– Вам не за что извиняться. Даже и не думайте об этом.

– Всё же. Из-за меня вас наказали.

– Уже то, что вы делаете, – заговорил Хей Ин, – такое… вы необычный человек. Таких людей я раньше не видел. Уже то, какая вы…

– За меня раньше никто не заступался, – добавил Хей Ян. – Вот такое не забудется, а пара тумаков за провинность, это так, – он усмехнулся и навалился на Хей Ина, – он меня больше дубасит.

Братья шутливо обменялись ударами, один зажал второму голову под мышкой, второй попытался повалить обидчика на землю.

– Всё готово, гонджу, – присела рядом с Минмин А-Лей, – можете идти отдыхать.

– Спасибо, – поблагодарила её Минмин.

– Вот оно, – сказал неожиданно Хей Кай, – ваше отношение… даже к прислуге вы относитесь как равному себе. Я долго не мог для себя решить, что же всё таки делает вас такой особенной. Это то, как вы смотрите на людей, как вы с ними общаетесь. Я не разу не слышал от вас грубого слова. Вы всегда вежливы, хотя вы гонджу и окружены прислугой, все должны выполнять ваши приказы беспрекословно. Но в том то и дело, что приказов я никогда не слышал – это всегда просьбы… и вежливые. Откуда такое понимание в семилетнем ребенке – это всегда меня удивляло. И, к тому же, к каждому вы относитесь одинаково, не выделяете любимчиков и не укоряете. Когда люди делали ту работу, которую вы им давали, они всегда получали часть денег из заработанного вами. Например с шелком и с бумагой. Все, кто работает на этих работах, я знаю, получают очень много, им, можно сказать, повезло. Хотя вы по праву могли все оставить себе. Ведь прислуга должна вам подчинятся и выполнять всё, что вы ей приказываете. Но вы сверх этого заплатили, и теперь они сами не желают раскрывать секрет производства шелка, уже потому, что боятся, что останутся без этих денег, а не потому, что их припугнули и заставили. Гонджу, позвольте мне сказать, как человек гораздо старше вас… я могу с уверенностью… – он огляделся, – сказать, что за такой, как вы, люди пойдет, и что будет, когда вы вырастите, я даже представить не могу. Я, – добавил он, – пойду за вами хоть на край света, потому, что за таким человеком не страшно идти хоть на войну, хоть куда.

– О! – воодушевилась Минмин его речью, – Какой почет! Вы мне льстите! Я, возможно, переверну мир, вот только найду точку опоры…

– Что тут происходит? – зашептала на ухо Минмин А-Лей.

– Разговор по душам, – гонджу заговорщически подмигнула. – Я всё хотела спросить, где ваша жена? Обычно солдаты, прослужив определённое количество лет, возвращаются домой, заводят семьи, и уже не возвращаются на службу, насколько я понимаю. Если только не выслуживаются до высоких чинов… хотя, постойте, вы ведь дувей дзяндзюна? Это высокий чин?

Хей Кай посмотрел на сыновей.

– Наша мутин умерла, – ответил за него Хей Ян.

– О… извините, что затронула эту тему. Я не знала.

– Почему вы извиняетесь? – удивился Хей Ин.

– Я напомнила вам о печальном событии в вашей жизни, – пояснила гонджу.

– Но ведь вы не знали, – Хей Кай подкинул хворост в костер.

– Мутин умерла когда мне было четыре года, – пояснил Хей Ян, – футин и брат вырастили меня.

– Сколько тебе сейчас? – спросила гонджу.

– Шестнадцать.

– Значит тебе…? – спросила гонджу у Хей Ина.

– Двадцать один.

– Обычно в двадцать у мужчин здесь уже есть семья, жена, один-два малыша.

Хей Ин потупился.

– Извини, не буду подымать эту тему, пока сами не захотите поговорить, – гонджу поджала губы, – лишнее наговорила.

– Хей Ин очень… – начал Хей Кай, подбирая с осторожностью слова, – смерть мутин тяжело на нем отразилась, ему трудно думать о семье.

– Как умерла ваша жена?

– В родах. Она была беременна… но пошла кровь, дайфу ничего не смог сделать и она, и ребенок умерли.

– Не может быть? – гонджу ошеломлено посмотрела на Хей Ина.

Тот встал и отошел от костра.

