Под конец ужина, я попросил Дебору выбрать десерты за нас обоих. Что-то мне подсказывало, что такая милашка точно знает толк в сладком! И не ошибся, конечно. В итоге нам принесли многочисленные вкусности, наевшись которыми всласть и выпив по чашечке капучино, мы вышли пройтись по берегу моря.

В ночном небе, закутавшемся в бархатное одеяние из темной синевы, горели яркие звезды, хитро подмигивающие нам своим золотисто-желтым блеском. А темно-синие воды бескрайнего моря, наперегонки набегая на берег, превращались в пышную, белую пену.

Прикрыв глаза, Дебора глубоко вдохнула ни с чем несравнимый запах свежести, доносящийся к нам на невесомых крыльях ночного бриза. Этот прохладный ветерок ласково развевал ее распущенные волосы, щекоча крошечный носик, отчего она смешно морщила его, сдувая локоны дыханием.

У настоящего Мартина Никса было все, о чем только можно мечтать в этом мире! — размышлял я, восхищаясь этим чудом под названием «Дебора».

С каждой прожитой рядом с ней счастливой секундой моей новой жизни я все больше и больше поражался Никсу. Почему же он был таким неблагодарным и жестоким с ней? Почему не ценил каждое мгновение, проведенное вместе??.. — вновь и вновь задавался я риторическими вопросами, прогуливаясь вместе с Деборой Никс по пустынному в это время суток побережью.

— Пообещаешь мне кое-что? — спросила она вдруг, вскинув на меня глаза, в которых отразилось сияние ночных огней.

— Что именно? — уточнил я, хотя в эту самую с минуту я готов был поклясться этой невероятной девушке в чем угодно!

— Будь всегда рядом, Мартин. Пообещай мне, что останешься таким, как сейчас! Хорошо? — с кричащей надеждой в глазах сказала она, взглянув на меня так, будто от того, что я сейчас отвечу, зависит ее жизнь. Зависит все на этом Свете.

И по правде говоря, для Деборы Никс все и в самом деле обстояло именно так. Весь ее персональный мирок крутился вокруг безжалостного Солнца по имени Мартин. И только лишь я, заменивший его губительное излучение своим мягким свечением, мог спасти эту прелестную девушку от полного разрушения.

Меня едва не придавило невыносимой тяжестью ответственности за судьбу Деборы. Я не знал, что ей ответить. Где-то глубоко внутри меня угнетало ощущение предрешенности всего дальнейшего. Я чувствовал, что, возможно, не смогу остаться, но всячески гнал от себя это пугающее чувство. Как же мне дать обещание, исполнение которого зависит вовсе не от меня? Что если где-то наверху все уже решили за меня? И то, что происходит сейчас — это всего лишь последний бонус перед полным моим исчезновением?

Знала бы Дебора, как сильно я хочу остаться с ней! И как меня страшит мысль временности происходящего! Мысль, что я не смогу выполнить ее просьбу…

— Я обещаю, что ты больше никогда не будешь жить в страхе. Обещаю, что никто и никогда больше не отберет у тебя свободу! И эту восхитительную улыбку, — сказал я, заглянув в ее глаза, полные доверия и надежды.

И это доверие я оправдаю, чего бы мне это ни стоило!

Дебора.

Мне не верилось, что все это не сон. Что я не грежу наяву. Или, может, все, что было раньше — в действительности являлось повторяющимся, беспросветным кошмарным сном? А теперь я, наконец, проснулась??

Подойдя ближе, Мартин мягко обхватил ладонями мое лицо и, осторожно утерев слезинку, скатившуюся по щеке, начал не спеша наклоняться.

Я не противилась. Задержав дыхание, ждала, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца. Приблизившись, он поцеловал меня. Нежно, тягуче медленно и чувственно. Этот поцелуй был не таким, к каким я привыкла и которые успела забыть. Когда-то, еще в начале отношений, Мартин целовал меня. Но это было раньше, еще до того, как он превратился в моего персонального мучителя.

Однако даже тогда, очень давно, Никс не был таким ласковым. Его страсть уже в то, давно прошедшее время, была требовательной, алчной, утверждающей его права на меня.

