Пройдя мимо двух дверей, Тони распахнул перед ними третью. Вин и его мастер оказались в комнате, которая гораздо больше походила на пыточную. Внутри находились двое мужчин. На их лицах играли странные, радушные улыбки.

— Леди, позволь представить: Эрик, Джо. Я счел их наиболее подходящими для твоей работы.

Эрик был невысоким, но плотно сложенным рыжеволосым малым с неприятным лицом. Что-то отталкивающее сквозило в каждой его эмоции. Встреть Ирвин такого на улице или в баре, он непременно посчитал бы его бандитом. Джо, наоборот, был высок и строен, обладал интеллигентным лицом и копной соломенно-золотых волос. Но выражение злобного удовлетворения, исказившее благородные черты, пугало гораздо больше, чем бандитская ухмылка Эрика. Ирвину стало страшно. Что Леди задумала? Как она собирается отомстить ему за предательства?

— Ну что же, полагаю, мы можем оставить твоего мальчика на попечение моих коллег. Или ты хочешь остаться и присутствовать? — поинтересовался Тони, все также вежливо улыбаясь.

— Нет, — коротко качнула головой Леди. — Не думаю, что мне будет интересно.

И она развернулась, следуя за Тони. Ирвина пробрала дрожь. Его мастер уходит. Даже не простившись. Абсолютно не интересуясь судьбой ученика. Вампира пугало не столько предстоящее, сколько полное безразличие Леди к нему. Когда наемница уже дошла до двери, Вин не выдержал и рванулся следом:

— Леди, не уходи, пожалуйста!

Джо пресек его движение профессиональным ударом в лицо. Четко, аккуратно, точно. Из разбитого носа пошла кровь. Слабость, вызванная затраченными на восстановление ресурсами, захватила его. Пространство перед глазами поплыло.

— Леди, пожалуйста, не надо… — в отчаянии прошептал Вин.

Мастер остановилась на мгновение, но, так и не повернувшись, вышла. Вампир же получил жесткий удар в живот и упал на колени, радуясь возможности спрятать свои чувства.

Я поднялась вслед за Тони на первый этаж, в смотровую. Внизу повсюду были камеры, и те клиенты, кто не хотел непосредственно присутствовать, могли наблюдать за происходящим скрытно. Мое сердце разрывалось от боли. План созрел у меня в голове утром. План, который позволял оборвать все и разом. Победить. Выиграть всю войну, сдав лишь несколько сражений. Вот только Ирвином приходилось жертвовать. Я едва справлялась с эмоциями. И по дороге, не позволяя себе разговаривать с учеником, и сейчас, оставляя его в руках палачей. Когда Вин закричал, рванулся ко мне, я готова была послать все к чертям и забрать его оттуда. Но тогда бы я проиграла войну. Проиграла, оставив нас всех, и его, в том числе, в смертельной опасности. Стиснув зубы, я стерпела.

Комната была большой, просторной и хорошо проветренной. По моему требованию все окна в здании надежно заперли и применили всевозможные методы защиты от проникновения вампиров. И, тем не менее, внутри было свежо. Видимо, помещение предполагало и снабжение воздухом в случае полной изоляции. Не так-то просты эти ребятки. Окно, задрапированное плотными шторами, практически не давало света. Как и лампа, одиноко притулившаяся на журнальном столике рядом с шоколадом, фруктами и бутылкой коньяка. У столика стоял широкий кожаный диван, точно напротив большого экрана, занимавшего примерно треть стены. Пол, застланный толстым пушистым ковром, наводил на размышления об отдыхе. Я, окинув комнату взглядом, остановилась на бутылке и вопросительно подняла брови.

— Это для клиентов, — объяснил Тони. — Я знаю, ты человек с крепкими нервами, но иногда и такие не выдерживают. Поэтому не стесняйся, наливай.

— Благодарю, — холодно возразила я, усаживаясь на диван. — Полагаю, я обойдусь без спиртного. Мне сегодня нужна ясная голова. Ты растолковал исполнителям условия контракта?

— Разумеется, — поспешил развеять мои опасения Тони, устраиваясь рядом. — Никаких вольностей и отступлений не будет. Он получит именно то, что ты решила.

