Но меня сейчас ничто не радовало. Может же и у меня быть депрессия? Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Ладно, пойду посмотрю на… Стоп! А это что такое?

Свет закатного солнца попал на золотую статуэтку божка, которой я прижимал карту, и внезапно из резного основания, которое я принимал за изыски резчика, вышел луч, преломленный гранями внутри фигурки. Прямой, и шедший ровно по карте, словно путеводная нить. Сразу вспомнился старый детектив «Ларец Марии Медичи», только вот там солнце преломлялось в драгоценных камнях. А вдруг это то же самое, только вид сбоку? И где второй такой же божок?

Я снял фигурку с карты и принялся ее обследовать. Отлитая из золота, это точно. Без всяких плетений или еще каких-либо магических штучек. Резная подставка, представляющая набор блестящих граней. Вот к ним я и присмотрелся поближе. Да они покрыты каким-то необычным прозрачным материалом, словно облитые стеклом. Такого я еще не встречал, явно вещь Древних. Пора посоветоваться с другими их созданиями.

«Марс, Лорий, что я вижу перед собой?»

«Нет информации», — признался наконец обычно словоохотливый меч. Перстень же молчал, словно его это и не касалось.

«Марс, анализ!»

Тут же перед моими глазами всплыли расчеты и формулы. Нафиг мне число граней, неизвестный материал на основе какой-то керамики, поляризация… Все равно я в этом слабо разбираюсь, да и лень мозг напрягать.

«Визуализировать расчет отражения и преломления», — скомандовал я.

Вот это уже более наглядно. При освещении одной из сторон другая давала направленный луч, примерно то, что я сейчас наблюдал. Ладно, и что же мне с этим знанием делать?

Я покопался в своей необъятной памяти, и не нашел ничего, чтобы подходило под описание. Где еще стоит покопаться? Ну конечно же в библиотеке капитана и его бумагах, как хорошо, что я их в мусор не отправил, хотя и было такое желание — читать написанное эльфийскими закорючками? Глаза заболят.

Сначала я исследовал карту, над которой столько времени корпел. Нет, никаких пометок, которые могли бы прояснить виденное мною. Я сгреб в охапку ворох бумаг из секретера, и начал бегло просматривать их одну за одной. Ничего. Счета, какие-то навигационные расчеты, столбики с цифрами, очевидно, налоги… Пара любовных писем, адресованных какому-то Лоримару — видимо, так звали капитана — короче, мусор, который хорош только для растопки камина.

— Ну что же, возьмемся за книги, — пробормотал я без малейшего энтузиазма, глянув на забитые книжные полки.

Хотя что тут делать, все равно нечего — не козлом же на палубе прыгать и мечом махать. Времени до Орсода полно, почитаю пока…

Так я и провел время под перезвон склянок, пока не зашло солнце и не пришлось зажигать свечи. Я отложил стопку просмотренных мной книжек, и с унылым видом посмотрел на остальные. Где искать? Стоп! А Друг на что?

— Эй, собак! — я открыл дверь и позвал пса.

Дверь соседней каюты приоткрылась, высунулась морда Руфи, а потом выглянул и Друг. Судя по тому, что пушистый чуть ли не облизывал языком глаза, они с моим орком занимались жратвой.

— Жрете, гады? — ласково спросил я, почувствовав урчание в желудке.

— Так вы же сами сказали, мбвана, не беспокоить…

— Беспокой. Я созрел для ужина.

— Сейчас, мбвана! Не извольте гневаться! — и орк скрылся в каюте, гремя плошками.

— А ты давай заходи, помогать мне будешь! — я мотнул головой, запуская пса в капитанскую каюту.

Друг сел посреди каюты, и вопросительно глянул на меня.

— Ищи! — я сунул ему под нос статуэтку.

Пес с чувством собственного достоинства подошел к книгам, обнюхал корешки, а потом лапой потянул их к себе.

— Ты уверен? — я держал в руках то, что могло быть интересно только этнографу. Три книги по мифам народов Уруту.

Собакин окатил меня презрением, словно говоря — «Я никогда не ошибаюсь!».

— Ну, будем надеяться, что ты действительно не ошибся.

Но заняться чтением сразу мне не удалось. Руфи принес мне поздний ужин, и, как бы мне не хотелось сразу заняться чтением, я был вынужден вкусить пищу телесную.

