Я занимался с посохом Ярсгара. Нет, не махал им направо-налево, а изучал его возможности. Да фиг вам, расстанусь я с такой штукой, скорее, с легионом. Это не просто вещь, а древний эффектор с просто невероятными возможностями. Особенно, если попадает в руки нужного человека, а прокачанный Арман-модификант, да еще и Паладин Ярсгара — лучше не придумаешь.

Или придумаешь — кристалл памяти-то, оказывается, был частью посоха, хотя мог работать и отдельно. Когда я вставил его в гнездо в рукояти, посох на мгновение засветился и отдался басовитым звуком. Итак, у меня в руках оказалось оружие Древних. И не только. Пробовать его силу я не стал, но по тому, что я увидел в нем, силища была неимоверная. Ладно, пока у меня не было необходимости его использовать, но я чувствовал, что когда она придет, объединенных усилий моих ништяков будет достаточно практически для любых подвигов. Осталось только успокоить мои эффекторы — перстень и меч. А то я чувствую, что они ревнуют хозяина к новой игрушке. Что, в общем-то, совершенно зря — весь этот тюнинг мне нужен целиком.

— Ну что, псина, скоро домой поедем? — я почесал верного собакина за ухом.

Против обыкновения он не закрыл глаза и замлел, а повернул голову. Я проследил за его взглядом.

Бенидан, прижав к уху связной артефакт, мрачнел на глазах. Вроде до этого все было нормально, договорились о точке эвакуации, где нас должны были подобрать фургоны второго батальона. Но сейчас, видимо, что-то случилось из ряда вон.

— Построиться! — громко сказал Бенидан.

Легионеры лениво оторвали зады от тюков и мешков, в которых было упаковано наше имущество, и изобразили некое подобие шеренги — ну не принято у нас строиться.

— Ровнее, мать вашу! Расслабились! — неожиданно для всех рявкнул Бенидан.

Легионеры переглянулись, и изобразили более или менее приемлемую шеренгу. Что это вдруг на начальника нашло?

— Слушай меня! — сказал Бенидан. — Эвакуации не будет!

По шеренги пробежали изумленные возгласы, короткие междометия, в которых упоминались женщины с низкой социальной ответственностью, их родственники и гениталии обоих полов.

— Тихо! Разговорчики в строю! — рявкнул он. — Хамизи в осаде. Внезапно орки решили взять город. Хамизи держится, но им сейчас совсем не до нас. Наш батальон тоже сейчас дерется на стенах Хамизи, все силы брошены на оборону.

Вот тут наступило гробовое молчание. Остаться в тылу врага, да еще без возможности эвакуации? Хуже не придумаешь. Или придумаешь, но реже.

— У нас приказ выбираться самим.

— Куда? — не выдержал Род. — Если черномазые перекрыли путь к Хамизи, то ближайшая точка эвакуации — Узочи, а это двести лиг на юг по непроходимой местности. Проще обогнуть орочье войско, и добраться до Квазумбе. Или Рутендо.

— Скорее всего, так и сделаем, — согласился Бенидан. — Ну что, отдых кончился! Тюки на спину — и пошли.

— Есть, — уныло пробормотали легионеры и начали пристраивать на спинах поклажу. Ну у меня на горбу сидел легионер Друг, так что я мог не выбирать, что тащить — остальное тащил мой денщик, верный Руфи. Не зря я его прихватил с собой.

Мы брели по джунглям, стараясь не слишком замедлять шаг, нам предстояло отмахать длинный марш-бросок. Джунгли, потом саванна, и, главное, вдалеке от хоженых троп — наше преимущество в невидимости и неслышимости. При такой численности и легком вооружении более или менее серьезным силам орков мы были по зубам. Ну ладно, сто или двести — не проблема, особенно когда рядом я, а другие вооружены своими лонгбоу. А вот больше…

— Твою мать! — с чувством сказал Бенидан, когда, наконец, мы вышли из джунглей.

Такое впечатление, что здесь собрались на фестиваль дружбы народов орки и негры со всех краалей. Сто-двести? Тысяч пять-шесть не хотите? Не хотите — но получите. Во всей красе. Расположились с комфортом, только что еще хижины строить не начали. Были в основном воины, но мой зоркий глаз заметил кое-где еще и женщин с детьми. И обозы, набитые тюками и корзинами. Похоже, национально-освободительная борьба переросла в новую фазу, и Хамизи все же суждено было пасть.

