Алька съежилась и вытерла лицо тыльной стороной ладони. Оказывается, она плакала — рука стала мокрой.

— Она хотела кричать, а не могла. Ей страшно. Она все понимает и не хочет умирать.

Тут Алька не выдержала и зарыдала в голос. Сережка обнял ее, а тетя Катя приложила ладонь к щеке и качала головой.

— Простите, я понимаю, что это все глупо, — Алька всхлипывала и шмыгала носом. — Но ей, то есть, мне, было так страшно. Так… ужасно. Понимаете, это все так по настоящему.

— ну почему же глупо, — тетя Катя внимательно ее слушала, сложив руки на груди, — никогда сны не глупость. Хотя бы потому, что тебе на самом деле безумно страшно! Уж что там они значат, пусть гадалки гадают, но с этим страхом нужно что-то делать.

— Психотерапевтов Аля уже пробовала, — тон у Сереги был такой, что сразу стало ясно: в задушевные разговоры он верит еще меньше, чем его мать в гадалок. — Я вот думал, когда у баб Али будем, к тамошнему Шаману на озеро съездить. Они ж там всем посёлком на него не нахвалятся после того, как он Зойки Самохиной сына нашел.

— Ну да, — вступил в разговор отец, — была история.

— Ну… — Сережкина мать недовольно поджала губы, — В такие вещи верить надо, — тетя Катя вроде и была настроена скептически, но перечить сыну не хотелось — Но хуже точно не будет. Заодно развеетесь. Места там красивые.

— Да, — протянул отец. — Вы б быстрей туда ехали, а то с такими снами так себе отпуск.

— Да ну что вы, — Аля поймала ошарашенный взгляд тети Кати, предназначенный мужу, — Сережа только что к вам приехал. Мы сначала тут побудем.

Возникла неловкая пауза. Тетя Катя нахмурилась, губы поджала. Полгода сына не видела. Не хотелось ей его сейчас отпускать. А Сережка смотрел только на Алю. Ему было важно с ее кошмарами разобраться и, во всех смыслах, спать потом спокойно. Ситуацию разрешил отец:

— Слушай, мать, а чего бы и нам туда не съездить. Я у себя договорюсь, махнусь сменами. У тебя там как? Отгулов нельзя взять? А то баб Алю уж месяц не видели. В огороде ей поможем, на озеро съездим, шашлыков пожарим. Там Юрка твой, — махнул он рукой в сторону Сереги, — такую баню отгрохал.

На этих словах жена на него так посмотрела, что вместо следующей фразы он откашлялся и, вскинув брови, бесцельно ушел в коридор.

Алька, всхлипывая, разглядывала ногти у себя на ногах, а Сергей вопросительно посмотрел на мать:

— А чё, мам? Поехали все вместе к баб Але? На машине и проще будет.

Мама вздохнула.

— Да поехали, ну вас.

Аля подняла на нее благодарный взгляд, а Сергей подскочил и поцеловал в щеку:

— А что у нас на ужин?

Машина медленно тряслась на ухабах. Скорость едва превышала двадцать километров в час, но окна не открывали — стоило опустить стекло, и в салон тут же набивалась туча насекомых: божьи коровки, мелкие жучки, мошки.

— Тут всегда так ближе к осени. Стаями летают, — перекрикивая гудение кондиционера, рассказывал Серегин отец.

Аля не слушала. Завернувшись в Сережкины объятья, она из всех сил пыталась не уснуть.

Отпуск, начинавшийся, как романтическое приключение, превратился в пытку. Родителям Сергея понадобилась пара дней, чтобы уладить вопросы с работой. Для Али это была пара бессонных ночей. Ночей полных ужаса, страха и боли.

Накануне поездки Сергею даже пришлось выдержать непростой разговор с матерью. Аля была в душе, а мать с Сергеем, проявляя чудеса деликатности, перешептывались на кухне:

— Мам, ну я же давно ее знаю, не было такого! — пытаясь не сорваться на крик, шептал он.

— Что значит «давно», ты в Москве всего полгода, — оглядываясь на дверь ванной, так же шептала мать.

— Ну вот полгода и знаю.

— Может, ей все же к врачу надо?

— Ее мать к какому-то врачу отводила. Очень странному.

— Так, может, мать ее лучше знает?

Сергей стиснул зубы, на скулах заиграли желваки.

«Лишнего ляпнула, — подумала Екатерина Александровна, отворачиваясь. — Ишь как злится! Защищает. Совсем взрослый стал», — с чисто материнской смесью гордости и сожаления заметила она.

