«И что? Просто будем ждать тут?!» — взревел он.

— Именно. Дождемся полной Луны. И пусть победит сильнейший, — ответил я.

Люциус сказал, что у Никса нет шансов выжить…

А у меня?… Как же было жутко. Жить хочу!

По телу прошелся холодок.

Я стоял, мысленно пытаясь обнять все вокруг. Солнце давно ушло за горизонт, а багровое небо стремительно темнело. Сверкнув последними лучами, сегодняшний день простился с нами. Мне мерещилось, что природа старается заразить меня своей твердой уверенностью в завтрашнем дне. Ведь Алое Светило из года в год вот так же спокойно ежевечерне покидает небосвод, зная, что скоро снова вернется на свой извечный трон.

Прохладный ветер бил в лицо, но я все равно раскрыл глаза, так хотелось представить, что я тоже там, на тротуаре — среди всей этой суеты, где машины сигналили, пытаясь выбраться из пробки, а люди, похожие на муравьев спешили по своим важным лишь для них делам.

А еще я не знал, чего боюсь больше, потерять контроль над телом и случайно сорваться, разбившись в лепешку или того, что же будет потом? Со мной, с Деборой…

Если подумать, я был не таким уж и плохим человеком. Может, провидение подарит мне это тело, оставив жизнь еще разок?

Конечно, я часто нарушал закон, проворачивая всякие незаконные дела в сети, взламывал кое-какие базы данных… Но и помогал кому следовала!

Ага, возомнил себя Гудом Интернетовского леса! То еще достижение…

Но бывало также, что я обижал близких мне людей. И срывался на них из-за своих же проблем…

М-да, многовато получается прегрешений…

Никс затих. Видимо, я был достаточно убедителен на этот раз.

Достав левой рукой мобильник и приложив аппарат к уху, я продолжал держаться лишь правой ладонью, когда на том конце раздался голос моего верного помощника.

— Джексальд, сейчас я пошлю тебе свое местонахождение. Вызови сюда скорую через час, — сказал я ровным голосом. — Только не раньше, понял?

— Вам плохо, мистер Никс? — переполошился парень.

— Просто сделай, как я говорю, — ответил, не вдаваясь в подробности. — Я на крыше высотки, откуда ты получишь сигнал.

— Конечно, сэр, — растерянно согласился он.

Выполнив задуманное, я крепко сжал ладони, которые слушались теперь только меня, и еще сильнее вцепился в холодный металл перил. Главное держаться!

Время тянулось очень медленно.

Должно быть так бывает всегда, когда ждешь судьбоносного свершения. Я слабел. Однако голос Мартина исчез окончательно, как и его попытки вернуться. Тогда я перелез, наконец, обратно на крышу, устраиваясь на жестком бетоне.

Но на душе было легко, наступил полный покой. Как бы странно это ни звучало для того, кто борется за жизнь.

Однако я знал, что Никс больше не причинит ей вреда, и это главное. Перед глазами появились нежные черты лица Деборы. Она вновь и вновь повторяла мне своим мягким голосом:

"Я полюбила тебя, кем бы ты ни был".

Как жаль, что я не встретил ее раньше, когда был еще самим собой, и пока Дебора еще не связалась с этим Никсом…

Закрыв глаза, я стал ждать. И эти секунды были самыми страшными в моей жизни. Силы покидали меня. Постепенно я впал в полузабытье. А потом сквозь дремоту услышал чьи-то крики, за которыми последовала абсолютная тишина… и темнота…

— Ты проиграл Никс, — последнее, что проговорил я напоследок.

Небольшой аккуратный двухэтажный домик с черепичной крышей был окружен прекрасным садом. Рядом журчал ручеек, а воздух был так свеж и чист, что, побывав тут хоть раз, сложно было заново привыкнуть к городскому шуму. А если это и удавалось, то далеко не сразу.

Ферма была расположена здесь же, совсем близко от домика, в котором каждое утро Дебора Никс просыпалась с первыми криками петухов. Она сама следила за всем хозяйством, которое, к слову сказать, процветало как никогда раньше.

