Предложение было неожиданным, но приятным: меньше всего Коринфу хотелось оставлять челнок в одном из платных стояночных ангаров посреди города на планете, где закон, вероятно, определяется исключительно силой.
Ион неспешно завёл челнок на посадку через огромные сдвижные створки крытого ангара. Челнок приземлился, и крыша с заметным грохотом вернулась на свои пазы. Яркие прожекторы освещали ангар по всему периметру. Коринф зацепил на поясе кобуру и спустился в ангар. Несколько минут никого не было видно — даже Владимир спустился поглазеть.
— А мы точно туда приземлились? Чего это нас никто не встречает? — опасливо спросил Владимир. Коринф не ответил.
Через пару минут ворота ангара стали подниматься, обнажая просторный склад с несколькими длинными стеллажами. К кораблю приблизились три человека. Вперёд вышел толстоватый широкоплечий мужик, одетый, на удивление, в чистую техническую одежду. На его плече, предплечье и даже на бедре виднелись мониторчики и множество каких-то датчиков с кнопками. Всё это многообразие светилось, создавая впечатление, будто это не человек вовсе, а уродливая новогодняя ёлка. А вот лицо мужика вступало в сильную дисгармонию с одеянием: многодневная щетина, обветренная красная кожа и несколько размазанных, засохших черных масляных следов производили весьма гнетущее впечатление. Мужик подошёл и мельком осмотрел Коринфа, Владимира и челнок. Он мельком кивнул Владимиру, вероятно, в знак солидарности профессий и неспешно начал разговор:
— Я тут главный. Главный механик, главный распорядитель. Везде главный. Можно просто Главный. Мы немного должны Маркусу… Он дал указание подготовить твой транспорт к гонке, — мужик устало уставился на Коринфа и через пару секунд продолжил: — Ну? Чего ждём?
— Да. Сейчас, — встрепенулся Коринф и жестом указал Владимиру опустить транспортную рампу с пустынным ровером.
Владимир спешно скрылся внутри корабля, и через пару мгновений послышалась работа пневматиков, медленно опускающих рампу на пол. Всё это напоминало какую-то дешёвую, но оттого не менее грандиозную презентацию гордой машины. Владимир даже включил освещение в отсеке, так что яркий свет эффектно подсвечивал появление ровера. Всё это время Главный с восхищением наблюдал за импровизированным представлением.
Изначально челнок 1-ON не был предназначен для транспортировки пустынного ровера. Подразумевалось, что почти вся левая часть корабля будет занята грузовыми отсеками. Но заполучив в своё владение челнок, Коринф сразу же решил сделать важное изменение, переоборудовав второй грузовой отсек в импровизированный гараж.
В далёком детстве на Саратуме у Коринфа было не много развлечений. Семья жила за пределами главного города, в крупном поселении, в котором практически ничего и не было, кроме длинных, ровных рядов жилых кварталов. По меркам социального слоя рабочих Саратума, эти кварталы считались средним классом. Но эта «среднесть» вовсе не мешала граничить этому жилому поселению со свалкой разнообразных промышленных отходов.
Целые горы разнообразного хлама, откровенного мусора и целые барханы шлаковых насыпей идеально подходили для организации единственного доступного развлечения для солидной молодёжи. Множество энтузиастов ещё со времени основания этих жилых кварталов организовало там несколько гоночных трасс. Ещё будучи ребёнком, Коринф иной раз по несколько дней к ряду частенько пропадал там, наблюдая за соревнованиями четырёхколёсных монстров. К своим семнадцати годам он смог заработать на порядочный, хоть и подержанный гоночный ровер. Бывало, в период подготовки к гонкам Коринф мог на несколько недель сбежать из дома, пропадая на трассах. И он частенько побеждал, чем заставлял отца хотя бы немножко меньше сердиться.
Этот неказистый пустынный ровер прошёл с Коринфом всю его жизнь. Он испытывал нескрываемую гордость за своё технологическое детище, и тут было чем гордиться. В своё время Коринф практически целиком перебрал по частям этого четырёхколёсного монстра, совершенствуя и дорабатывая одни за другими узлы и агрегаты. Наверное, по меркам мусорных трасс, этот ровер мог по праву считаться своеобразным произведением гоночного искусства.
