— Мама!

— Что ты кричишь?

— Мама, на кого записана квартира?

Лидия Андреевна побледнела, замолчала и медленно осела на кровать.

— Ну, на тебя, — она не говорила, она кричала. Сидя на кровати, схватившись за сердце, кричала. — На тебя! Что довольна? Довела мать… — последнее было сказано уже в сторону, жалостливым тоном.

Но Аля не хотела сейчас играть в игру «сердечный приступ», она не отступала:

— Мама, почему ты мне никогда об этом не говорила?

— А что бы это изменило? Выгнала бы мать из дома? Так вот не выйдет! Я тут прописана!

В Лидии Андреевне проснулась какая-то первозданная ярость. И ненависть. Ненависть к мужу, который оформил недвижимость таким образом, ненависть к дочери, от которой она, получается, всю жизнь зависела. Но Аля смотрела на нее без злости, только с непониманием.

— А что это изменило бы для тебя, мама?

Лидия Андреевна молча смотрела на дочь. Глаза навыкате, щеки пунцовые, дыхание сбито. Казалось, она готова к бою, только вот воевать не с кем. Аля не собиралась устраивать сцен, она просто хотела понять.

Не получив никаких объяснений, Алька ушла в свою комнату. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, а за дверью бушевала мать. До нее доносились обрывки фраз: «неблагодарная», «всю жизнь на тебя положила», «кого же я вырастила». Потом мама принялась колотить в дверь, спрашивая, выпила ли Аля таблетки. Аля вышла из комнаты и протянула матери пузырек:

— На, пересчитай!

Лидия Андреевна действительно взяла, было, лекарство, но, поймав Алин взгляд, передумала. Гордо вздернула подбородок:

— Вся в отца! — сейчас это звучало, как ругательство.

— Спасибо за комплимент, — Аля развернулась и спокойно ушла к себе. Больше в этот вечер она от матери ни слова не слышала.

Весь следующий день Аля потратила на то, чтобы найти документы. Конечно, первым делом девушка попыталась просмотреть то, что хранилось дома. Но мать ушла рано утром, прихватив с собой или перепрятав папку из шкафа.

Аля обыскала шкафы с постельным бельем, заглянула в кровать и в диван, перетрясла все книги и фотоальбомы. Бессмысленно. Все, что ей удалось найти — это одна старая фотография и пропавшие месяца три назад наушники.

Она вздохнула и пошла на кухню. Искать документы там было бы, конечно, глупо. Просто Альке хотелось выпить чаю.

Привычным жестом открыла новости в телефоне. Пролистала ленту, немного подумала и, решив проверить честность поисковика, который обещал найти все, ввела в строку поиска «где лежат документы на квартиру».

Как ни смешно, поиск тут же выдал Але волшебную аббревиатуру ЕГРН. Она читала статью за статьей. Куда обращаться, как восстанавливать, список правоустанавливающих документов. Вероятно, квартиру она получила по наследству. Аля плохо помнила события после смерти папы. Ездили к нотариусу, что-то подписывали. Ей было очень тяжело все понять, а мама не объясняла.

Стоп. Нотариус! Аля даже помнила, к кому они обращались. Точнее, не именно нотариуса, а адрес конторы. Посмотрела на часы. Еще полно времени.

Бросила недопитый чай и побежала одеваться. Схватила одно из своих любимых безразмерных платьев, подержала в руках и вернула на полку. В конце концов, надо кроссовки разносить! Аля натянула джинсы, рубашку и достала красные кроссовки. Посмотрела на себя в зеркало, закатала у рубашки рукава и надела Серегин браслет. Вышла из комнаты, тут же вернулась и забрала у балерины еще две фенечки. Красная отлично сочетается с кроссовками, а черная ей просто всегда нравилась!

Аля отсидела в очереди почти три часа. Ей казалось, что четыре человека в коридоре — это минут на сорок. Как же она ошиблась!

В кабинет зашла за пятнадцать минут до официального окончания рабочего времени. Полная женщина за огромным столом терла глаза, сняв очки.

