Но даже в этих условиях удалось собрать воедино наши с Алексом мысли по поводу официальной позиции государства по людям со сверхспособностями. Исчёркал бумагу тезисами, чтобы отдать мистеру Смиту при встрече. Бритни сгорала от любопытства, но в бумагу не смотрела, дисциплинированно пялясь в небо.
Усталость накапливалась, и, прибыв на базу, я сначала несколько растерялся. На поле рядом со взлётно-посадочной полосой стояли три временных ангара. Надо понимать, что детей держали где-то там. Сделал заметку на будущее — не доверять учёным надзор за детьми. Первым делом пошёл искать кофемашину, чтобы сделать себе самый крепкий чёрный кофе, без сливок, но с несколькими ложками сахара. Мне нужен запас бодрости ещё на пару часов, а там уже смогу и подремать. Надеюсь.
За размешиванием сахара меня и нашёл Хаммонд. После вежливого рукопожатия мужчина сразу выразил удивление:
— Мне ехать было всего часа три. Неужели на самолёте летел?
— Торопился, — не стал я отрицать очевидного. — Работы ещё очень много. И всё надо сделать вчера.
Смит улыбнулся:
— Я очень рад, что мы не ошиблись в тебе. Только вчера получил назначение, и уже есть дополнения. Это значит, что ты не без дела сидел, а прорабатывал вероятности! — наигранно хвалил меня Смит. — Что надумал?
Для начала я, не скрываясь, рассказал о привлечении Алекса, заодно упомянув, чего это стоило бизнесмену.
— Траск, значит? — задумался Смит. — Не самый плохой выбор. В его способностях я не сомневаюсь, но что насчёт его преданности проекту? Формальная продажа его холдинга только кажется благородной жертвой. На деле он получит ресурсы, сопоставимые с самые крупными корпорациями страны.
— Личная заинтересованность, — ответил я. — Возможность своими руками творить историю «супергероев» для него в приоритете над всем остальным. Бизнесменов толпа. А крёстный отец будущей «Лиги Справедливости» или «Мстителей», как уж мы там будем называться в будущем, это лицо единичное.
Смит одобрительно кивнул:
— Тогда согласен, человек подходящий, работать будет со всем энтузиазмом. Касательно ваших соображений, Джек, наша позиция однозначна. Только государственное финансирование. Твоя контора, в случае увеличения количества...
— Объектов. Временное название для удобства, — подсказал я.
Ещё один одобрительный кивок.
— Объектов, да, — Хаммонд потёр нос. — В твоих руках будет чудовищная власть. Пощади наши нервы, оставь рычаг влияния.
— Я понимаю, мистер Смит, — киваю, потому что ожидал чего-то подобного.
— Однако, — продолжил мужчина, — вопрос облика и репутации, поднятый мистером Траском, действительно требует пристального внимания, но хочешь ли ты заниматься ещё и этим?
Ещё вчера я бы честно признался, что нет, не хочу. Но аргументы, которые приводил Алекс, некоторые примеры, меня переубедили. И поэтому я не менее честно ответил:
— Да, хочу. Мы пришли к выводу, что облик нашей организации и наша репутация имеют едва ли не первостепенное значение. Нам нужно создать у обывателя чёткое представление, вписать новую строку в его картину мира. Если ты видишь врача, то знаешь — он может оказать медицинскую помощь. Полицейский защитит тебя от бандита. А герой защитит от всего вообще. И если с пожарным, например, ни у кого не возникает сомнений, кто он и чем занимается, то человека с суперспособностями имеет несколько неоднозначный образ. Культура уже придумала и супергероев, и суперзлодеев. Я ставлю перед собой задачу не допустить появления суперзлодеев. А для этого мне нужны инструменты.
Хаммонд поднял руки в жесте капитуляции.
— Я понял, у вас есть план действий. Хорошо. Тогда я могу предложить компромисс. Я предоставлю вам своего человека, финансиста. В его задачи не будет входить желание сократить вам финансирование или задавать глупые вопросы: «почему бы вам не придумать, как сделать это дешевле». Он будет вести бухгалтерию. И получаемые различными путями доходы уйдут в казну, а у нас не будет к вам никаких вопросов.
Уже предвкушаю, сколько километров нервов мне вымотает этот финансист, но это рабочий вариант.