— Назад! — скомандовал Бенидан.

Отойдя с лигу обратно в джунгли от армады орков, мы нашли более или менее пригодную поляну для совещания. Бенидан достал засаленную карту и развернул ее перед нами.

— Дальше путь перекрыт, — сказал он, и провел пальцем по воображаемым границам орочьего лагеря.

— В обход по джунглям? — спросил Сид, утирая пот со лба.

— Эти места отмечены как непроходимые, — сказал Бенидан, вглядываясь в карту. — Тем более, если мы окажемся между Черными Болотами и лагерем орков по дороге на Хамизи, то нам мало не покажется. Зажмут в клещи, и поминай, как звали.

Остальные легионеры, кроме дозорных, скопились вокруг нас.

— Все же южное направление, — продолжал гнуть свою линию Род. — Я предлагаю Узочи.

— Твои предложения никого не интересуют, — отрезал Бенидан. — Дался тебе этот Узочи!

— У него там баба, — заржал один из легионеров, а Род повернулся и со злой мордой показал зубоскалу кулак.

— Ты не о своем конце сейчас думай, а о других частях тела, — зыркнул на него Бенидан.

— Напраслину говорят, господин фендрик! — обиделся Род.

— А что, если спуститься к побережью? — сказал я. — Пройдем западнее, до Дакареи. Путь, конечно, неблизкий, но скорее всего эта зона свободна, оркам сейчас не до моря. В случае чего обойдем Хамизи с запада, и дойдем до Дакареи. Или до Рутендо, если повезет.

— Если к тому времени будет, куда идти, — покачал головой Бенидан.

— Ну я думаю, до Квазумбе они вряд ли доберутся, — сказал я. — Сейчас это — наша цель.

— Примем это как рабочую гипотезу, — сказал Бенидан, сворачивая карту. — Спускаемся к побережью, там можно пройти до Дакареи. А дальше — по обстоятельствам.

Вот это уже более жизненно. А обстоятельства бывают разные, либо заплатить за портал до Квазумбе, либо устроить маленький переполох и пройти бесплатно — один черт, местные нас не любят, значит, и особо обижаться не будут. Если мы кого-нибудь ухлопаем в процессе.

— Ну что? Отдохнули? — спросил Бенидан. — Тогда в путь!

И мы снова гуськом друг за другом втянулись в джунгли, частично возвращаясь туда, откуда пришли. Опять треклятые надоевшие мне тропические джунгли, удушливый влажный воздух и недружелюбная фауна. Делать нечего, надо было идти вперед.

Проснулся я от того, что Друг толкнул меня носом в плечо.

«Враг. Рядом. Следит.»

Вот еще все не слава богу… И так пилили по джунглям, не жалея ног. А после такого дневного марш-броска нашли себе место для ночлега. Правда, сначала пришлось поработать магией — змеи и прочие ядовитые гады слишком хорошо устроились, и никак не хотели покидать свои укрытия под толстым слоем многовекового перегноя. Ничего, после Внушения Ужаса вся эта масса рванула в джунгли, подальше от столь нехорошего места. Так что мы выставили часовых, и, не ставя палатки, как есть завалились на прелую листву и ветки, подложив тюки и рюкзаки под голову. Я долго ворочался, не мог заснуть — неудобно как-то, да и содержимое моего мешка больно впивалось в голову. Что они туда, кружки, что ли, наложили? Надо будет у Руфи спросить. Пришлось довольствоваться такой жесткой подушкой и найти положение, в котором меня сморил сон. И спал бы я долго и до подъема, если бы не собакин.

«Где?» — послал я ему вопрос, не меняя положения тела и не открывая глаза.

Друг послал мне картинку того места, где затаился наблюдатель. Ну да, я бы тоже вон за тем пригорком из растительного дерьма спрятался. А где же наши часовые? Почему не бдят?

Бдеть-то они бдели, держа оружие наперевес, вот только они лазутчика не видели. Придется все делать самому. Я моментально накрыл себя и собакина скрытом, включил ускорение и моментально перешел из горизонтального положения в вертикальное. Теперь работаем!

Лазутчиком оказался черный гобл с коротким конда. Вот тебе и Юрьев день, бабуля — даже гоблы, более мелкие родственники орков, присоединились к ним в спартакиаде народов Черного Истока по добыванию голов белых. Я отключил гобла щелчком по темечку, обеспечив ему крепкий нездоровый сон, и потащил свою добычу поближе к костру.