Я вздрогнула и дернулась, пытаясь оттолкнуть ученика. Его руки плотно прижимали мое тело к кровати.

— Не волнуйся, — повторил он, облизывая губы и приоткрывая рот. — Это совсем не больно. Ты же знала, что я играю не на твоей стороне, верно? Так что разочарования не должно быть. А оно — самое болезненное.

Клыки едва сверкнули в нежном утреннем свете. Вин склонился надо мной, ухмыляясь. Я закричала, дернулась изо всех сил и проснулась.

Яркий свет заливал комнату: шторы я вчера не задернула. Все предметы виделись как в тумане, словно подернутые пылью. Голова раскалывалась. Прикосновение ладонью ко лбу подтвердило предположения: кожа горела. Я лежала еще около четверти часа, пытаясь собраться с силами, чтобы сойти вниз, на кухню, и принять хоть какие-то лекарства. Мысль о том, чтобы позвать Ирвина и попросить его помочь даже не пришла мне в голову. Я ненавидела быть зависимой. И уж тем более не хотела зависеть от вампира. О том, что немалую роль в решительном отказе сыграл утренний бред, я постеснялась признаться даже самой себе.

В конце концов, я поняла, что безумно хочу пить, сбить температуру и принять душ. Заставив себя собраться, я спустилась на кухню, приготовила чай, выгребла антипростудное содержимое аптечки и вновь вернулась наверх. На душ сил не хватило.

Лекарства помогли. Я спала уже без кошмаров, и к вечеру чувствовала себя, по крайней мере, отдохнувшей. И бодрой настолько, чтобы переместиться в гостиную и расположиться на диванчике перед телевизором. После ночных видений моя спальня меня удручала.

Ученик не показывался, и я уже всерьез начинала беспокоиться о его состоянии. Кто знает, какие мысли бродили в голове у вампира. Он вполне мог решить, что я сержусь на него из-за вчерашнего. Что ж, для того, чтобы подняться к нему и проводить душеспасительные беседы, я чувствовала себя слишком слабой. Но Вин избавил меня от волнений, появившись внизу в начале девятого. Кажется, я все же ошиблась в его настроении: лицо Ирвина было безмятежно, и, судя по одежде и позвякивающим в ладони ключам от машины, он планировал провести вечер вне дома.

— О, привет, — щенок остановился, заметив меня. Я повернула к нему голову, оторвавшись от экрана и, улыбнувшись, кивнула.

— Ты плохо выглядишь. Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил вампир.

— Хреново, — отозвалась я, отмахиваясь от ощущения, что этот разговор уже когда-то происходил. Вин сделал два шага ко мне, и я напряглась, вспомнив утренний кошмар.

— Заболела? — сочувственно поинтересовался ученик. — Надо тебе было сразу переодеться вчера.

Я кивнула, соглашаясь, и он сделал еще шаг, кладя руку мне на плечо.

— Не волнуйся, скоро станет легче, — неловко попытался подбодрить Ирвин, и меня передернуло от ощущения нереальности происходящего. Вздумай он наклониться, я, честное слово, его ударила бы. Чтобы разбить цепочку фраз, так странно походившую на кошмар, я нервно спросила:

— Ты куда-то собираешься?

Вин напрягся, отступая назад:

— Да, мы с Санькой хотели покататься по городу. Ты не против?

Я покачала головой, показывая, что мне все равно, куда он направляется и как собирается проводить время. В конце концов, вопрос был задан скорее формально, чем из любопытства. Ученик помялся секунд шесть и неожиданно продолжил:

— Мне, наверное, лучше остаться. Ты плохо выглядишь. Может, я чем-то смогу помочь?

Предложение, завуалированное так тщательно, что я его едва различила, поразило меня. В одно мгновение я осознала, что Вин хотел остаться, но, видимо, побоялся, что, сказав об этом напрямую, спровоцирует отказ. Тем не менее, сиделка мне не требовалась.

— Спасибо, Ирвин, но я справлюсь сама, — твердо ответила я, наблюдая за его лицом. От меня не ускользнуло разочарование, на долю секунды мелькнувшее в глазах.

— Повеселись, — смягчила впечатление я. — Не стоит из-за меня отказываться от прекрасного вечера. Тем более, раз уж вы с Санькой договорились.

— Ну, он бы понял после… — неуверенно начал Вин и осекся, не сумев подобрать слов.