А то, что происходило сейчас — было непередаваемо! Трепетно нежно и обжигающе страстно одновременно. Я впервые поняла выражение — «плавиться в руках мужчины». Я млела от его уверенных, но мягких действий, от его напора, оставляющего свободу и мне. От его жажды, утоляющей и мою тоже…

Неторопливо отстранившись, Мартин прервал поцелуй. И внезапно улыбнувшись какой-то мальчишеской, хулиганистой улыбкой, взял меня за руку, потащив за собой куда-то за поворот.

Только сейчас я обратила внимание, что мы рядом с известным на весь город модным клубом, откуда доносилась приглушенная музыка. Сюда мы дошли случайно, бесцельно побродив по улочкам, слабо освещенным редкими ночными фонарями.

Однако Мартину, по всей видимости, показалось хорошей идеей воспользоваться этой случайностью для продолжения сегодняшнего и так уже неповторимого вечера.

Около необъятной постройки в форме трапеции, стороны которой состояли из затемненного стекла, опирающегося на твердыню металлических балок, было припарковано много дорогих машин.

Мгновенно узнав Мартина, который, судя по реакции охранника, был тут постоянным клиентом, нас подобострастно поприветствовали, незамедлительно пропустив внутрь. А точнее, в огромное, грохочущее модными хитами и освещенное сотнями неоновых огней, мерцающее пространство.

Сразу у входа к нам бросилась услужливая девушка, не преминувшая скользнуть по мне удивленным взглядом, который мигом засиял неприкрытым восхищением, когда она перешла к созерцанию моего мужа. Однако Мартин этого, кажется, даже не заметил.

Он спросил для нас вип-столик, и служащая бросилась выполнять поручение. Нас проводили наверх, к лучшим столикам на втором этаже. Поднявшись сюда, на удобно обустроенный балкончик, откуда можно было наблюдать за танцполом, мы расположились на мягких кожаных диванчиках.

— Что будешь пить? — почти прокричал Мартин, наклонившись ко мне.

— Мне все равно, — рассеянно ответила я, тоже попытавшись перекричать музыку.

Я все еще пребывала в состоянии прострации и радостной эйфории. Сидела, не веря, что муж привел меня в один из тех новомодных клубов, которые посещал обычно один и в которые я так мечтала попасть.

Хотя очень даже возможно, что Мартин отдыхал здесь вовсе не в одиночестве. И я сейчас не друзей имею в виду, а эффектную спутницу, каковой он меня никогда не видел. Так что прежде он был тут с кем угодно, но точно не со мной. Для миссис Никс подобное времяпровождение было в списке нежелательных. Читай: «запретных».

Я вновь отстранено прошлась взглядом по залу, волнообразно движущемуся в такт биту. Особо не задерживаясь ни на ком, я все же зацепила взором ту, которую меньше всего желала бы встретить сегодня. И меня сразу же буквально захлестнуло удушливой волной прошлых омерзительных дней…

Итан.

Заказав напитки, среди которых был коктейл «Страсть у океана», способный, по-моему, понравиться Деборе, я попросил принести нам еще и ассорти из экзотических фруктов и ягод. Как вдруг заметил, что моя спутница стала неожиданно серьезной и собранной.

«Как в первые дни», — напрягся я, с непониманием изучая внезапные изменения в настроении Деборы.

Она неотрывно смотрела мне за спину. И в ее обычно добрых и таких чутких глазах сверкнуло столько ненависти, что я сразу умолк, так и не дорассказав начатую было любопытную историю об этом клубе. Дебора выглядела так, словно пыталась прожечь взглядом что-то или кого-то у танцпола, кто все еще оставался невидимым для меня.

Обернувшись и проследив за взглядом Деборы, я приметил девушку в чересчур укороченном красном платье. Почти того же кричащего цвета, что и ее распущенные огненными прядями волосы. Прямо за нами, вызывающе закинув ногу на ногу, сидела Сессилия, попивающая дамский напиток из треугольного бокала на тонкой ножке.

Она так же рассматривала Дебору, вперившись в нее злостным взором и искусственно усмехаясь. Возникло ощущение, что сейчас между ними вспыхнет электрический разряд, способный разнести все кругом.