А вот теперь можно и продолжить свои изыскания. Я заменил свечи в канделябре и принялся вчитываться в эльфийские письмена. Пес зевнул, разевая свою необъятных размеров пачку, и улегся у ног. Скоро эти истории народных сказителей утомили и меня, и я так и заснул в кресле с раскрытой книгой на столе. И снились мне джунгли, пирамиды и Чуйатака — злой дух сельвы, от которого я отбивался почему-то поварешкой. От особо мощного удара я проснулся, и, продрав глаза, добрел до кровати. Надо с ночными бдениями завязывать.

Гора вещей, сваленных на причале, все росла и росла, прирастая ящиками, мешками и бочонками. А на ее вершине гордо восседал Друг, с хозяйским видом обозревая окрестности.

— Что-то мне твой цвет лица не нравится, — обеспокоенно заметил Бенидан.

— А что с цветом не так? Нормальный, зеленый, — в тон ему ответил я.

— Вот то-то и оно! — покачал он головой. — Почти как у орков.

Ну еще бы не быть ему зеленым. Пока мы не пришли в Орсод, я только тем и занимался, что валялся на койке или сидел за столом, и читал, читал, читал… Все пытался дознаться про золотого божка и его тайну. Прямо-таки Буратина, блин, с его Золотым Ключиком. Результат — ноль, и каша в голове из обрывков и отрывков. Нет, разумеется я вынес все из каюты капитана, на прощание уступив ее шкиперу. Все, до последней бумажки и прочей мелкой ерунды. Все равно, как я понял, шкиперу рыцарские романы и исторические труды были по барабану, единственная его любимая книжка будет чековая — когда они тут появятся, естественно. Зато, как ни странно, всякой низкопробной эльфийской беллетристикой увлекся наш полиглот и толмач Сид, всю романтику у меня перетаскал… Не знаю уж, что его заинтересовало про подробности половой жизни Лорвеан и Гардасел и прочих неудобоваримых эльфийских имен, но читал он запоем между избиением квартмейстера. Я уже говорил вроде, что такого мечника, как Сид еще поискать.

— Так, Аптирей, ты у нас, кажется, из купцов? — спросил Бенидан у одного из легионеров.

— Было дело, милорд, — потупился детина, больше похожий на того, кто имел с купцами другие дела. Связанные с принудительным облегчением их мошны путем насильственного перераспределения средств в темном переулке.

— Ну раз так, — Бенидан окинул взглядом гору вещей и припасов, выгруженных с корабля, — прикинь, сколько и чего нам надо, чтобы все это перевезти.

Аптирей прищурился и опытным взглядом внимательно осмотрел поклажу.

— На какое расстояние, милорд?

Бенидан повернулся ко мне, ища ответа.

— Восемьдесят лиг, — сказал я.

— Восемьдесят? — задумчиво качнул головой детина. — Порядком, однако. Подвод восемь, милорд. Никак не меньше.

— Нам еще верховых коней надо и вьючных, пожалуй, тоже…

— Хорошо, милорд, — кивнул Аптирей. — В общем все, что нужно для организации купеческого каравана. Тогда и девятая подвода, для фуража.

— Пожалуй, так, — кивнул Бенидан. — А в помощь тебе… Кто тут у нас в лошадях хорошо разбирается?

— Я, милорд, — вышел из нашей толпы один из легионеров, мелкий и чернявый, с золотым зубом. — Легионер Эллиан.

— Да я помню, как тебя зовут, — махнул рукой Бенидан. — Насколько хорошо?

— Ну, даже повесить за конокрадство собирались, — блеснул золотым зубом в улыбке легионер.

— Отлично, — хмыкнул Бенидан. — Кто еще в этом разбирается — шаг вперед. Пойдете под командованием Аптирея организовывать грузовой обоз.

— Э-э, милорд, — замялся Аптирей. — Я как бы не спрашиваю, но…

— Ты про деньги? — спросил его Бенидан. — Ну-ка…

И он зашептал что-то легионеру на ухо. По мере сказанного глаза Аптирея становились все больше и больше.

— Все понял?

— Да, милорд! — отрапортовал он.

Ну хоть так. Золото у нас было, и я примерно представлял размер нашей казны. А если прибавить еще и личные сбережения, то сумма получалась внушительная. Особенно если брать мои, которые я привез из Сенара, даже без учета того алмаза. Путешествовать — так первым классом, все-таки переселяемся один раз и на переезде экономить не будем.