— Иди-иди, — усмехнулась я. — Дай мне поболеть всласть.

Ученик улыбнулся и, сказав что-то ободряющее, поспешил уйти. Пожалуй, слишком поспешил. Я отметила хлопок входной двери, чуть более резкий, чем обычно. Что-то с ним творилось в последнее время. Мотивы поступков Ирвина все чаще оставались мне неясными. Меня это не то, чтобы беспокоило, но подавало пищу для размышлений. Я надеялась, что изменения в поведении — хороший знак. Я столько сил вложила в развитие более-менее нормальных, спокойных взаимоотношений, что было обидно думать, будто все это пропало втуне.

Я заварила себе еще чашку чая и вернулась к просмотру комедии о нелегкой романтической жизни студентов. Посмеявшись над фильмом, я полистала каналы и, в конце концов, остановилась на музыкальном. Время тянулось нарочито медленно, и я уже подумывала о том, чтобы подняться наверх и, приняв таблетку снотворного, погрузиться в сон без сновидений, как хлопнула входная дверь. Я бросила взгляд на часы. Без четверти двенадцать.

— Что-то ты рано сегодня, — громко поприветствовала я вампира.

— Да настроения не было, — вяло ответил он из холла. — Как ты себя чувствуешь?

— Пока не проснулась, было отлично.

Вин, снимавший в прихожей куртку, замер и заглянул в дверной проем. Растерянная физиономия вампира меня позабавила.

— Я тебя разбудил? Если мешаюсь, могу уйти.

— Перестань, — миролюбиво ответила я. — Я просто неудачно пошутила.

Ученик, наконец, разделся и прошел в гостиную. В его взгляде содержалось слишком много беспокойства, на мой вкус.

— Температура есть? — он протянул руку к моему лбу, но я тут же отшатнулась, едва не задохнувшись от возмущения.

— Естественно! — чуть резко бросила я. — Комнатная! Вин, прекрати корчить из себя сестру милосердия. Тебе не идет.

Щенок мгновенно сник и устало опустился в кресло.

— Извини. Я просто переволновался за тебя.

— И поэтому вернулся раньше? Не глупи. Я уже большая девочка.

— Ты не первый раз мне это говоришь, — заметил Ирвин. — Я уже запомнил. Но я чувствую себя виноватым: ведь это из-за меня ты простудилась.

Он коснулся вчерашнего, и напряжение между нами мгновенно сгустилось. Временами манера Вина выражать свои мысли приводила меня в бешенство. Как можно так усложнять жизнь? Почему бы не сказать напрямую? Зачем ходить вокруг да около, если можно выяснить все раз и навсегда? Я терпеть не могла такие завуалированные многослойные беседы.

— Ирвин, я сердилась на тебя из-за того, как ты со мной разговаривал, — вздохнув, начала я. — И из-за твоих поступков. Но я понимала, что тебе необходима разрядка. Я ее тебе дала.

— То есть, — медленно начал вампир, — ты с самого начала не дралась со мной серьезно?

— Нет, — улыбка получилась сочувственной. Наивный мальчик. — Я и не разговаривала с тобой всерьез там, в холле. Каждое мое слово было подобрано так, чтобы тебя спровоцировать. Не обижайся, но до того, чтобы драться со мной хотя бы на равных, тебе еще очень и очень далеко. Хотя, признаюсь, ты заставил меня попотеть. Ты учишься, Вин, учишься быстро и хорошо. Я довольна тобой. Однако если бы ты вынудил меня вести более жесткий бой, я положила бы тебя в первую минуту поединка. После первой же твоей ошибки.

— Когда ты ударила меня в живот? — понимающе кивнул Ирвин.

— Нет. Раньше. Когда мы разошлись после первой сцепки. Ты не обратил внимания, что твое движение было завершено, а я имела еще некоторый запас. Я бы просто сделала шаг вперед, догоняя, и атаковала бы тебя колющим ударом. Блокировать ты уже не успевал.

Вин молчал, анализируя услышанное. Потом кивнул, соглашаясь, и признался:

— Да, я даже не увидел такой возможности.

— Это от недостатка опыта. В целом, ты молодец. Я довольна, и я не сержусь. Но повторения не допущу. Тебе следовало посоветоваться со мной прежде, чем вступать в конфликт. Еще один подобный проступок, и результат запомнится тебе надолго. То же касается и беседы со мной в таком же тоне, как вчера.