— Не умничай, Гарс. Я к тебе хорошо отношусь, но не лезь, куда не просят. Только факты. Все то, что вы узнали от индуна, но ни слова больше. Свою задачу вы выполнили. Теперь берите фургон, и довезите старикашку до места. Поставьте там, где взяли.

— Есть, господин капитан!

— Свободны.

Мы, не сговариваясь, покинули кабинет капитана.

— Ну действительно, что ты лезешь не в свое дело! — набросился на меня с упреками Бенидан.

— Я хотел, как лучше… — а еще я хотел изложить пару мероприятий, которые можно было бы провести по устранению этой угрозы.

Где не пройдет и не добьется успеха армия, одиночка, подготовленный в двух мирах, может оказаться решающим козырем в этой игре.

— А получилось, как всегда. Я не знаю, кем ты был до легиона, и вполне допускаю, что кое-что ты соображаешь и умеешь, но тут игра больших дяденек. Причем, сидящих в Сенаре и подсчитывающих барыши. А мы лишь выполняем их приказы.

— Да я в курсе.

— Ну а раз в курсе — знаешь, как решаются такие дела. Сначала бумага пойдет в Сенар, руководству Легиона. Там они все это обдумают, дождутся отчета лазутчика, посланного в Чиумбо заранее, и решат, подослать ли туда наемного убийцу или осла с золотом, чтобы купить благосклонность нового инкоси.

— Второе вернее. От первого орки могут озвереть, и начать вырезать гарнизоны и колонистов, которые по недомыслию сюда сунулись.

— Это их проблемы и проблемы больших дядек из Сенара. Тех самых, которым принадлежат здесь плантации и рудники, на которых и пашут те самые негры и орки. В том числе и нашего жопочного короля, в том числе. Не знал, что ему принадлежат здесь почти все рудники?

— Подозревал. Его увлечения денег стоят. От покупки фаворитов до оплаты кружевного нижнего белья. А оно дорого стоит…

— Молчи, дурак! — шикнул на меня Бенидан и огляделся.

— А я че… Я ниче, — пожал плечами я. — Я предан Легиону. И только ему одному.

— Вот поэтому я тебя и терплю, как твой непосредственный начальник. Просто никогда не затрагивай тему политики. Чревато. Может выйти боком и раком.

Ладно, он в принципе прав, надо следить за языком, что-то я расслабился. Просто в последнее время я стал настолько сильно раздражен происходящим, что меня бесило все. И особенно те, которые поставили меня и наш род на грань выживания, пытаясь убить. И я не забывал, что кое-кто должен умереть, чтобы наконец успокоились мои предки и знакомые, являвшиеся мне во сне. Отец, Патитис, Ферингтон, слуги, да даже баронесса. И только во сне я мог их увидеть и с ними поговорить. Странно, никогда не рефлексировал, а тут накрыл сильнейший невроз. ПТСР? Не, не слышали. Хотя, скорее всего, оно и есть. Симптоматика богатейшая, от ночных кошмаров до немотивированного насилия. Только вот кошмарами мои сны не были, в них я был счастлив. Вот так вот не ценишь родителей и друзей, а, когда они умирают, жалеешь каждую минуту, что не был рядом с ними.

Ладно, хватит себя жалеть, а то нюни распустил. Пойду-ка я спать, день был долгий.

— И кого ты хочешь найти? — спросил у меня маг-сержант Тимласи.

Собственно, он больше сержант, чем маг. Три года служит, потому и сержанта получил, а что до мага — он посредственный, на уровне ученика. Ну, за неимением кухарки имеют дворника, Легион, что там. Какой нормальный и без проблем с законом маг сюда пойдет? Ответ прост — никакой. Обычно натворивший что-то — или импотенцию герцогу, или понос его жене, или еще что-нибудь зловредное и пакостное в личных целях. Типа мухлежа в картах через плетения. Короче, потенциальный клиент Искореняющих, скрывающийся от них в Легионе, как и я.

— Есть тут грамотные шаманы? Я имею в виду не шарлатанов, а профессионалов своего дела.

Тимласи пристально посмотрел на меня, пытаясь найти в моих словах издевку на его посредственные способности. Нет, вроде не нашел.

— Есть тут одна шаманка…

— Шаманка? — удивился я.

