И, захлопнув створки, отправилась налево, в оббитую жестью дверь.

Дугин растерянно посмотрел на калаш, спросил:

- А с этим что?

- Дай-ка, - протянул руку Шило. Он взялся за ствол и без усилий слегка согнул его. Протянул Пашке.

- Заметно?

- Ну, конечно, заметно…

Шило снова помял ствол, выправил его насколько можно.

- А сейчас?

Пашка понял идею. Прикинул глазом вдоль ствола.

- Пойдёт.

Стрелять из такого аппарата, естественно, уже нельзя.

Тогда Шило открыл дверь на улицу и швырнул автомат.

- Держи, чучело.

Пошли за Бабкой.

Та уже орала на фигуристую бабу, одетую в армейскую форму цвета хаки - китель, юбку и кокетливую пилотку.

Гудели холодильники и морозильники, но Бабка их легко перекрикивала:

- Ленка, ты чего тут делаешь?! Тебе кто разрешил?!

- Во первых, - отвечала баба, - не Ленка, а Елена Геннадьевна… Во вторых, не ори, будь добра.

Бабка подошла вплотную.

- Ты не поняла вопроса? Какого хрена ты делаешь в моём складе?

- Я налоговый инспектор. Провожу проверку укрытых продуктов питания.

- Укрытых?! Укрытых, мать твою?!... Так… Ладно… Предъяви документы. Быстро.

Елена усмехнулась, дернула бровками, вытащила из внутреннего кармана красную корочку.

Бабка снова завелась:

- Мне насрать на твою ксиву! Документы на обыск у тебя есть?

- Мне не нужны документы на обыск.

- Ага. То есть, неприкосновенность частной собственности тебя не касается?...

И Бабка заговорила тихо и спокойно. Так, что от этого спокойного голоса у Павла мурашки по спине побежали. А двое автоматчиков, сопровождавших инспектора, засуетились. Один даже передёрнул затвор. А Бабка шипела:

- А ну-ка быстро, пошли на выход.

Потом всё же сорвалась на крик:

- Бегом, суки!

Бригада уже держала на мушке всю проверочную экспедицию.

Бойцы милиции, откровенно испугались.

И снова:

- Оружие на пол! Быстро!... Марш на выход!

И добавила переминающимся бойцам и красной от злости Елене Геннадьевне:

- Что? Пинками начать подгонять?

Троица вышла во двор. Милиционеры потребовали:

- Бабка, ты бы оружие-то вернула...

Шило уже втихаря поработал над длинностволом. Бабка забрала у него автоматы и выкинула их под ноги горе бойцам.

И компашка гостей неуверенно подалась к воротам, вслед за решительно шагающим "налоговым инспектором".

Но Пашка внезапно остановил:

- Елена Геннадьевна! Скажите, а… Вот эта вот проверка с пристрастием… Это ваша личная инициатива, или вам начальство так приказало? А вы всего лишь исполнитель? Меч, так сказать, в руке правосудия…

- А почему вас это интересует? - прищурилась обернувшийся инспектор.

- Ну… Согласитесь, во всём этом фарсе, нет здравого смысла?

Елена прошипела:

- Зато в этом, как вы выразились, "фарсе", есть законная подоплёка. И я этого так просто не оставлю.

- То есть - это, всё-таки, ваша личная инициатива… пробурчал Пашка, - Мда… Печально…

- Вы мне угрожаете?

- Господи! Боже святый! Помилуйте! Чем?! Как?!

На том и расстались.

Павел не выдержал.

- Мила Саргеевна, ты что, хочешь гражданскую войну затеять. Зачем ты так… Неполиткорректно. Тебе этого не простят.

Бабку колотило. Она села на табурет, собралась с мыслями.

- Так… Тьма, что у тебя по этой… По этой сучке?

- Она сильно злилась.

- На что?

- Не знаю. Я эмоционатор.

- Хорошо… Беда, что у тебя?

- Какие-то планы у неё рухнули. Далеко идущие планы. Но она будет мстить. Это абсолютно точно. А когда Скорый спросил её… Она как-то нехорошо разволновалась. Обрати внимание - она же ничего конкретно не сказала, то есть на вопрос не ответила.

- Вот ведь тварь. Мы же её спасли. Если бы не мы, она бы сейчас лежала себе спокойно, кучкой обглоданных костей.

Посидела, посопела мрачно, как рассерженный ёжик.