В итоге, когда Коринф получил челнок, первым его решением было переоборудовать второй грузовой отсек в гараж для ровера, и не только потому, что он руководствовался принципом «всё своё ношу с собой», вовсе нет. Иметь в постоянной доступности четырёхколёсный вездеход могло быть крайне важно, чтобы осуществлять доставку небольших грузов в места, куда челнок не мог бы добраться. Множество раз ровер помогал Коринфу успешно выполнять доставки.
Главный с нескрываемым наслаждением смотрел на опускающуюся рампу с неказистым пустынным ровером. Вероятно, в его лице Коринф нашёл определённого ценителя.
— Да! Хорошая вещь! — удовлетворённо сказал Главный, едва похлопывая Коринфа по плечу. — Ладно! Заводи и загоняй на яму! Посмотрим, что тут к чему, — Главный жестом указал Коринфу направление куда-то вдаль через склад.
Коринф послушно уселся в кабине ровера, завёл его и аккуратно проехал через весь склад. На стеллажах было множество запасных деталей к различным типам, формам и размерам гоночных роверов. Некоторые детали были Коринфу знакомы, он даже отметил для себя, что Главный, очевидно, был выдающимся механиком и высоким ценителем гоночного искусства, поскольку явно коллекционировал у себя весьма редкие и дорогие экземпляры запасных частей и агрегатов.
Помимо этого Коринф обратил внимание на целые ряды разнообразных промышленных товаров, инструментов и расходных материалов. Всё это многообразие тянуло на весьма приличную сумму. Только на подготовке и участии в гонках такого явно не заработаешь. Любопытно, откуда это всё было у Главного?
Коринф проехал через склад и в конце обнаружил большую, серьёзную автомастерскую. Он заехал на смотровую яму и выключил двигатель. Главный был уже тут.
— Ну что же. Заглянем под юбку к нашей красавице? — ехидно пробасил Главный, и все принялись за работу.
Следующие несколько дней прошли в кропотливом труде. Механики в самом деле знали своё дело: вместе с Коринфом и Владимиром они пересобрали двигатель ровера, увеличив его мощность в полтора раза, усовершенствовали ходовую часть и установили новую подвеску, и самое главное, усовершенствовали бортовой компьютер и установили множество датчиков со всех важных элементов и агрегатов ровера. По сути, изменений было не так уж и много: по большей части все эти изменения можно было считать доогранкой гоночного бриллианта.
Ничто так не сближает мастеровых людей, как совместное занятие делом, которое они ценят и любят. Коринф смог даже немного подружиться с Главным. Они даже периодически болтали. Главный интересовался гоночным прошлым Коринфа, интересовался происхождением и особенностями ровера. Коринф старался рассказывать, но было видно, что к широкому общению его душа не лежит. Вероятно, сказывалось общее подавленное настроение после всех предыдущих событий, однако даже он начал замечать, что погружение в юношескую страсть наполняет его жизнь новыми яркими красками. В любом случае, Главный начал проявлять явное уважение к Коринфу, высоко оценивая его способности и его заботу о своем четырёхколёсном друге.
Через пару дней ровер был готов. Коринф принялся внимательно изучать маршрут гонки. Гоночная трасса как таковая не предусматривалась. Было всего три промежуточных этапа, которые ровер должен был пересечь, — всё, что между, оставалось на полную свободу гонщиков. Всего было заявлено девятнадцать участников, двенадцать из которых прибыли на Лигру из внешних систем специально для участия в гонке. По меркам Лигры, эта гонка была весьма значимым и освещаемым событием. Коринф даже поймал себя на мысли, что весьма удивлён, что раньше ни разу не слышал про это гоночное мероприятие.
Несмотря на место проведения, это соревнование считалось неприкасаемым. Это означало, что ни одна группировка не имела права препятствовать или каким-то криминальным способом воздействовать на трассу, гонку или гонщиков. Более того, использование любого оружия в гонке было строжайше запрещено. Город, принимающий у себя гонщиков, был усилен множеством охраны, что удивительно, набранной из представителей разных фракций и группировок. Очевидно, кто-то тут на Лигре весьма любил это чистое спортивное состязание, раз уж смог на таком серьёзном уровне обеспечить безопасность.
