Беда приказала:
- Иди, спи дальше… Иди, иди, не волнуйся, без тебя разберёмся.
Грузин пошёл в общежитие. Наверно обиделся.
Глава 28. Атака и последствия
Посидели ещё полчаса.
Савва задумчиво сказал в гарнитуру:
- Наверно, в связи с этим восстанием, атака на Приют отменяется.
Но нет. Не отменилась.
Со стороны улицы Советской донёсся характерный рёв двухтактного танкового дизеля. Из-за домов показался медленно ползущий тэ шестьдесят четвёртый.
Шило ахнул:
- Ну, нихрена себе!
Короткий добавил:
- Они совсем с ума сошли? В мирном городе на танке воевать…
Пашка молча стал обрабатывать тяжёлую бронетехнику из "трубы". Все тоже опомнились и заводили "темнотой". Через полминуты внутри танка что-то хрустнуло и он, остановившись, замолчал.
Савва поинтересовался:
- Господа, что у вас там?...
- Танк пригнали, придурки, - бормотал Шило, - совсем ё… рехнулись.
- Вы что-то предприняли? - не успокаивался Савва.
- Да грохнули технику и всё. Чего ещё тут предпримешь… - объяснил Шило, и в шлемах воцарила тишина. Ждали.
В ночной тишине звуки разносились далеко и чётко. Бухнул танковый люк, рявкнул командный голос:
- Что у вас там? Оглохли, мать вашу?...
Потом через минуту:
- Да они, бля, в отключке!
- Может угорели?
- Может и угорели. Я тебе чё - доктор?... Кто-то может танк водить?... Залазь.
Ещё через минуту:
- Всё капитан. Двигатель сдох.
- … … мать! … … бараны! … … техника!
Шило хихикнул.
Короткий предупредил:
- Вроде идут.
Из переулка Карбышева показалась толпа вооружённых мужиков.
Савва тоже оповестил команду:
- У нас полезли… Устраиваются на стене… Залегли… Ну что? Мы начинаем работать?
- Начинай, Савва, - ответил Короткий и сам вскинул трубу на плечо.
Войско старалось двигаться бесшумно, но выходило бестолково и неуклюже. Подготовка на нуле. На скорую руку собранная команда из разных подразделений. Человек тридцать.
Остановились у стены, недалеко от ворот.
Пашка тихонько спросил:
- Клин, ты готов?
- Да, готов… - также шёпотом ответил Клин.
Громыхнули несколько лестниц приставленных к ограде Приюта. За стенкой громко зашептали:
- Гильдия - вперёд.
- А чё сразу - "гильдия"?
- Ну, знаешь… Тогда идите отсюда… Нихрена не получите. Ни спорана. Пошли отсюда нахер.
- Ну, ладно… Чё ты сразу… Полезли ребята.
И через стенку посыпались бойцы гильдии. Человек десять. Все естественно получили чернотой от брусков по мозгам и упали без сознания. С чердака, особо не высовываясь, втихую, заполировали это дело из труб.
Из караулки вылетел Клин, присел у лежбища павших героев. Из-за стены спросили шёпотом на всю округу:
- Ну, чё там?!
Клин в ответ прошипел:
- Не ори, мать твою, на всю деревню!... Всё нормально…
И, пригнувшись, рванул в свою караулку. Успокоенное войско полезло на лестницы. На территорию Приюта свалилось не меньше двух третей бойцов, когда мужики почувствовали неладное.
- Стой… Да не пихайся ты!… Что-то не то. Те, кто перелез… Да не толкайся, я тебе говорю!... Они не двигаются…
Бригадные на чердаке заводили трубами. Бойцы за оградой падали, как подкошенные, один за одним. Несколько человек в панике попытались бежать, но далеко не ушли, тоже полегли под невидимым излучением труб смерти.
Короткий спросил у Шила, который сидел в самой выгодной для обзора позиции, с прибором ночного видения:
- Ромка, ну что, всё?
- Все полегли. Пошли к луноходу, будем собирать урожай.
Пашка предупредил:
- Я тут останусь, на всякий случай.
Разложили рядами тела в ограде. И полезли на крепостную стену по стреле крана. Через пяток минут сопения и кряхтения, Короткий дал знать:
- Скорый, мы закончили. Спускайся, обработай ребят, а то сейчас начнут приходить в себя. Савва, Дед, спускайтесь - поможете.