— Хорошо. Надеюсь, это будет компетентный и настроенный на результат человек. Хорошо мотивированный, потому что работы у нас ещё много.
— Не сомневайся, Джек. Я подберу лучшего. Что-то ещё?
Я показал ему листок.
— Мы пришли к выводу, что президенту стоит сделать официальное заявление, касающееся инцидентов и самих объектов. Здесь основные тезисы по нашей официальной позиции.
Смит взял у меня бумагу и бегло прочитал.
— Значит, секретить не будем?
— Да, это лишено смысла. Лучше прямо сейчас официально заявить, что правительство знает о людях со способностями и предпринимает шаги по урегулированию ситуации. А потом, когда произойдут новые инциденты, мы не будем выглядеть идиотами со спущенными штанами. Опять же, такая позиция коррелирует с нашей основной идеей: все объекты должны служить правительству. Без вариантов.
— Понимаю. Пожалуй... Пожалуй, даже одобряю и поддерживаю. Я передам тезисы Майклу и буду их отстаивать, если придётся.
Хаммонд заработал десяток баллов в моём личном рейтинге людей. Но теперь мне нужно быть вдвойне настороже. Слишком всё хорошо складывается. Либо сам мистер Смит подложит мне эпическую свинью в ближайшем будущем, например, подобрав непонятно кого на должность финансиста. Либо случится ещё какая-нибудь херня. Возможно, конечно, что мой пессимизм связан с недосыпом, но лучше я буду параноиком, который слишком много бдил, чем оптимистом, наложившим в штаны при толпе свидетелей.
— На этом пока...
Я уже готов был перейти к знакомству с объектами, когда нас нашла полноватая женщина в деловом костюме, что едва на неё налез. И дело не в том, что она была такой толстой, нет. Всего лишь лёгкая полнота, даже не приблизившаяся к отметке «ожирение», но у меня возникло ощущение, что она подобрала костюм на пару размеров меньше, чем должна была.
— Мистер Смит! Мистер Хёрт! — довольно громко произнесла она, борясь с одышкой и, пытаясь поправить некрасивые редкие ярко-рыжие волосы, представилась: — Агент Доутсон.
— Как ваши подопечные, мисс Доутсон? — спросил Хаммонд, заодно обозначая мне, кто эта тётка.
— Всё хорошо, мистер Смит. Не буянят, сидят спокойно. Научный отдел работает, но по результатам лучше обращаться к ним.
У меня возникло подозрение.
— Мисс Доутсон, в каких условиях содержатся объекты?
Женщина бросила на меня недовольный взгляд.
— Камера временного содержания, у каждого своя...
А вот и ожидаемая свинья. В полный, чёрт возьми, рост.
— Первый инцидент произошёл три с половиной месяца назад. Я правильно понял, что мистер Дэвид Прайс всё это время находится в одиночной камере?
Свинья, олицетворённая агентом Доутсон, изволила вздёрнуть носик.
— Смените тон, мистер Хёрт. Я не ваша подчинённая...
— Мисс Доутсон, — в дружелюбном голосе Хаммонда прорезался намёк на долгие и вдумчивые пытки. — Ответьте на вопрос.
Бодипозитивная свинья с куриными мозгами посерела, мгновенно сообразив, что прямо сейчас начальство сделает ей глубокое проникновение в непредназначенное для этого отверстие непредназначенным для подобного предметом. Учитывая нашу контору, моя формулировка вполне может оказаться совсем не метафорой.
— Д... Да... Я действовала согласно приказу...
— В приказе чётко было указано, мисс Доутсон, смягчить режим содержания и создать комфортные условия, как только удостоверитесь в отсутствии угрозы со стороны мистера Прайса и других, — продолжил Смит.
Женщина обильно вспотела.
— Но научный отдел ещё не представил данных...
— Объекты пытались бежать? — спросил я. — Атаковали сотрудников? Проявляли любую агрессию или неповиновение?
— Н... Нет, сэр.
Я вздохнул. Три с лишним месяца в одиночке. Подросток, только что переживший ад, сотворённый собственными руками.
— Вам очень не повезло, мисс Доутсон, — устало поведал я, — что вы не являетесь моим подчинённым. Я бы вас милосердно пристрелил. Мистер Смит, я пошёл спасать ситуацию, если её ещё можно спасти.