Весьма странная вещь. Обычно — да и поголовно — местные шаманы были рождены мужчинами. У некоторых племен их тюнинговали потом до среднего пола для лучшего обретения божественного, но чтобы шаман изначально был женщиной…

— Да, как ни странно. Но она не местная. Откуда-то с запада, чуть ли не от самого туранского побережья.

— Значит, беженка? — уточнил я.

— Возможно. От местных шаманов она стоит особняком, они, похоже, друг друга не понимают. Или не любят.

— Понятно. Профессиональная ревность.

Тимласи еще более пристально посмотрел на меня. Да знаю я, знаю, что ты меня не сильно перевариваешь. Капитан мне говорил, что он пытался занять место в спецгруппе, за неимением лучшего, но тут начальству под руку подвернулся я.

— Ладно, — я решил закончить разговор. — Где ее найти?

А то потом еще козни начнет строить и нарвется на звиздюлину либо от меня, либо от Друга. С которым они друг друга точно не переваривали. Пес не был обременен правилами хорошего тона, и мог либо зарычать на того, кто ему не нравился, либо задрать лапу и оросить объекту особого обожания обувь.

— У нее хижина у западных ворот Квазумбе. Мимо не пройдешь.

— Ага, спасибо, — и я развернулся на каблуках. — Пошли, Друг.

— Только имей в виду, мужиков она не переваривает, — крикнул мне вслед Тимласи.

Я лишь кивнул. Понятно. Наверное, пытался ей куры строить, но она отшила. С этим тоже все в порядке — легионеры охотно пользовались услугами местных красавиц, некоторые даже детей с ними заводили. Но у меня к шаманке был другой интерес. Меня интересовали больше ее этнографические познания.

Мы минут пятнадцать прошли от нашего ППД по улочкам Квазумбе. Пыль, грязь, голожопые дети, закутанные в разноцветные тряпки необъятные орчанки с корзинами на головах… В общем, один большой крааль, хоть это и считалось единственным городом на сотню лиг вокруг. Только что скота нет, это за стенами в прилегающих к Квазумбе краалях, типа пригорода.

Вот и западные ворота — такой же проем в мини-крепостной стене, что и остальные. А где же тут обиталище шаманки? Тимласи вроде говорил, что мимо не пройду… Я обежал глазами окрестности. Ага, вот, похоже, оно и есть — довольно большое по местным меркам итамби с повешенными снаружи дохлыми птицами, ящерицами и прочим трэшем. Оригинальный подход к наружной рекламе, прямо-таки свежий взгляд. Маркетологам на заметку.

— Пошли, — сказал я собакину и, подойдя к хижине, отогнул циновку, заменяющую дверь.

В хижине внутри царил полумрак. Но вот трэша, свисающего с потолка, было намного больше. А в середине итамби был здоровенный деревянный алтарь, который мне категорически не понравился. Во-первых, он был в форме человеческого тела, это о чем-то говорило. А во-вторых, по нему змеились тонкие красные и черные нити плетений, что означало занятия черной или близкой к ней магией. Ну мне на самом деле пофигу, я не Искореняющий и к магическим извращениям, в отличие от сексуальных, отношусь спокойно.

— Что ты хотел, белый? — раздался молодой звонкий голос.

Опа! Я ожидал старую каргу, одетую в вонючие лохмотья, жирную и неопрятную. Какой еще может быть шаманка? Оказывается, может быть и другой. Молодой секси-негритянкой, одетую в топ и короткую юбочку, увешанной всякими амулетами и прочей фигней, светившимися в магическом зрении почище огоньков новогодней елки.

— А что в меню? — плотоядно улыбнулся я.

— Сейчас узнаешь, — зловеще пообещала шаманка, и я почувствовал на себе щекотку сканирующих плетений. Поиграем? Я открыл ей свою ауру. — Ой!

Глаза у нее стали как у какающей мышки, размером с плошку.

— О, Нима! Прошу простить неграмотную женщину! — она рухнула передо мной на колени.

Ого! Такой реакции я не ожидал. Нет, мне, конечно, льстит, что меня так называют, но не до такой же степени. «Нима» это у них обращение к верховному шаману, в высшей степени могущественному и просветленному, способному вызывать духов природы и прочие галлюцинации.

— Встань. И никому не говори, что видела, — я потянул ее за локоть вверх.