— Имей в виду, если что, я с вас всех шкуру спущу, — угрожающе пообещала я, наблюдая, как на экране Ирвин медленно поднимается с пола, испепеляя своих мучителей взглядом. — Он должен сломаться. И времени у вас не так много. Но все кости должны быть целы. И никаких травм, лишающих подвижности. Или ты обломаешь мне дальнейшие планы.

— Леди, брось. Мы профессионалы. Развлечения я тебя не лишу. Если тебе что-то не понравится, ты можешь остановить все в любой момент. У меня прямая связь с моими парнями. Пока же — наслаждайся.

Развлечения, значит. Я откинулась на спинку дивана, заставив себя принять нарочито расслабленную позу, и сделала вид, что наслаждаюсь. Я была максимально сконцентрирована. Так, как никогда в жизни. Впрочем, в игре, которую я сегодня вела, ставки были также высоки, как никогда. Ради этого стоило рисковать. Мой взгляд неотрывно был прикован к экрану.

Исполнители хорошо знали свое дело. Я не испытывала иллюзий по отношению к боли. Стойкость героев, которых ничем не сломить, могла быть объяснена лишь двумя обстоятельствами: либо нехваткой времени, либо отсутствием фантазии у пытающих. Абсолютно у каждого есть свой предел, за которым боль начинает зашкаливать, и человек теряет выдержку, самообладание, волю и гордость. Как далеко бы не простиралось терпение, даже если постоянно закаливать себя, приучая к ощущениям, найти грань, за которой выучка отказывает, возможно. Если быть профессионалом. Команда Тони зарабатывала именно на этом.

Таких, как они, в наемничьей среде не любили. Презрительно называли «падальщиками». Но обращались, и частенько. Далеко не все способны хладнокровно пытать свою жертву, вытаскивая с кровью, потом и слезами необходимую информацию. Команда Тони же представляла собой группу полных отморозков, которые работу свою знали и любили. Меня передернуло от отвращения. Развлечение… Их лидер, сидящий сейчас рядом со мной и почти приросший глазами к экрану, не представлял, насколько близко ходит его смерть. С каким животным удовольствием я сейчас «развлеклась» бы с ним, выплеснув боль, обжигавшую душу. Моя левая рука, находящаяся в зоне его видимости, расслабленно лежала на колене. Моя правая ладонь, спрятавшись за спиной, сжалась в кулак с такой силой, что ногти впились в кожу. Я отчаянно радовалась, что сняла с себя перевязь с мечами и оставила подле дивана. Будь сейчас оружие в мгновенном доступе, я не была уверена, что сумею удержаться от «развлечения». В эти мгновения Тони и его подручные занимали вторую позицию в списке объектов моей ненависти.

Первую занимала я сама.

Время шло издевательски медленно, растягивая каждую секунду на неприлично долгий срок. Мне оставалось только ждать, сохраняя внешнее безразличие, не забывая постоянно контролировать лицо, руки и позу. И медленно сгорать внутри в персональном аду. Каждая минута промедления означала продление мучений Ирвина. А я абсолютно ничего не могла поделать, чтобы поторопить жизнь. Час, проведенный в неподвижности на удобном диване перед огромным экраном, навсегда занял почетное первое место самого долгого в моей жизни.

— Леди, он прошел внешний кордон, — ожила гарнитура, заговорив в мое ухо голосом Гаси, — И он не один, как ты и предполагала.

— Много?

— Четыре машины. Кто внутри, не знаю, тонированы наглухо. Но людей нам хватит.

— Отлично, все, как договаривались. Пропускайте и смыкайте кольцо.

— Принято.

Тони вопросительно взглянул на меня, но я махнула рукой «продолжаем», и вновь вернулась к экрану. Я могла не смотреть. Я могла отвернуться, уйти, закрыть глаза и заткнуть уши, забраться под одеяло и сделать вид, что ничего ужасного не происходит. Я могла бы остаться в лесу, чтобы ожидать встречи с дорогим гостем. Но это было бы нечестно. Я заставляла себя смотреть и запоминать, ощущая, как каждый удар отзывается болью в моем собственном теле. Потом, когда все будет закончено, придет время просыпаться от новых кошмаров. Но это был мой выбор. И моя ответственность.