К тому же, регулярные встречи с вампирами позволили ему питаться. Организм окреп, почувствовал силу. Тренировки стали даваться легче, Леди чаще хвалила его. И иногда сокрушенно качала головой, подчеркивая, как много времени они упустили из-за скрытности Вина.

Между тем, жизнь его шла своим чередом. Насыщенный ритм тренировок, гулянки с Санькой и в одиночестве, общение с друзьями Леди в «Тыкве». Но что-то изменилось в отношении мастера к нему. Вин чувствовал это так же, как ощущается легкий ветерок свежим летним утром. Складывалось впечатление, что наставница начала ему доверять. Ирвин был очень рад этому и старался прикладывать массу усилий, чтобы улучшить ситуацию.

Поскольку чувствовал Вин себя гораздо свободнее, он стал больше общаться с другими щенками. К его удивлению, ученики реагировали на него гораздо резче, нежели их мастера. Ирвин старался не доводить ситуацию до драки, помня, как рассердилась Леди в прошлый раз. Но однажды дело повернулось иначе. Молодой щенок старательно задирал его весь вечер, стремясь спровоцировать. Вин держался, сжав зубы, вяло огрызаясь, но не двигался с места. Пока не встретился глазами с сидящей напротив наемницей. Во взгляде Леди сквозило искреннее удивление. Она перегнулась через стол и шепотом поинтересовалась:

— И долго ты еще сидеть собираешься? Нравится, когда об тебя ноги вытирают?

Вин вздрогнул, словно от удара, и непонимающе посмотрел на мастера:

— Но ведь ты в прошлый раз…

— В прошлый раз я сердилась из-за того, что ты меня не предупредил. В этот раз я сержусь, потому что ты за себя постоять не можешь. Я разрешаю.

Вин благодарно кивнул и вновь посмотрел на своего обидчика, мысленно облизываясь.

И была драка. Они кувыркались минут десять. К удивлению Ирвина, противник оказался хорош. У вампира не было такого преимущества, как он себе представлял. В результате ожесточенного рукопашного боя «до первой крови», они основательно разукрасили друг другу морды, так и не пролив ни капли. Веселье закончилось, когда появился мастер обидчика и принялся разбираться. И вновь Вин оценил Леди. Спокойно курившая в сторонке, остававшаяся лишь скромным зрителем драки, в отличие от Саньки, который шумно болел, наемница переменила позицию мгновенно. Подойдя к разошедшимся щенкам и другому мастеру, она яростно и пылко отстаивала интересы Ирвина. От ее нарочито высокомерного тона, манеры слегка растягивать гласные и небрежной позы с заложенными за пряжку ремня большими пальцами Вина охватывал кураж. Другой наемник попытался предъявить какие-то претензии к Ирвину, но зачинщиком драки вампир не был, и множество свидетелей громко подтвердили это. В завершение беседы Леди послала расшумевшегося коллегу по известному адресу, и Вин ожидал начала еще одной драки, теперь уже между мастерами. Но наемник спасовал, отступившись. И лишь по его злобному взгляду в сторону ученика вампир предположил, что того ожидает не слишком легкий вечер. Но Вину совершенно не было жаль его. Напротив, ученик чувствовал веселье и задор после хорошей драки. Настроения прибавил и Санька, восторженно осыпавший его комплиментами, и Леди, мимоходом бросившая:

— Умница, мальчик. Славно ты его отделал.

Жизнь приобрела яркие краски, и казалось, так будет всегда. На такую вечность вампир был согласен.

После случившегося на заказе я чувствовала себя несколько не в своей тарелке. С одной стороны, рассказ Вина о его странных гастрономических пристрастиях меня радовал: мне было проще смириться с тягой к вампирской крови, чем с желанием кусать людей. С другой же стороны, я не могла отделаться от тревоги. Я не встречала зубастых с такой странной диетой. Конечно, слухи о вампирах, питающихся кровью своих собратьев, ходили в нашей среде, но подтверждения им я не находила. До знакомства с Ирвином.

Озадачившись очередной загадкой моего ученика, я перерыла все доступные мне материалы: свои записи и то, что могла мне предоставить сеть. Но, к сожалению, никакой весомой информации я не получила. Оставался лишь один выход: обратиться за советом к охотникам. Мне совершенно не нравился такой вариант развития событий, но неведение оказалось мучительнее. В результате, помаявшись пару недель, я решила все-таки связаться с Агатой. Мысль эта посетила меня рано утром после бессонной ночи и принесла долгожданное облегчение. Нервозность ушла, как всегда со мной бывало после принятия решения. Поскольку звонить в полшестого утра попросту невежливо, я спокойно уснула, позволив себе почти семь часов отдыха. В любом случае, активная жизнь человека, к которому я собиралась обратиться, начиналась ближе к закату.

Когда вечером я собралась набрать номер, телефон в моей руке завибрировал, наигрывая приятную мелодию. Я с удивлением взглянула на дисплей и улыбнулась, узнав абонента.

— Привет, Агата. У тебя дар предвидения. Я как раз собралась тебе звонить.

— Ну, ты же знаешь, какие мы чувствительные! — ответил мне смеющийся голос со знакомым выговором. — А я вот вспомнила о тебе. Как дела?

— Неплохо. Как насчет того, чтобы встретиться и поболтать?

— Я «за», — согласилась охотница. — Парк у Сонного озера?

Название было говорящим. Люди, впервые оказывавшиеся у берегов этого замечательного водоема, не верили, что такое чудо могло очутиться в центре крупного города. Заботами правительства парк сохранил свою неприкосновенность, не уступив каменным джунглям ни метра бесценной земли. Сказочный лес, сменивший на дикую красоту упорядоченность городского объекта. Пересеченный дорожками и тропинками, парк являлся любимым местом отдыха горожан. Сонное озеро, получившее свое название еще в те времена, когда города и в помине не было, хранило очарование тихого омута. Летом здесь часто купалась молодежь, и мамочки приводили своих шаловливых чад. А по ночам припозднившийся гуляка имел все шансы наткнуться на парочку, познающую прелести секса на природе и обнаженного купания. Да и прогулки по ночному парку оставались весьма и весьма приятными. Особенно после девяти, когда огни вечерних фонарей едва расцвечивали ветви охрой и бледным золотом.

Мы назначили встречу на десять. Время, удобное обеим. Я еще успевала потом заехать в бар, чтобы разведать обстановку по заказам, Агатка как раз освободилась бы к началу ночной охоты.

Собравшись и предупредив Ирвина по поводу своего отсутствия, я выехала за сорок минут до встречи, опасаясь вечерних пробок. Но город был свободен, и я быстро миновала все перекрестки, достигнув назначенного места заранее. Я въехала на территорию парка и припарковалась на небольшой стоянке. Кроме моей машины там приютилась только одна. Серебристый джип, у которого стояла, небрежно облокотившись на дверцу, невысокая молодая женщина в легкой джинсовой куртке. У Агаты было изумительное лицо, округлое, как у ребенка, чистое и светлое, обрамленное мягкими волнами пепельно-русых кудрей. Огромные синие глаза, будто бы всегда смеющиеся, создавали ощущение, что эта девочка знает о мире что-то такое, о чем остальным остается только догадываться. Я, как и все ее знакомцы, попалась на детскую простоту ее черт, поначалу не приняв молодую охотницу всерьез. И ужасалась каждый раз, открывая для себя, насколько жесток может быть этот взрослый ребенок. Несмотря на худенькую фигурку, хрупкие плечи и искреннюю, чуть неуверенную улыбку, Агата могла бы рассказать о суровой действительности гораздо больше, чем любой из прожженных наемников.

Познакомились мы, когда мои интересы пересеклись с охотниками, и на переговоры явилась именно эта женщина. Снисходительно взглянув на нее вначале, позже я оценила деловую хватку охотницы. Мы договорились быстро и с максимальной выгодой для обеих сторон. Ощутив взаимную симпатию, мы часто обменивались информацией. Потом поработали вместе, когда мой заказ вновь пересекся с целями охотников. Все больше и больше симпатизируя друг другу, мы сдружились. Агатка была рожденной охотницей, то есть ребенком охотников, получившим гены, способности и воспитание. История ее была обычной, но грустной. Род Агаты насчитывал множество веков, но семь поколений назад их охотничья деятельность прервалась, когда вампиры вырезали семью почти полностью, случайно оставив в живых девочку пяти лет. Сиротка в силу обстоятельств «потерялась» и была усыновлена обычной человеческой семьей. Естественно, ни о какой охоте речи и быть не могло. Но гены дремали в девочке, потом передались ее детям, внукам и, наконец, способности одного из ее потомков заметили охотники. Семья была восстановлена в своем статусе. Найденышем был дед Агаты, следовательно, она — третье активно охотящееся поколение. К сожалению, история сделала виток, повторившись. Отец, мать и старшие братья Агаты погибли, когда ей было пятнадцать. Однако на этот раз охотники не дали девочке потеряться. Забота о родственниках является сильной стороной этих семей. Девочку приютили свои, и она продолжила охоту.