— Извините, я надеюсь, я ненадолго.

Нотариус только хмыкнула. Все думают, что управятся за десять минут.

Аля продолжала:

— Вы меня вряд ли помните, но шесть лет назад у вас вступали в наследство за Берко Виталием Викторовичем. Можно найти копию завещания?

Нотариус внимательно изучила Алин паспорт, потом саму Алю, потом включила компьютер и стала что-то в нем искать.

— А. Это странное дело.

— Там должно быть завещание на квартиру.

— Нет. Здесь ничего про квартиру нет. Я могу вам выдать копию завещания. А что, ваша мать все же решила его оспорить? Так она сроки пропустила, пять лет прошло.

— Нет, не оспорить.

— Ну и правильно, составлено грамотно. Вряд ли у нее что-то получилось бы, — жужжал принтер, один за другим выдавая листы. Нотариус заверила их подписью и печатью и протянула Але.

Папино завещание. Бумага была еще теплой, и Аля держала ее с каким-то трепетом, не решаясь прочитать. Нотариус не вытерпела:

— Ну что вам там не понятно? У вашего отца были активы в ценных бумагах. Все, в том числе и прибыль, завещано вам. Мать имела право снимать дивиденды до вашего совершеннолетия либо позже, по доверенности от вас. Владелица же активов — вы.

— Я? — Аля не верила своим ушам.

— Вы. Ваша мать только прибылью распоряжаться могла до ваших восемнадцати.

Аля считала, что они с матерью почти нищие, а тут… Вот почему мама не спешила менять квартиру: в этом просто не было необходимости. Но почему, почему она ей ничего не сказала? И квартира…

— А квартира?

— Что квартира?

— Как мне досталась квартира?

— Не знаю, — нотариус сдержанно улыбнулась, — Не по завещанию. Скорее всего, она изначально была оформлена на вас. Так делают. Закон разрешает. Обратитесь в ЕГРН.

— Да, да. Спасибо, — Аля встала и собралась уходить.

— Алла Витальевна? — нотариус сняла очки и смотрела на нее почти по-матерински. — Судя по вашей реакции, вы удивлены. Если вам понадобится юридическая консультация, заходите. Или звоните. Я постараюсь помочь, — женщина протянула ей визитку.

Аля коротко кивнула головой и, забыв попрощаться, вышла.

Аля сидела у монитора и молчала. Вера тоже молчала. Подруги выглядели ошарашенными. Вера вышла из оцепенения первой:

— Получается, ты богачка?

Москвичка кивнула.

— Серёге не говори! — голос у Веры был взволнованный.

Аля раздраженно отмахнулась.

— Чего отмахиваешься, пусть ему потом будет приятный сюрприз. Сейчас не говори.

— Вера, ты о таких вещах думаешь?

— А о чем я еще должна думать?

— Ну, например, как теперь себя вести с матерью! Она же обманывала меня! Все время обманывала! Подсовывала какие-то бумаги на подпись! Как я еще на нее квартиру не переписала.

— Ну, купля-продажа квартир — тот еще гемор. Так просто не осилишь.

— Вера!

— Что?

— Зачем она так?

— Аль. А как ты думаешь?

— Не знаю… — Аля правда не знала. И не понимала, как теперь быть.

— Аль, скорее всего она просто боялась оказаться на улице без средств к существованию. Кем она работала? Секретарша. Всегда одета с иголочки, выглядела на миллион, но только выглядела. Ты меня прости, но у нее ж идеей всей жизни было — захомутать богатого мужика! Вот и захомутала. А твой отец совсем не дурак оказался. Видимо, под конец супружеской жизни он что-то узнал… Неспроста же он с ней так.

— Ладно. Потом об этом подумаю. Сейчас сил нет, — Аля устало потерла лоб. — Знаешь, я эту поездку с Сергеем до сегодняшнего дня воспринимала, как шутку, как игру. А сейчас… Сейчас это вроде как единственный выход для меня. Просто не могу тут больше оставаться.