- Вот, Скорый. Вот она - людская неблагодарность. Ленка… Она же тут дней двести жила, всё знает. Мы от неё ничего особо и не скрывали. Так меня ещё никто не предавал… Что предлагаешь? Ты же у нас гений-администратор.

На Пашку прямо пахнуло лихими девяностыми. Вся тактика и стратегия тех лет всколыхнулись в душе. Обдало знакомым, злым привкусом смертельной борьбы за "своё".

- Как я понял, законов тут нет. И в арбитраж, по поводу… не обратишься.

- Нет, - хмуро отрезала Бабка, - не обратишься. Особенно теперь.

- Тогда её надо устранять. Кто за ней стоит?

- Не знаю… Так… Ладно… Пошли к Бекасу, а потом поговорим.

Повернулась к поварам:

- Варя, работайте дальше спокойно.

И бригада, через тамбур пищеблока вышла на улицу.

Грохнув дверями, следом на улицу вылетел мужик.

- Бабка! А я тебе звоню-звоню… Тут такие дела!

- Всё, Дед. Разобралась я с "делами".

Справа от здания, на газоне, у металлического ангара стояла колонна автомашин. Три броневика, две крытые брезентом фуры-КамАЗы, и семь штук газелей. У машин толкались человек пять мужиков и столько же квазов.

Бабка крикнула:

- Бекас! Можешь работать…

И бригаде:

- Пошли на стрельбище, постреляем, успокоимся...

Пашка остановил:

- Мила Львовна, они, - он кивнул в сторону колонны, - сейчас портал будут делать?... Тогда погодите немного, дайте посмотреть. Мне же интересно.

- Ты это… Прекращай Милой Львовной меня величать. Или Мила, или Бабка… Договорились?

Бекас поднялся по пандусу и выставил перед собой руки. Меж ладонями вспыхнула искра и, через секунду, развернулась в небольшое серебристое полотно. Запахло озоном.

Постояв так секунд двадцать, кваз убрал лапищи от портала и тот схлопнулся с лёгким электрическим шелестом. Вся команда Бекаса стояла и спокойно чего-то ждала.

Бабка пояснила:

- Сигнал подал. Сейчас нормальный портал развернут…И действительно - внутри ангара хрустнуло, вспыхнуло, и мгновенно развернулось широкое сверкающее окно, метра два шириной. В него неспешно стали втягиваться броневики и газели.

Пашка смотрел во все глаза. Вот такого он никогда не предполагал увидеть. Это было необычно, немного жутко и… И красиво, чёрт возьми.

Подогнали первую фуру задним бортом к пандусу, откинули чехол. Два кваза уже припёрли дощатый настил и всунули одним концом в кузов. Оттуда, гулко цокая по доскам потянулись бурёнки. Глухо мыча, они упирались перед окном портала, испуганно косились на стоящих по бокам людей. С ними не церемонились. Подходили сзади и уперевшись в коровий круп проталкивали в портал. Дело шло как по конвейеру, видно, что и мужикам, и квазам не привыкать скотину засовывать в серебристое марево.

Закончили, и главный кваз подошёл к бригаде. Спросил у Пашки, стоящего чуть ли не с разинутым ртом.

- Ну, что - налюбовался?

Бабка поинтересовалась:

- А что в броневиках?

- Кролики. А в газелях - птица. Куры, гуси, утки… Бабка, кстати, ты не знаешь, где можно теплицы найти?

Бабка удивилась:

- А на кой тебе теплицы? Тут и так всегда тепло.

- Компостные кучи накрыть. Аромат от них, сама понимаешь, не "шанель".

- Ну как же - "не знаю", конечно знаю. Ты в курсе, где посёлок "Кормиловка"? Там их - просто ряды.

Бабка вытащила из планшета карту и начала с квазом выяснять местоположение Кормиловки.

А у Павла вдруг мелькнула мысль. Он подёргал Бабку за рукав:

- Мила Сергеевна… Ой, извини. Бабка, а они могут часть продуктов забрать к себе? Или даже все… А то, чувствую, их всё равно конфискуют.

- Да! Бекас, у вас морозильники свободные есть?

- Есть. "Тринадцатый" напёр их штук тридцать. Он же у нас хозяйственный. Половина пустые.

Бабка метнулась к багги и вытащила из бардачка мегафон. Над территорией Приюта разнёсся вопль: