В Ризан мы попали уже заполночь, сняв комнату в дешевом постоялом дворе на окраине, больше похожем на занюханный мотель среднего запада — обиталище наркоманов и дешевых проституток. Даже одноэтажном и с номерами в отдельной пристройке. Но мне, собственно, было все равно — лишь бы была еда и койка, а клопов я вытравлю, посмотрев на них Дурным Глазом — он работает с такими тварями не хуже дихлофоса.

Я открыл окно, впустил Друга и, не раздеваясь, плюхнулся на койку. Завтрашний день будет точно насыщен приключениями, и главное из них то, что я собирался сделать. Говоришь, остаться? Не уходить пока на Гравию? Хорошо, на Гравию мы пока не уйдем, есть у меня одна мыслишка. Но ты еще пожалеешь, что отговорил меня от ухода. С этой мыслью я и заснул.

Я стоял у вербовочного пункта Его Величества Лундийского Орочьего Легиона.

— Ты говорил, «Остаться»? Ну что, будь доволен, мы остаемся.

Друг сердито засопел и выдал мне тираду эмоций, в которой преобладали отрицательные.

— А что ты хотел? Думал, будет легко? Нет уж, все не так просто.

Почему я решил податься в Легион? Ну на то было несколько причин. Во-первых, спрятаться на виду, среди деревьев. Поразмыслив, я понял, что меня в покое никто оставлять не собирается. Всякие любители поживиться мной найдутся, учитывая все это левое Предназначение, и то, что из него проистекало. Поэтому, жить спокойно в моем случае означало контролировать ситуацию. А где можно контролировать, отслеживать чужой интерес и появление новых людей? В закрытом социуме, который будет у меня на виду. В тюрьму я не собирался, в монастырь — тоже, ну если только в женский.

Оставалась армия. Только вот маленькая проблема — там не ты контролируешь обстановку, а она тебя, да еще и при вступлении заставят выложить про себя все про все. Но было одно убежище, отвечающее моим критериям — Легион. Вот здесь никто не интересуется ни твоим прошлым, ни твоим настоящим именем — никому до мяса дела нет. По крайней мере, так было во Французском Иностранном Легионе — а чем они отличаются? Судя по рассказам тех наших, которые там послужили под легендой резидентов других стран, вполне себе приличное место для пряток. Вот и спрячемся пока там. А что — анонимность и возможность контролировать ситуацию меня вполне устраивала. Ну а послужить — почему бы и нет?

Тем более, у меня была еще одна цель. Хватит работать индивидуально, не тот случай. Пора заводить полезные знакомства и создавать свою команду. Некоторые задачи невозможно решить в одного, обязательно должны быть соратники и единомышленники. Искать их на гражданке — дохлое дело. А вот боевое братство — это другое. И там я смогу найти себе подходящих людей.

Поэтому, как следует набрав воздуха, я открыл дверь вербовочного пункта, задержал дыхание и сделал шаг вперед. В другую жизнь.

За столом вербовщика сидело два человека. Один, очевидно, сам вербовщик — потому что был у центра стола, а второй то ли его приятель, то ли просто на огонек зашел. Развалился в кресле, что твой барин.

Вербовщик был колоритной фигурой, да вот только я бы его на это место не поставил. Распугает еще народ — зачем витрине славы и успеха шрам в пол-рожи и черная повязка на одном глазу? К тому же из-под стола выглядывала часть деревянного протеза ноги, что наводило на совсем грустные размышления. Как и засаленный когда-то парадный мундир Легиона с вылинявшими лентами медалей.

— О, мясо! — обрадовался он. — Что, желаешь вступить в Легион Его Величества? Ну проходи, садись, поговорим.

Второй, немолодой и седовласый уставился на меня с прищуром серых жестких глаз. Волчий, надо сказать, взгляд. Сам такой иногда практикую, чтобы показать, что со мной шутки плохи. И загар у него был интересный, весьма примечательный — такой я видел у наемников из Африки. Это когда лицо и шея коричневые, а лоб и кожа головы белые, голову от солнца прикрывает шлем, бандана или что там они еще носят. А больше в этом втором не было ничего такого — ни шрамов на лице, ни отсутствия конечностей, ни наличия дополнительных, шучу.

