- Нет, Паша, у нас было не так. У нас не было этой… как вы там называете?

Короткий подсказал:

- Перестройки.

- Да. Вот её родимой у нас не приключилось. У нас, Скорый, Янаев стоял у власти, пока меня не перебросило. Никаких перестроек.

- Повезло, - вздохнул Скорый, - а у нас, вот такие вот суки пришли в кремль. Не знаю, как в других мирах, а наши власти точно такие же. Впрочем есть одно отличие.

Все заинтересовались.

- Этим бежать некуда. Правда они этого, как вижу, ещё не поняли. Ведут себя как бессмертные.

- Так они и так бессмертные, - уточнила Ванесса.

Пашка хмыкнул:

- Ну, это дело всегда можно исправить…

- Так… Ладно… - закомандовала Бабка, - мужики со мной, надо Кондрата вывести, пока не провонял… Женщины, возьмите Якоря и Биту и сгоняйте за детьми. Не нужно, чтобы они оставались в городе. За стенами Приюта надёжней… Кстати! И пусть все наши, Бита там, Якорь с Данией, Гунн… Все. Пусть перебираются сюда. Рискованно по одиночке. Тем более с детьми... Тьма, одевайся и пройдись по приютским, объясни - пусть за периметр не выходят. Переходим на осадное положение.

Решительно встала.

- За мной, мужики.

Короткий и Шило легко, не напрягаясь, забросили в прицеп тело Кондрата. Накинули на Скорого полог "лешего". Объяснили ему - что это такая штука, она делает человека невидимым. И попёрли труп из города.

На КПП их, естественно, остановили. Солдатики собрались вокруг прицепа, шары вытаращили. Из караулки вышел начальник, здоровенный мужик со строгими глазами. Глянул в кузов и слегка охренел.

- Бабка… Э… Это что у тебя?

- Привет Башкир. Это лабораторное животное. Кличка - Кондрат.

Бабка мгновенно ориентировалась в обстановке и врала, как дышала.

- Это что же за лаборатория такая?

- Ну… У нас, в Приюте есть специальная лаборатория.

Народ тупо разглядывал жуткую скотину. А Башкир продолжал допытываться.

- Я так понимаю - вы над зверушкой опыты ставили?

- Ну, да. Изловили, посадили в клетку и приучали к растительной пище. Кашка, там… Морковка, капустка.

Все навострили уши, слушая эту ахинею.

- И что? - интересовался дальше Башкир.

- Ну… Помаленьку начал кашки кушать. От морковки и свеколки, правда, рыло воротил, хоть мы ему всегда свеженькое... Почти совсем привык, бедный Кондраша. А вот сегодня, ни с того ни с сего, дуба дал. Простудился, наверно.

Солдатик за спиной Башкира предположил:

- Ага. От ожирения сдох.

Весь КПП заржал.

- Башкир, - встрял Шило, - ну, чё ты пристал. Мы же его не завозим, а вывозим. Чё ты?...

- Ладно. Катитесь.

Труп сбросили в болото.

Бабка скомандовала возвращение, но Короткий остановил:

- Подожди, шеф. Нам надо, чтобы Скорый с "Кордом" освоился. Поехали в Сафоново.

Поехали.

Проскочили границу кластера и тихо, практически бесшумно, свернули вправо, в сторону леса. Остановились.

Короткий инструктировал:

- Поставь пулемёт в рабочее положение. Смотри.

Он взялся за ствол пулёмёта на крыше и перевернул его. Оружие встало дулом в сторону кормы. Вернул его в исходное положение.

- Теперь ты.

Пашка проделал манипуляции с тяжёлым пулемётом.

- Залазь в гнездо. Оно вращается вот так… Твоя, кстати, конструкция. Ленту умеешь вставлять.

- Видел пару раз. Но ты лучше покажи.

Короткий заправил ленту. Дернул за шнур доводчика.

- Понял? Стреляй короткими. А лучше вообще одиночными.

- Как, - удивился Пашка, не найдя переводчика огня.

- Коротко нажимаешь, резко отпускаешь. С оптикой работал?

Пашка покивал. Да, в горах Чечни он работал и с оптикой.

- Тогда поехали.

И Короткий, усевшись на место водителя, покатил потихоньку к лесу. Когда до деревьев сталось метров сто, он развернул багги и подсказал:

- Смотри в прицел. Вон туда.