— Ладно, — сказала уже вслух, — Поезжайте к своему Шаману, а если не поможет, то хоть баб Аля травками отпоит.

Сергей облегченно вздохнул и улыбнулся:

— Мамочка, ты самая лучшая!

— Я знаю, — уже в голос ответила тетя Катя.

«Ну в самом деле, — продолжала она рассуждать сама с собой. — Ну чем девчонка виновата. Кошмары снятся, так мало ли отчего. Сережка рассказывал, что она писателем мечтала быть. Творческая, блин, натура!» Вздохнула и пошла паковать сумки. У баб Али бывали часто — много с собой брать было не нужно. Так, скорее подарки. Сладости и хлеб ржаной, масло растительное, нитки у старушки белые кончились.

Деревня встретила их гулким мычанием коров и ухабами на дорогах. Если на трассе еще присутствовало какое-то подобие асфальта, то эта поселковая дорожка и не знала, что это такое. Щедро утоптанная копытами различного диаметра, она перекатывалась мелкими кочками, заставляя машину ехать со скоростью той же коровы.

— Зато тут аварий не бывает! — с непонятной Але гордостью проговорил отец Сергея.

— Да как же не бывает?! А в том году Леха-пасечник на своем мотоцикле в колодец влетел? А Егорыч в пруд съехал, машину утопил.

Отец засмеялся:

— Да хорошо, пруд мелкий! Сам не утоп. Но то ж не из-за дороги, то ж по пьяни!

Мать не ответила, а Аля смотрела на сложенный из потемневших бревен колодец с журавлем, мимо которого они как раз проезжали, и пыталась представить, чем же закончилась та авария.

Молодежь на ночь оставаться не стала. От бабы Алиной деревушки до шаманского озера три часа пути. Они решили поехать сразу. Аля все больше молчала, но и без слов было ясно, что она не в силах остаться. Ей нужно было ехать. Будто действительно хочет кому-то помочь.

Старушка, конечно, расстроилась. Но Сергей клятвенно пообещал ей вернуться и остаток отпуска провести с ней. Тем более что родители тоже тут.

— У меня в городе никого близкого не осталось, мне там делать нечего, — объяснял он потом Але, — класс у нас был сильный, и так вышло, что все разъехались. Кто на шахты, инженерами, кто в другие города, как я. А тут я все детство провел. Лето, каникулы. Юрка вот, вместе с ним по лесам шастали. Бабушку люблю. Да и мы с тобой в горы собирались. Это тут, не в городе. Заработать тут тяжело, но жить здорово.

Аля молча слушала. Она не могла ничего сейчас сказать. Все окружающее ей казалось далеким и нереальным. Сквозь пелену усталости и беспокойства она лишь машинально отмечала: степь, разнотравье. Надо же, только что был лес, а уже степь. Горы, и правда золотые. Солнце садится, вот и золотые. Раскинувшиеся вширь луга и макушки далеких гор выглядели могущественно. По-другому не скажешь. В городе она чувствовала себя хозяйкой положения, а тут — мелкой песчинкой, неспособной даже преодолеть десяток километров без посторонней помощи. Оставалось только восхищаться красотой, буйной, естественной, непричесанной красотой вихрастого мальчишки, набегавшегося в поле. Но сейчас это не трогало Алю. Все ее мысли были где-то под зеленым солнцем. Иногда девушка спохватывалась и думала: «А вдруг я схожу с ума? А вдруг это стресс, или в чае у Андрея Евгеньевича было что-то слишком сильное?» Но тут же отметала эти мысли. Совсем рядом был способ все проверить и, может, даже решить. Способ, казавшийся глупым и шарлатанским современному человеку. Но ей, измученной бессонницей, нестерпимо хотелось все рассказать тому странному слепому мужчине, о котором с таким уважением отзывались местные.

Машина везла их к Шаману.

_____

Пожалуйста, если вам понравилась книга, добавьте ее в библиотеку

_____

Прибыли на место поздним вечером. Дом Шамана стоял на отшибе, чуть поодаль от всей деревни. Аля ожидала увидеть что угодно: лягушачьи лапки, пучки травы, землянку, увешанную шкурами, кострище и танцы с бубнами. Что угодно, только не уютную и чистую избу. Баня, современная кухня, дизель-генератор и даже спутниковая антенна. Пучки травы действительно висели по стенам бани и сарая. Ближе к крыше, чтобы сушились в тени, без солнца. Но больше ничего не соответствовало Алиным представлениям о магии и колдовстве.