За довольно короткий срок это сказочное место по праву заслужило добрую славу во всей округе. И жители окрестных деревень и даже городов специально приезжали на ферму Деборы Никс, чтобы купить самого свежего парного молока, настоящих сливок, деревенских яиц, а также чтобы просто испробовать самых вкусных во всей области фруктов и овощей.

А самой главной особенностью фермы Никсов были многочисленные сорта сыра, которые готовились тут же и ценились из-за их специфического, неповторимо насыщенного вкуса, будь то сыр с белой плесенью на поверхности, обычный малосольный жирный или желтая ячеистая головка. А еще тут можно было приобрести впрок различные закрутки и даже варенья и джемы.

Деревенский воздух и продукты пошли на пользу и тете Рози, которая теперь жила неподалеку, в соседнем доме вместе со слегка поправившейся Дженни, весело бегающей по дворам с местными мальчишками и девчонками.

Всяк приезжающий сюда сразу замечал, что это не простое место. Хозяйка искренне любила свою ферму и вложила в нее всю теплоту своей одинокой души. Души, которая, наконец, обрела покой.

Лишь тоскливыми вечерами, когда Дебора сидела перед камином, закутавшись в теплую шаль и подолгу смотрела в любящие глаза Итана на портрете Мартина Никса, подаренного ей Сэмом, ее охватывала нестерпимая тоска по единственному.

Дебора.

Звонок телефона поднял меня среди ночи.

На старинных часах с кукушкой было двадцать минут второго. Это потертое чудо я обнаружила на заброшенном чердаке в день переезда сюда. Поразившись тонкости ручной работы по дереву, я тотчас же подозвала прислугу, попросив повесить часы в моей уютной спаленьке. Маленькие радости моей скучной жизни…

Я протерла глаза, потянувшись к трубке. Для кого-то час вовсе не поздний. Особенно для городов-многотысячников, среди жителей которых найдутся бодрствующие в любое время суток.

Однако, поселившись в деревне, я приучила себя ложиться к десяти, чтобы к рассвету просыпаться бодрой и полной энергии. К тому же ночи действовали на меня настолько угнетающе, что я только и мечтала поскорее увидеть солнце, способное хоть на короткие часы трудовых будней выжечь печаль из моего истосковавшегося сердца.

— Миссис Никс? Это Джексальд. Простите, что беспокою Вас в столь поздний час, — неразборчиво пробормотал парень, оправдываясь.

Однако в его голосе проскальзывали настолько взволнованные нотки, что нервозность парня мгновенно передалась и мне.

Джексальд так и остался главным помощником при генеральном директоре фирмы Никса. Последнего назначили, когда с моего разрешения, огласили завещание Мартина. В нем обнаружились четкие инструкции по рокировке служащих всего холдинга. Причем были предусмотрены все возможные варианты развития событий. Любой исход…

Клаус, к моей неописуемой радости и страшному возмущению последнего, был уволен. Правда, официально это событие обозначалось, как отстранение от должности и робото-Хэнксу были выплачены многочисленные бонусы и выданы рекомендательные письма и грамоты с благодарностью за многолетнюю верную службу. Но все всё равно понимали, что так тихо и неожиданно завершился век незаменимого когда-то управляющего чужими судьбами.

Себе я оставила лишь контрольный пакет акций, передав все дела доверенному исполняющему обязанности Гендиректора, на которого указал Мартин своей последней волей.

Политическая карьера мистера Никса была, естественно, завершена, а городской особняк, как и черный роллс-ройс выставлены мною на продажу.

Сейчас там временно проживает дворецкий и кое-кто из прислуги, присматривающие за домом и попутно подыскивающие себе новую работу.

Спасибо преданной Аделаиде, согласившейся переехать со мной в деревню! Без нее и ее поддержки я бы, наверное, не справилась со всеми свалившимися на меня новыми, тяжелыми и в то же время очень приятными, как выяснилось, обязанностями по моей любимой ферме.

Из вещей и мебели я сюда почти ничего не перевезла. За исключением моего бессменного наперсника — старинного пианино, что скрашивает теперь мои вечера своими теплыми мелодиями покоя.