Пашка посмотрел. В лесу бродила стая тварей. Штук двадцать. Они ещё не настолько обратились, чтобы совсем потерять напоминание о человеческой природе. Уродцы подходили к берёзе, толкали её и потом кланялись к лесной подстилке. И так, всё время.

- Ребята, а что это они делают?

Ответила Бабка:

- Майских жуков жрут. Эта стая постоянно тут пасётся. Срок перезагрузки… Сейчас…

Бабка достала карту.

- Так… кластер четыреста сорок девять… Тридцать восемь дней. Вот они тут постоянно и отираются. А что - тихое, спокойное, неопасное занятие. Умные, суки. Давай, Скорый, постреляй.

- А их обязательно убивать? - засомневался Пашка. Как-то он не привык попусту лишать жизни зверушек.

Шило криво усмехнулся.

- Обязательно, - отрезала Бабка и достала из бардачка бинокль.

Скорый прижал приклад, посмотрел в оптику. Прицел, примерно такой же как и у винтореза. Шкалы несколько по другому размещены, а так - то же самое.

Он подвёл птичку к голове одной твари. Резко нажал на крюк и отпустил. Как удобно, когда оружие на твёрдой турели. Прицел, от такого резкого нажатия, даже не сместился.

Пулемёт тукнул, как тяжёлым кулаком в дубовую дверь, голову добычи пробило точно в том месте, куда он целил.

Быстро передвигая прицел между мишенями, Пашка сделал ещё четыре выстрела. Последний уже в затылок одной из улепётывающих тварей. Итого - пятерых завалил.

Шило спросил:

- Ну, что, шеф? Шарики вырежем?

- Да ну их нахрен. Поехали. Сюда какие-то крупные прут.

И они убрались из кластера.

- Ну как, - спрашивал Короткий, - понравилось?

- Блин… Я никогда так точно не стрелял.

- Теперь будешь, - успокоила Бабка.

Пока мотались, уже и половина седьмого. Солнце склонилось к горизонту, тени удлинились. Бабка скомандовала:

- Будем в Приюте ночевать. Не нравятся мне эти административные наезды.

- А они никому не нравятся, - откликнулся Шило.

Из Приюта выскочила Беда, подбежала к багги.

- Ну, как? На воротах не лютуют?

- Нет. Там всё нормально… Дети где?

- В садике.

- У вас и садик есть? - удивился Пашка.

- Так у нас восемнадцать спасённых детишек. Вот тебе и садик. Ну и наши тоже там с ребятнёй тусуются. Так… Ладно… Надо ужинать, да на ещё одно дело сгонять.

На ужин в столовке собралось много народу. И знакомые бригадные, и какие-то незнакомые мужчины и женщины.

За отдельным столом сидели покалеченные мужики, с подвёрнутыми штанинами, поставив рядом костыли. У одного был завёрнут рукав. Компания инвалидов не унывала, наяривала салаты и гуляш и иногда громко ржала над чем-то.

Бабкин экипаж сидел за одним столом в уголке и тихо переговаривался.

- Знаешь, как трудно детей спасать, - рассказывала Беда. - Они же все с родителями. А грибок, тварь такая, действует избирательно. Тех, кто весит меньше… Ну, так килограмм до пятнадцати, эта сволота не берёт. Ну, и представь себе - маленький ребёнок, лет трёх-четырёх. Он же около родителей. А родители стали тварями… Дети первыми гибнут. Мы, за всё время, только одного мальчика ясельного возраста вывезли. Ванечку… А так… Надо что-то придумывать…

Все удручённо кивали.

После ужина Бабка приказала:

- Скорый, Короткий, за мной.

Вышли на улицу, сели на лавочку у стены.

- Мужики… Такая задача… Я хочу поговорить с Осиповой Ленкой. Поговорить и наказать…

Долго молчали. Переваривали.

- Знаешь, Мила Сергеевна, - высказался Павел, - таких высокопоставленных людей, наказывают только тихой смертью. Так, чтобы ни улик, ни тела. Если её пожурить, то потом такое начнётся… Как ты её хочешь наказать?

- Я у вас совета спрашиваю…

- Может как Кондрата?

- Не получится. У тебя дар, пока что, слабый. Метров на пять, на шесть. Вместе со мной он увеличится в… Примерно, в десять раз. Это пятьдесят метров. Всё.