил парнишка лет шестнадцати, – Хей Ина, моего брата, вы знаете, гонджу.

– А… – вспомнила гонджу. – вчера это вы были у дома той сумасшедшей? Так вы братья?

– Да, – ответил Хей Ян. – Еще мой футин – Хей Кай, он дувей дзяндзюна.

– О! – святая троица, – усмехнулась гонджу.

– Простите, гонджу, что? – не понял Хей Ян.

– Так, к слову пришлось, – пробубнила гонджу, – не обращай внимание. Так вы теперь меня стережёте?

– Охраняем, – кивнул Хей Ян.

– М…могу ли я прогуливаться по поместью? – она сделала широкий жест рукой, указывая на двор.

– Вы можете идти туда, куда вам вздумается, только мы должны быть рядом.

– Ну, хорошо, – вздохнула гонджу, – тогда пойдем.

Она зашагала прямиком на задний двор поместья, дошла до подсобных помещений, зашла на кухню. Хей Ян, А-Лей и двое солдат следовали за ней. Войдя на кухню она огляделась, увидела стоящий на печке большой казан с кипящей водой, заглянула в него, убедилась, что кроме чистой, кипящей воды в нем ничего нет, раскрыла куль и высыпала коконы в воду. Подбежавшая кухарка только собиралась заверещать, как Хей Ян преградил ей путь.

– По приказу дзяндзюна гонджу может делать всё, что считает нужным, – остановил он кухарку.

– Правда? – воскликнула гонджу.

– Да, – с каменным лицом произнес Хей Ян, – но об этом должны докладывать дзяндзюну.

– Вау! – воскликнула гонджу, запрыгала и захлопала в ладоши, – клёво!

– Простите… что? – удивился Хей Ян.

– Ничего, – немного присмирела гонджу, – это возгласы радости.

– Ничего подобного раньше не слышал.

– Ну… привыкай, – улыбнулась Минмин, – если ты будешь находиться рядом со мной, то тебе придется ко многому привыкать.

Хей Ян недоверчиво взглянул на А-Лей, та утвердительно кивнула.

– Постой, – опомнилась гонджу, – если мне можно всё, могу ли я навестить, того мальчика, которого вчера спасли от старухи?

– Думаю, да, – ответил Хей Ян, – но нужно сообщить дзяндзюну.

– Тогда сообщи.

Хей Ян кивнул одному из солдат. Тот развернулся и ушел в направление кабинета дзяндзюна.

– Соберите, пожалуйста, продукты, угощения, – обратилась она к кухарке, – я возьму их с собой.

Хей Ян кивнул кухарке и та неохотно полезла за одной из стоящих в углу плетеных из бамбука корзин, начала собирать в неё продукты. Гонджу тем временем взяла со стола небольшой нож, наклонилась над казаном с кипящей водой, куда она закинула коконы, поковырялась, отделила один от общей кучи, подталкивая кончиком ножа подтянула его к краю казана, аккуратно растеребила его ножом и, отделив тончайшую нить, подцепила её ножом и протянула по боковой стенке казана, начала медленно раскручивать кокон. Тончайшая ниточка, подцепленная ножом, засверкала в каплях пара, кокон качнулся и отплыл от края казана, нить с ножа соскользнула обратно в кипящую воду. Но для гонджу этого было достаточно. Вся сияющая от счастья, она повернулась к А-Лей и спросила:

– У нас в поместье есть прядильный и ткацкий станки?

А-Лей удивлено посмотрела на гонджу, перевела взгляд на Хей Яна.

– А-Лей, – повторила свой вопрос гонджу, – у нас есть прядильный и ткацкий станки?

– Э… не знаю, – ответила А-Лей.

– Есть, – раздался за спиной у гонджу голос чжангонджу.

Минмин замерла, медленно обернулась, улыбнулась. У двери стола её мутин и с укором на неё смотрела.

– Без разрешения покинула поместье, бродила по лесу, чуть не погибла, – Вэй Нуан еле сдерживала гнев. – И теперь, даже не придя к мутин, не извинившись и не объяснив, играешь здесь с… – чжангонджу остановилась, пытаясь понять, что происходит, – что это?

Она указала на казан с кипящей водой и плавающими в нем коконами.

– Баобей51, – просто ответила гонджу.

– Баобей…? – Вэй Нуан задохнулась от распиравшей её ярости, – еще грубить продолжаешь? Сифен…

– Да, госпожа, – стоящая снаружи кормилица зашла на кухню.

Вэй Нуан кивнула на гонджу.

– Наказать гонджу десятью палками.

– Что? – воскликнула Минмин.

Она повернулась к кормилице и погрозила ей пальцем.

– Я уже предупреждала, если вы до меня хоть пальцем дотронетесь, я, рано или поздно, переломаю вам руки.

– Ах ты… – чжангонджу выхватила у кормилицы линейку, – руки! – крикнула она.

Минмин гордо подняла голову, с укором посмотрела на мутин, медленно подняла руки кистями вверх, Вэй Нуан размахнулась линейкой и уже готова была ударить, как Хей Ян рухнул перед Вэй Нуан на колени и заговорил:

– Чжангонджу, дзяндзюн велел охранять гонджу и выполнять всё, что она говорит. Прошу вас, не наказывайте гонджу, иначе я не выполню приказ, не смогу защитить гонджу и она пострадает. Прошу вас, накажите меня.

– Что? – чжангонджу оторопела. – Выполнять всё, что она прикажет?

– Прошу наказать меня, – повторил Ян, – но гонджу не трогать.

– Ах ты, – чжангонджу замахнулась линейкой на Хей Яна.

– Мутин, – елейным голосом произнесла гонджу, – если вы ударите солдата дзяндзюна при исполнении, то не возникнут ли потом у вас с футином разногласия? Он, всё таки, выполняет приказ дзяндзюна. Может всё же уточнить у футина, что он имел в виду, когда поручил ему охранять меня и выполнять мои просьбы?

– Я – твоя мутин и кто, как не я, должна воспитать из тебя настоящую гонджу?

– Не волнуйтесь, я вырасту воспитанной, – заверила её гонджу, – но я всё же вам советую поговорить с футином, прежде чем давать волю своим эмоциям… А то окружающие могут подумать, что вы не способны себя контролировать. Не я, а вы – ведете себя невоспитанно!

Чжангонджу оторопела. Она оглянулась: на кухне вокруг них стояло человек пять, кухарки, служанки, и все внимательно наблюдали за действием.

– Все вон! – крикнула чжангонджу.

– И я тоже? – у входа за дверью раздался голос Вэй Нина.

Дзяндзюн зашел на кухню, огляделся. Все присутствующие присели в поклоне, чжангонджу склонила голову.

– Прошу, – обратился он к жене, – проследуйте за мной.

Он развернулся и зашагал в сторону главного здания, даже не оглядываясь, не сомневаясь, что его просьбу выполнят.

– А мы? – спросила А-Лей.