– Да, – продолжил Хей Кай, – это произошло на его глазах. Почти то же самое, что произошло с той беременной, которую вы, гонджу, спасли. Вот только мою жену никто не спас, и ребёнка тоже.

– Мне очень жаль, – пролепетала гонджу.

– О чем вы? – опять удивился Хей Кай, – мне жаль, что рядом не было такого ишен, как вы. Тогда она бы не умерла.

– Теперь мне понятно, – вспомнила гонджу, – почему он так напугал того дайфу. Помню он чуть в штаны не надел от страха.

– Правда? – засмеялся Хей Ян.

– Да, – кивнула гонджу, – когда Хей Ин вывел его из комнаты, а потом вернул испуганного до жути… я думала он прост его уговорил, а вот оно… что… оказывается. У него от страха руки тряслись, я думала он в обморок упадет во время операции, думала – это от самой операции, всё таки это было для него непривычно, хотя он и дайфу. Поэтому попросила остаться Хей Ина, подстраховать. Он, тот дайфу, до сих пор шарахается, как видит Хей Ина. Я предполагала, что он просто труслив, а, оказывается, вот в чём дело.

Через три дня они добрались до заставы. Небольшое поселение на склоне горы – рыбацкая деревушка: сети, развешанные тут и там, вдоль берега; лодки, качающиеся на воде, перевернутые днищем кверху на берегу, обсыхающие.

– Почему так безлюдно? – спросила гонджу, когда они подъехали к пристани.

– Сезон дождей закончился. Все, кто рыбачит – выходят на реку, пока хорошая погода, – объяснил Хей Кай.

– Сезон дождей? – удивилась Минмин.

– Да, здесь с вуюэ79 по циюэ идут, безостановочно, дожди. Вода в реке поднимается аж на ми, а то и больше.

Суньхэ здесь сужалась. По обеим сторонам реки выстроили заставу. Река, протекая сильным потоком по узкому перешейку – в глубине бурлила и неслась с дикой скоростью, на поверхности – гладь слегка волновалась, пестрела на солнце. Между утесами, обрамляющими реку, в самом узком месте, протянулся широкий, в десять ми шириной, каменный мост. С обоих сторон моста, выложенные из больших камней, сторожевые башни и стены крепости. В северной части заставы, прямо в крепости, отгороженный высокими железными воротами – водный резервуар, куда для таможенного досмотра заходили чуанбо80. Рядом, на северном берегу, с обеих сторон от крепости: причалы с небольшими судами, лодками, баркасами; рыбацкие бараки для сушки сетей; вдоль всего северо-западного склона натыканы тут и там хибарки рыбаков; женщины, снующие между домами, сидящие у порогов домов, чистящие рыбу, плетущие сети; играющая ребятня. Южная часть крепости была значительно уже, но и здесь те же широкие стены, сторожевые башни, неусыпный контроль. Юго-западный скалистый склон возвышался над крепостью и уходил вдоль берега далеко на запад. За исключением птичьих гнезд и редкой растительности, он был абсолютно пуст.

Крепость контролировалась солдатами Вэй. Хей Кай показал нефритовую бирку дзяндзюна и их тут же пропустили. Гонджу, в полном восторге, оббежала все строения, поднялась на самую крайнюю северо-восточную башню. С неё открывался вид на устье, которое где-то там, далеко, на востоке впадало в Донхай и широкая гладь реки растекалась вдоль покатых берегов. Здесь скалы постепенно уходили от берега реки вглубь материка, далеко на север, и берега уже были пологими. С южного берега еще на несколько ли отвесный склон гор вплотную примыкал к реке, но и он ближе к горизонту сходил на нет.

Всего Минмин насчитала двенадцать башен, из которых пять были в южной части крепости, остальные в северной. С запада, перед мостом, между двумя сторожевыми башнями, был перекинут навесной узкий мосток – перешеек на котором крепились тяжелые, металлические, раздвижные ворота. При прохождении судов через таможенный контроль, створки ворот раздвигали и суда плыли дальше по реке.

Повозку, лошадей, троих солдат и А-Лей оставили в крепости. Перенеся все необходимые вещи на арендованное суденышко, рано утром следующего за прибытием дня гонджу и семь сопровождающих её солдат отплыли на восток. Судно было маленькое, четырехвесельное, с одним парусом. На нем едва разместились семь солдат, гонджу и шесть членов экипажа: четыре гребца, рулевой и шкипер.