— Да, хочу, — сказал я и прошел к столу. — Почему бы и нет?

— Не боишься, что с тобой будет то же самое, что и со мной? — с издевкой спросил вербовщик.

— Ну, значит вам не повезло, — пожал плечами я.

— Ты думаешь, повезет тебе? — скептически спросил он. — Посмотрим, когда оттащишь один срок, все ли у тебя будет на месте и будет ли вообще. В смысле, останешься ли ты живой.

— Странные у вас способы рекламы службы. Вы должны распинаться про золото, бордели и красивые места по всему шару, а также про славу и величие, — сказал я. — Мне пофигу, давайте обсудим контракт.

— А это антиреклама такая, — вступил в разговор второй. — Видишь ли, сюда часто заходят юноши бледные со взором горящим и хреном стоящим, которым хочется приключений на свою задницу. В книжках-то они про них читали, а вот в реальности не сталкивались. Что на войне иногда калечат и убивают, да и вообще это не пикник на природе с бабами и вином. Вот и сидит старина Ворт и всем своим примером и провокационными речами всеми силами отсеивает сомневающихся и колеблющихся. Ты уж, извини, на них похож. Слишком молодой, чистенький, да еще и с собакой.

Вот теперь Друг послал ему такой волчий взгляд, что он сам немного стушевался.

— Молодость — это недостаток, который проходит со временем. А собака — это мой друг, и я без него никуда. Даже на службу. Так что не отвратите вы меня.

— Ну-ну, — хмыкнул «старина Ворт». — Посмотрим. Не буду спрашивать, кто ты и откуда, это табу. Воевал?

— Нет, но кое-что делать приходилось, — уклончиво ответил я. — Небольшой опыт есть.

— Специальность? Мечник, копейщик, стрелок?

— Маг.

— Маг? — оживился второй. — Это уже интересно.

— Ничего интересного, — пожал плечами я.

— Твой уровень?

— Нормальный, — ответил я.

— А поподробнее? — спросил второй.

Да какие там подробности? Вот пристебался-то. Вместо ответа я прицелился ему в сердце, и слегка сжал кулак. Второй охнул, и схватился за грудь. Я разжал кулак, и плетения тотчас же исчезли.

— Не делай так больше, — продышался второй.

— Прикажете соорудить большой файрбол и сжечь тут все к чертовой матери?

— А можешь?

— Легко, — я улыбнулся одной из гнусных улыбок. — Я-то уцелею, а вот вы, господа хорошие, поджаритесь. И куда мне потом идти?

Я протянул ладонь и медленно начал накачивать на ней файрбол. Сначала размером с вишенку, потом — с орех… Дошел я только до яблока.

— Прекрати! — не выдержал второй.

Я ухмыльнулся, и сдул шарик обратно.

— Не врет, похоже — сказал Ворт. Он покопался в ящике стола и достал бумагу. — Итак, имя?

Вот тут я немного подвис. У меня их было столько, что я сам иногда и вспомнить не мог. Ладно, пойдем от последнего. Последняя личность была Луис Гарсия, уборщик-мекс. Луис — как-то не по-лундийски, а вот Гарсия… Если сократить, то будет Гарс. А что, кратко, звонко и емко.

— Гарс.

— Пойдет, — Ворт, прищурив свой единственный глаз, вывел на бумаге мое теперешнее имя. — Ну про специальность я уже спрашивал… Итак, условия — первый контракт — пять лет, начинаешь с простого легионера. Жалованье — золотой в месяц. Да, небольшое, но возможны прибавки, хотя я бы на них не рассчитывал. После трех лет можешь претендовать на лундийское подданство.

— У меня вроде оно и так есть…

— Есть? — оживился Ворт. — Ну так покажи…

И засмеялся своей шутке. Понятно, что никто никому ничего не покажет, иначе делать ему здесь нечего. Зато и про проблемы с законом вопросов не задают, учитывая, что на мне висит несколько статей с вышкой — от мятежа и государственной измены до простого и банального убийства, все лундийские, свежеиспеченные.

— Понял.

— Ну, раз понял… Вот тебе бумага. Подписывать не надо, просто ткни пальцем в печать.

Я ткнул в печать, вспыхнувшую на миг голубым цветом.