Пашка слез с чердака и прошелся по уложенному в ряды бессознательному войску, накладывая на всех глубокий, безмятежный сон.
Вся Приютская братия выкатила на грабёж. Кто-то охапками собирал длинноствол. Другие отстёгивали кобуры с короткостволом и сваливали их в уже привычные челночные сумки. Шило деловито ибуднично вытряхивал спящих из броников и одежды, оставляя их в одних труселях. Толпа стаскала оружие, броню и шмутьё в подвал Приюта.
Потом подогнали луноходы с прицепами. Споро и весело закидали глубоко спящих нападающих в кузова. Толпа не подозревала, какая участь ожидает этих голышей. И слава Богу.
На всё, про всё, ушло не больше десяти минут.
Ванесса замахала руками, зашипела:
- Всё, господа, всё. Все по каютам и спать. Быстренько, быстренько.
Толпа мгновенно рассосалась.
Пашка спросил Ванессу:
- Как там Бабка?
- Нормально. Она под спеком ещё около пары часов будет. Закончите тут дела и начнёте её лечить.
Единственное - Беда снова включила свою "гуманность":
- Ребята, может просто их отпустить? Пусть по Полису бегают голышом. Зачем их убивать-то? Ну, негуманно как-то.
На что Шило резонно ответил жене:
- Маша, помнишь, мы с тобой, года три назад, проверили всех вояк на это?… Кто "вась-вась" с внешниками, - тех закрыли. Они оттянули свой срок… Триста дней… Год! И что?... Вот они все, - Шило повел широко рукой, - отдыхают, суки. Машенька, прости, но я с тобой не согласен.
И Мария сдулась, тяжело вздохнула, и отошла в сторону, чтобы не мешать поезду "луноходов".
Ванесса приволокла новенького имунного - "синоптика".
- Давайте, голубчик, делайте портал, как учили.
Синоптик не подвёл. Уже через пяток минут с той стороны открыли нормальный портал к Сёстрам.
Погруженные в прицепы, бойцы Полиса, в пляжных костюмах, отправились в самый секретный в Улье город. По идее-то должны были гордиться. Ну, по крайней мере - восторгаться. Но, во сне испытывать восхищение от окружающих красот, как-то... Мда…
Всё. Чистая, пустынная, умиротворённая территория ничем не напоминала о произошедшем.
Павел пошёл в лазарет, лечить единственного пострадавшего в бою - Бабку.
Та, увидела Скорого, зашедшего к ней в палату, зашипела, захыркала возмущённо, затыкала пальцем в раненных бойцов, участвовавших в перестрелке.
- Хорошо-хорошо, - успокоил Пашка, - я понял, я понял. Лежи.
Прошёлся по раненым и просто подстегнул регенерацию. Потратил на это примерно половину своего запаса сил. Потом вернулся к Бабке.
Вокруг кровати собрались свободные бригадные. Скорый потёр руки и приложил ладони к Бабкиному лицу, зашаманил с потоками силы. Уже научился. Попутно ворчал:
- Да, Мила, тут у вас не заскучаешь. Какой славный денёк. Есть что вспомнить…
Тут зашли Шило с Коротким. Бабка подняла брови, вопросительно на них посмотрела
Шило отчитался:
- Оставили в Пахтаабаде. У подстанции разложили.
Бабка одобрительно кивнула, позвала рукой Короткого и попыталась что-то произнести но зажмурилась от боли, спек уже отпускал. Тогда, молча, она завертела рукой перед Коротким.
Тот, через несколько секунд понял:
- Отключить энергию городу?
Бабка интенсивно покивала. Короткий ушел делать подлянку всему Полису.
Скорый срастил мускулатуру и поработал с кожей. Но на щеке женщины остался страшный шрам. И Скорый постарался его разгладить - получилось. Вот только лицо выглядело каким-то кривым, несимметричным.
Он начал исправлять огрехи. Сопел, мучился, делал, переделывал. Наращивал мышечные и жировые ткани, потом убирал лишнее. Действие спека ослабло и Мила иногда вздрагивала. Видимо было больно, но она терпела.
